н решимостью, в отличие от нас они были полны сил и энергии. Наблюдая, как их командир отдавал приказ об охране храма, я услышал, как последний из моих бойцов переступил порог вагона. Теперь и я мог с уверенностью последовать за ними.
По прибытии в здание правления я тотчас же отдал приказ о двухдневном отгуле моему отряду. После чего я снял с себя боевую форму, сменил ее на повседневную одежду и прямиком направился в свой кабинет. От работы меня ничто и никогда не отвлекало, но сегодняшние мысли были особенно жестоки ко мне. Меня терзало сомнение, а следует ли вообще ввязываться в раскрытие тайны древних свитков. Стоит мне только начать, и я уже не остановлюсь, обратной дороги не будет. Так я провел пару часов, наблюдая за дюнами пустыни, как песок, подхватываемый ветром, носился от одного холма к другому, как окутывал скалы, царапая их изрезанную поверхность. Открыв нижний ящик стола, я достал лист бумаги, взял ручку и начал составлять прошение о моем отстранении от должности. В графе «причина», я указал: несоответствующее поведение и непригодность к военной службе. Мне понадобился целый лист бумаги, чтобы детально описать свое нарушение во время исполнения приказа по охране храма. Я всегда исполнял приказы должным образом, никогда не говорил лишнего и не ввязывался в неприятности. После того, как я отдам прошение в руки самого Итеру, меня скорее всего будет ждать военный суд, по окончании которого я могу не только не вернуться на военную службу, но и вовсе перестать существовать. Я готов к этому! И вот, когда уже все было готово, я встал из-за стола, подошел к двери и только собрался выйти, как мое тело перестало меня слушать. Прошение, что я держал в руке, постепенно начало превращаться в скомканный кусок бумаги. Такое же чувство посетило меня в тот самый день, когда я решил нарушить приказ, пробравшись в главный зал храма. Это был переломный момент в моей жизни! Я отступил от двери и вернулся за стол. Достав новый лист бумаги, я начал составлять прошение. На этот раз в нем говорилось о моем плохом самочувствии и просьбе выдать мне отпускные на неопределенный срок. Голова раскалывалась на части, я не мог понять, что же мною движет. Будь то неутолимый интерес к сокрытой тайне или же чувство несправедливости, я начал вести себя безрассудно.
Двери лифта открылись на самом верхнем этаже здания правления. Сделав первый шаг на территорию правителя, я направился прямиком к его кабинету. Со всей силой я сжимал прошение в руке, сомнений не было, теперь я полностью уверен в своих действиях.
Стук в дверь, внутрь кабинета зашел Кани, отвлекший Итеру от государственных дел.
— Кани, не ожидал тебя здесь увидеть! Проходи! — отложив бумаги, Итеру кивнул головой, тем самым разрешив Кани подойти ближе.
— Правитель, я к вам с прошением, — сделав шаг к его столу, Кани протянул ему слегка измятый лист бумаги.
Мужественные руки Итеру крепко схватили прошение. Он стал читать все, что изложил в нем Кани.
— Плохое самочувствие? Кани, неужели и тебя болезнь не обошла стороной?
— Признаков болезни, о которой вы могли подумать, у меня нет! Но чувствую я себя неважно. Обязуюсь работать еще усерднее, как поправлю свое здоровье! — с поднятой головой Кани уверенно заявил о своих намерениях, скрыв истинные мотивы.
— Хорошо, я подпишу твое прошение, — Итеру сделал пару взмахов ручкой и оставил на бумаге неразборчивую надпись, — Ты один из лучших, поэтому твое отсутствие сильно отразиться на работе военного корпуса. Постарайся разобраться со своим здоровьем поскорее!
Кани откланялся и принялся уходить, как услышал слова Итеру.
— Кани, ты и твои ребята, вы справились с заданием? Не было никак непредвиденных обстоятельств?
Кани замер в мгновение ока, все внутри сжалось, будто кто-то давил ему на грудь. Единственное, о чем он мог думать, не знает ли Итеру о его поступке и не догадывается ли он о его истинных намерениях.
— Как вы и сказали, я считаюсь одним из лучших в военном корпусе, поэтому мой отряд подвергался большому количеству тренировок. И теперь их, как и меня можно считать одними из лучших. Каждый из них выполнил приказ, как и требовалось, и с уверенностью могу сказать, что никто бы не осмелился пойти против них. Храм Бога Ра был под охраной, никто из посторонних не пересек его окрестности!
— Ступай, теперь тебе следует позаботиться о своем здоровье! — улыбнувшись, Итеру отпустил Кани.
Двери захлопнулись. Я покинул задние правления и поспешил домой. Там меня ждал Типу, он все так же, как и всегда беззаботно спал в углу дома. К тому моменту, как я добрался до дома, я уже знал, кому я поведаю о древних свитках. Я мог полностью довериться этому человеку и быть уверенным в том, что мои слова не покажутся ему выдумкой. Вместе с ним мы бы смогли разгадать тайное послание свитков.
