Ей открыла уставшая заспанная женщина – и подскочила, глядя на нее.
– Ты… – Она прокашлялась. – Ты кто? Ты из… из другой деревни?
– Да, – кивнула Гвен и, все-таки не выдержав, спросила: – А где… э-э… Где дети?
– Скоро будут. – Женщина разом успокоилась и расплылась в дружелюбной улыбке. – Вы к Ивару, да? К господину магу? Насчет ваших детей?
– У меня нет детей, но… – начала Гвен и сама себя перебила: – У вас тут есть маг? Настоящий?! – Вот уж кто, наверное, не откажется покормить сотоварища, ведь делиться с неимущими – полезно для анимы! – Да, мне надо к нему, – важно сказала она.
И женщина с готовностью куда-то ее повела. Дом, куда она вежливо постучала, ничем от других не отличался: покосившаяся старая избушка.
– Он, наверное, отдыхает, – благоговейно прошептала женщина. – Он работает над очень важной задачей: возвращает наших детей. Говорит, что уже скоро.
– Но они возвращаются и без волшебства, – не поняла Гвен. – Где они, кстати?
Женщина снисходительно глянула на нее.
– В соседних деревнях сказывают, что их дети вернулись чудовищами: взрослыми, злыми и ужасными. Но Ивар вернет наших такими, какие они были раньше. Я так скучаю по своим малышам!
Разговор был очень интересный, но тут из дома раздалось «Войдите!», и женщина распахнула дверь. Внутри оказалось богато: повсюду громоздились кучами разные предметы: мешки с зерном, кухонная утварь, четыре скамейки, поставленные друг на друга, охапки сухих трав. С лежанки, застеленной несколькими одеялами, поднялся дружелюбный улыбчивый мужчина – видимо, до их прихода он спал.
Увидев Гвен, он опешил – куда сильнее, чем женщина, когда открыла ей дверь.
– Милочка, оставите нас? – рассеянно проговорил Ивар, настойчиво проводил женщину к двери и вернулся.
– Я тоже волшебница, – тут же зачастила Гвен, решив не терять времени. – Можно у вас еды попросить? Отблагодарить анимой я не могу, это долгая история, но… Ой, а вы не знаете мою маму? Она из деревни Чаща. Вы были волшебником еще до Ястребов?
– Ты из Селения? – перебил он, почти не слушая. Гвен кивнула, и он улыбнулся. Улыбка у него была чудесная – славная, широкая, до морщинок в углах глаз. – Хорошо, да, я дам тебе еды. Вот, держи, у меня всего полно.
Он начал торопливо собирать по комнате еду, а Гвен – развязывать узел, чтобы сложить ее туда. Потревоженный Ульвин тихо юркнул к ней за пазуху – ему нравилось быть в тепле. Ивар его не заметил, набирал яблоки. Гвен увязала в узел все, что он ей дал. Какой добрый человек!
– Ну все, а теперь иди, – быстро сказал он. – Я отдыхал. Так спать хочется!
– Подождите. Как вы собираетесь вернуть детей такими, какими они были? – с любопытством спросила она. – Это здорово вообще-то! Вы очень сильный волшебник.
– Это моя тайна, – важно ответил он. – А теперь прощай, я занят.
Гвен пошла к двери, с трудом таща тяжеленный узел, набитый продуктами. Она поверить не могла, что ей так повезло. Волшебник был к ней очень щедр, и ей вдруг стало стыдно: она его не поблагодарила как следует, а сама ведь даже в Селении ждала благодарности. В такие скудные времена каждая кроха благодарности нужна. Кому как не ей это знать!
– Я… Погодите. – Она закрыла глаза, прижала руку к груди и тихо сказала: – Благодарю вас.
Она протянула ему крупинку анимы, слабую и мигающую: небольшую часть того, что дала ей дух земли. Крупинка поплыла к нему, и Ивар вдруг отшатнулся.
– Нет. Забери! Не нужно. – Он отступал все дальше. – Ха! Не надо.
Гвен удивленно подхватила искру и прижала обратно к груди: не хочет – не надо, ей самой пригодится. Но… но почему?! Гвен присмотрелась к перепуганному Ивару – и вдруг поняла, что показалось ей таким странным в его доме.
– А почему вы берете вознаграждение вещами, а не анимой? – выдохнула она, оглядывая бесконечные предметы, которыми был набит дом. – Зачем вам четыре скамейки?
– Не хочу лишать бедных жителей последнего, – забормотал он, но Гвен уже подошла ближе.
– Нет-нет, – проговорила она, вглядываясь в его лицо. Он аж вспотел, а истинного волшебника, если судить по маме, было очень, очень трудно напугать. – Дело не в этом. Волшебники оказывают услуги, люди от этого становятся счастливее и охотно благодарят. Это круговорот, если только не… Ох. – Она даже не думала, что такое возможно, и все-таки… – Вы что, не настоящий волшебник?!
– Да как ты смеешь! – слабо запротестовал он.
– Покажите какое-нибудь волшебство. Давайте!
Она уставилась на него, но он только бессильно всплеснул руками:
– Я не в настроении.
– Либо показывайте, либо я…
– Либо ты что? – буркнул Ивар.
Если бы Гвен была в своей жалкой одежке из Селения, она бы, наверное, не решилась с ним спорить, но она была в маминых вещах, с ее чайкой на груди, и вдруг почувствовала себя почти ею. Они ведь похожи, в них одна кровь, она наследница своей матери, так неужели не справится с каким-то обманщиком?
– У меня еще много анимы. – Она мягко сделала движение, как будто прикасается к груди и собирает аниму в руку. – Я волшебница, и я путешествую, чтобы находить таких, как вы. Где настоящие дети? Парни и девочки из Селений? Почему они сюда не вернулись?
Он побледнел, и она шагнула ближе, расправив плечи. Ульвин, к сожалению, выбрал именно этот момент, чтобы высунуть голову из выреза ее воротника, – решил посмотреть, что происходит.
– А это что? – пробормотал Ивар. – Домашний питомец?
Он сразу стал бояться как-то меньше, видимо, решил, что от тех, кто носит за пазухой ручных белок, никаких опасностей можно не ждать, и Гвен, крепко обхватив Ульвина, вытащила его наружу и сунула ему под нос.
– Это я превратила в белку вруна, который встретился мне до вас. Слыхали про настоящих волшебников? Мы и не такое можем. Ульвин, подтверди!
– Д-да, – неуверенно пискнул Ульвин. – Все так. Р-р-р!
Он выставил перед собой свои жалкие коготки и чихнул, а Гвен торопливо прибавила, чтобы не снижать накал угрозы:
– Говорите, где дети, или будете следующим. Я подумываю о ручном жуке. Будет летать за мной, привязанный на веревочке.
– Да что этим детям сделается! – выпалил Ивар. – Они ведь уже взрослые!
Гвен прищурилась и кивнула, поощряя его продолжать, и слова посыпались из Ивара, как снег зимой.
– Вообще-то при Ястребах было не так уж плохо! Везде порядок и никаких детей! Я сам бездетный и, если честно, детей терпеть не могу. Они так бесят, везде их мелкие слюнявые рожи, и главное – все к ним относятся так, будто это смысл жизни, счастье и достижение! Пф! Без них вообще-то было отлично, хотя я, конечно, держал эти мысли при себе. – Он шумно перевел дух. – Я предполагал, что они все выросли, естественно! Столько времени прошло! Только родители могут быть настолько тупыми, чтобы верить, что можно повернуть время вспять! До нас слухи из соседних деревень доходили про то, какие противные детишки туда вернулись, и я понял, что скоро и к нам придут. Вот я и бродил по лесу днями и ночами, чтоб застать их на подходе к деревне. Их привела какая-то воздушная девушка, страшная и красивая, как призрак, она прямо по воздуху плыла, – торопливо шептал он. – Там и мальчики, и девочки вместе были, ух, жуткие такие, лысые! Я их встретил и сказал, что, к сожалению, жители нашей деревни не хотят их видеть. Да я и не думал, что сработает! Дети реветь начали, а воздушная девушка сказала: «Хм, значит, наверное, ваши родители хотят, чтобы вы сразу в город шли, они к вам там присоединятся». И повела их, видимо, туда! Я просто хотел, чтобы дети к нам не приходили, только их тут не хватало! – Он тяжело вздохнул. – Ну, а потом я решил: почему бы не заработать на этом. И…
– И изобразили, что вы золотой маг, который может вернуть детей, – простонала она. – Вы же всех обманываете!
Он рассердился, покраснел и собирался что-то сказать, но в последнюю секунду передумал и промолчал.
– Ну и подумаешь! – буркнул он наконец. – Ястребы, значит, всех поработили, а плохой парень внезапно я? Да я своим соседям услугу оказываю, спасаю от разочарования! Им не нужны такие, как вы! – Он присмотрелся. – А кстати! Если ты правда волшебница, что ж ты в Селении делала? Волосы-то короткие, да и по возрасту подходишь.
– Не ваше дело. – Она выставила Ульвина перед собой, и тот очень постарался угрожающе оскалиться. – Идемте. Скажете им, что обманывали.
– И что с того? Пойми, люди любят не тех унылых несуразных переростков, которыми вы стали. Они любят свои воспоминания о прекрасных нежных малышах, так что…
Но Гвен уже схватила его за плечо и поволокла за собой.
– Чувствуешь, какая у меня теплая рука? Это от магии, – прошипела она, хотя на самом деле она просто разгорячилась от волнения.
Ивара это, кажется, убедило, и он покорно вышел на крыльцо. Перед его домом стояло несколько женщин – первая, видимо, позвала остальных глянуть на гостью. Гвен сердито зыркнула на них – вообще-то так себе взрослые, даже не потрудились выяснить, не вешают ли им на уши лапшу, но по сравнению с Иваром они казались не такими уж плохими.
– Он вас обманул, – громко сказала Гвен, поняв, что от виновного признаний можно не ждать. – Ваши дети шли сюда, а он отправил их в город, туда, куда велел Рюрик: вы же, наверное, тоже видели его объявление? – Она встряхнула Ивара, и он нехотя кивнул. Женщины удивленно приоткрыли рты. – Кстати, ваши дети теперь примерно такие же, как я. Взрослые, стриженые и сердитые. Мы вообще-то много пережили. – Голос у нее дрогнул. – Дети, которых вы помните, не вернутся, это невозможно. Так что я на вашем месте тоже пошла бы в город, нашла их и… – Она прерывисто вздохнула. – И извинилась бы за то, что вы такие козлы.
Гвен сердито оттолкнула от себя Ивара, и тот еле удержался на крыльце. Она знала, что быть такой грубой вредно для анимы, но утешила себя тем, что в городе анимы будет полно. Вот где, наверное, настоящие волшебники, а не такие, как этот!
– Я сейчас иду в город. Кто хочет со мной, идемте. Расскажите остальным и возьмите с собой еду и одежду. А ту еду, что он мне дал, я забираю с собой, мне она нужна. Можно? – спросила она, заглянув Ивару в лицо, и тот угрюмо кивнул.