Где-то посреди пустыни расположилось здание исследовательского центра, увязшее на пару этажей в песках. Оазис — место, где люди тратили свои жизни лишь бы найти способ спасти чужие. Здесь все было оборудовано так, что каждый участок был предназначен для конкретной цели: центральное здание, где проводились лабораторные опыты, было оснащено охладительной системой, что позволяло держать испытуемые медикаменты в необходимых для них условиях; по всей территории Оазиса можно было наблюдать большое количество палаток разных размеров, предназначавшихся для полевых испытаний. Так на одном из этажей усердно трудились ученые, чья задача заключалась в изучении химических и биологических компонентов болезни. От одного лабораторного стола к другому с привычным энтузиазмом метался один из работников Оазиса. Он брал пробирки с неведомыми веществами, проводил над ними опыты и, если не получалось добиться ожидаемого результата он повторял эти действия вновь и вновь.
— Тебе стоит сделать перерыв, уже прошло несколько суток, как ты не спал! Чтобы ты не говорил, но упорная работа может не принести плодов, если твой организм будет изнеможен, — чей-то голос послышался из-за спины суматошного ученого.
— Да, возможно ты и прав, — потирая покрасневшие глаза от усталости, ученый отложил пробирки в сторону, — Пойду, предамся сну! Может быть, найду ответ на главный вопрос в сновидениях своего разума.
Пройдя через обеззараживающие рамки, изнеможенный ученый снял с себя халат и спустился на первый этаж, относительно уровня песка. Минут двадцать он потратил, чтобы пройти длинный холл от начала и до конца, где находилась его комната. Несмотря на то, что у него был собственный дом, бо́льшую часть времени он проводил в Оазисе и ему приходилось ютиться в небольшой комнатушке, условия проживания которой не отличались особым комфортом, но даже такого помещения ему было достаточно. Открыв дверь навстречу своему скорому сну, он сделал шаг вперед, как вдруг услышал знакомый голос, окликнувший его.
— Сепа!
Ученый повернулся и увидел того, кого никак не ожидал встретить в Оазисе.
— Кани! А ты что здесь делаешь? — прикладывая все усилия, чтобы поднять веки сонных глаз, он сделал шаг навстречу своему другу.
— Нужно кое о чем поговорить! — сделав незамысловатый кивок головой, Кани в приказном тоне велел Сепе следовать за ним.
Сепа послушно закрыл дверь в свою комнату и последовал за гостем Оазиса. Они добрались до места, где никто не смог бы помешать их разговору. На самой высокой точке Оазиса процветал ботанический сад, чья растительность поражала своим сочно-зеленым цветом, а цветы этих растений благоухали.
— Послушай Кани, хоть ты мне и друг, но мне двадцать восемь лет, а ты командуешь мной как своими подчиненными. Даже немного обидно, что за десять лет нашей дружбы, ты так и не научился видеть границы между личными взаимоотношениями и своей военной службой, — Сепа попытался пошутить, но, не увидев никакой реакции на лице Кани, он продолжил. — Но это сейчас не имеет значения, важнее то, что заставило тебя посетить Оазис в разгар рабочего дня? — открыв глаза шире, Сепа начал рассматривать его с ног до головы. — Хотя на тебе сейчас нет военной формы, твои одеяния больше похожи на те, что носят остальные жители Анхры. Только посмотри на себя, плечи открыты, и даже живот видно. Не подобающий вид для командира! — Сепа улыбался настолько широко, насколько это было возможно. Он был доволен собой, ведь не часто выпадет шанс подшутить над своим серьезным другом.
— Сепа, имея столь уникальные способности к юмору, ты уверен, что выбрал правильную профессию? Такой талант и зря пропадает!
— Вот так-то лучше, Кани! Можешь ведь когда захочешь проявить долю иронии в своих словах. А то младше тут вроде бы ты, а ведешь себя, как скучный старикан! — спрятавшись в тени, Сепа облокотился на одно из деревьев и сосредоточился на беседе. — Ну так, о чем ты хотел поговорить? Судя по всему, что-то серьезное произошло?
— Я пришел рассказать о древних свитках, что были украдены с планеты Цвет!
Сепа полностью изменился в лице сразу же после первых услышанных слов. Следующие полчаса он не сводил глаз с Кани и пытался сосредоточить свой уставший ум на его рассказе. Он поведал ему все, начиная с того момента, как он собственными глазами увидел эти свитки и закончил тем, что Итеру одобрил прошение освободить его от службы на неопределённый срок. Не было причины не верить словам Кани, и это пугало ученого еще больше, так как все, что он рассказал, есть самая настоящая правда, которая ранит до глубины души. Под конец их односторонней беседы, Сепа окончательно лишился желания отойти ко сну. Он поднялся с земли, подошел к краю сада и с высоты птичьего полета устремил взгляд в пустыню.
— Ты хочешь, чтобы я помог тебе с этой тайной, если таковы твои истинные чувства, то я последую за тобой! Завтра на рассвете, я буду ждать тебя вон за тем холмом, — он указал рукой на один из холмов за территорией Оазиса. — Давай вместе попытаемся раскрыть тайну древних свитков!
Глава 3. Судьбоносная встреча
Вернувшись домой, я тотчас же придался сну. Расположившись на своей кровати поудобнее, первое время я все никак не мог уснуть и поэтому мне ничего не оставалось как наблюдать за спящим Типу. Ничего особенного, все как обычно, он находился в спящем режиме, выпуская из ноздрей антисептическое вещество. Уловив своеобразную монотонность его сопения, я в скором времени уснул.