Кажется, отбор кандидатов в жены и волшебники продолжался: посреди зала стоял нескладный высокий парень в игровой форме и что-то тихо бубнил. Рюрик стоял прямо перед ним, держа на раскрытой ладони яблоко. Гвен поразило то, что сейчас, при свете дня, Рюрик больше не выглядел настороженным и печальным. Она видела только край его лица, но выражение было заметно даже отсюда: мягкое, понимающее и доброе. Сейчас в нем невозможно было заподозрить Ястреба – то ли он отлично притворялся, то ли при свете дня, как некоторые волшебные существа, менял свое обличье.
– …Нет, я не пытался, – прошелестел игрок. – Как же оттуда сбежишь? Они ведь сказали, что нельзя, а я просто второй номер в таблице, я не силач. Нет, аниму тоже не копил. Я просто не помню как.
– Ничего, – сказал Рюрик и вложил яблоко ему в руку. – Поднять его в воздух трудно, но попробуй хотя бы нагреть. Думай о чем-то хорошем. О своей семье, или о деревьях в лесу, или о вкусной еде, если хочешь.
Гвен навострила уши. Рюрик, кажется, разбирался в золотой магии, – значит, он точно не Ястреб. Но бедняге-игроку это не помогло: он мял яблоко в руках, жмурился, старался, но золотого сияния на его ладони не появилось.
– Твои родичи будут гордиться, если у тебя получится, и примут тебя обратно, – прибавил Рюрик, и вот это было ошибкой.
Игрок тут же насупился, сунул яблоко ему в руку и шагнул назад.
– Они меня должны не за магию любить, а просто… просто так! – горько прошептал игрок. – А они меня даже не узнали! Мы пришли в деревню, а на нас смотрели, как… Как на Ястребов! Что вы вообще понимаете? Сидите тут, такой важный, а мы…
Он дернул головой и пошел к двери.
– Эй, – негромко позвал Рюрик и, когда игрок оглянулся, бросил ему яблоко.
Игрок ловко поймал, – ну, он все-таки двойка в таблице, а это хотя бы не единица, – и Рюрик добродушно усмехнулся. Гвен приклеилась к стене, разглядывая его. Он казался еще красивее, когда не злился, а после стольких лет уныния смотреть на что-то красивое было приятно. Игрок прижал яблоко к себе и выскочил за дверь.
– Следующий! – рявкнул снаружи Слава. – Так, а ну не толпитесь, ровнее встали!
Рюрик побрел к своей удивительной скамье с доской для поддержки спины и запустил под нее руку. Гвен только сейчас разглядела, что там у него стоит корзина с яблоками: так вот откуда он их все время берет! Рюрик сел, устало вытянув ноги. Лицо у него опять стало мрачным, так что Гвен побоялась предлагать ему молока: вдруг вместо благодарности выгонит? Может, он уже забыл, что нанял ее. Пожалуй, сначала лучше закончить уборку терема. Гвен собиралась было уйти обратно, но тут в дверь зашел следующий кандидат, и она удивленно опустилась на ступеньку, продолжая обнимать кадку с молоком. Ульвин на ее плече тоже замер и навострил уши.
Глава 9Сын своей матери
Рослая девочка, которая важно зашла в зал, была, видимо, на неплохом месте в игровой таблице: чемпионы обычно выглядели вот такими мощными и самоуверенными. Одета она была странно – поверх игровой формы натянута бесформенная, на вид мужская одежка из овчины, подпоясанная веревкой.
Девочка подошла прямо к Рюрику и встала напротив, не сводя с него взгляда. Рюрик в ответ уставился на нее. Повисла тишина.
– Вы будете моей женой, – выдохнул он.
– Я согласна, – снисходительно ответила девочка.
Гвен скривилась от обиды. Одна из двух должностей, похоже, занята, вдруг и место волшебника займут так же быстро? Она так хотела быть уникальной и особенной, но вот, пожалуйста: от какой-то девчонки прямо веет теплом. Сколько же у нее анимы! В зале с каждой секундой становилось светлее и теплее, как будто ее магия усиливалась или просто не старалась больше скрываться. Видимо, Ульвин это тоже чувствовал: смотрел на девочку удивленно вытаращенными глазами.
Рюрик продолжал таращиться на девочку, как завороженный, та покровительственно смотрела в ответ – так успешные игроки обычно смотрели на слабаков. Ну ничего себе! Ухитрилась накопить столько анимы, при этом еще и размахивая кулаками и теневым оружием направо и налево! Гвен выпрямилась. Секундочку! За свои победы сильные игроки всегда жертвовали анимой: им нужно было напитываться вот этой холодной, безжалостной магией, которую Ястребы называли «анимус», а он всегда вытеснял аниму. Так откуда у этой девчонки такие запасы всего через несколько дней после освобождения из Селения?
Она вопросительно глянула на Ульвина, и он, поймав ее взгляд, прошептал:
– Это не ее магия.
Гвен поняла его сразу. Рюрик уже встал и взял девчонку за руки, что в его исполнении выглядело довольно нелепо, когда Гвен решительно подлетела к девочке и дернула за веревку, подпоясывающую ее шубу.
Неожиданное появление сработало, как надо: девчонка, несмотря на свое явно славное игровое прошлое, не успела оттолкнуть Гвен, Рюрик тупо замер, а существа, которые скрывались под шубой, даже не успели сделать вид, что никакой магии не творят: так и замерли, одной рукой по-прежнему цепляясь за одежду девчонки, а вторую вытянув в сторону Рюрика.
Гвен с интересом уставилась на них. Любовные феи! Эти полупрозрачные золотые существа тоже когда-то приходили к маме в гости. Гвен была совсем маленькой, и они забирались ей на плечи, трепали за щеки и желали большой-большой любви, а мама смеялась и говорила, что большой-большой не надо, потому что это будет только мешать магии.
Впрочем, феи ее, кажется, не вспомнили – скользнули взглядом по ней, потом по Ульвину, неподвижно, как игрушка, сидевшему на ее плече, и тут же уставились на Рюрика.
– Ты! – громко выкрикнула одна из них. – О нет, Хельга, как же так! Почему ты не сказала, что это он? – Фея ловко взобралась насупившейся девочке на плечо. – У него уже есть девочка, дорогуша. Они целовались на моих глазах всего пару-тройку недель назад!
Фея свесилась с плеча Хельги и глянула на остальных сияющих созданий, которые по-прежнему висели, не сводя глаз с Рюрика.
– Зайчики мои, прекращайте ворожить, мы ошиблись! – скомандовала фея.
Видимо, она была у них главной: остальные тут же отвели взгляды от Рюрика и преданно уставились на нее.
Рюрик встряхнулся, потер висок и недоверчиво уставился на золотых созданий.
– Вы! – простонал он. – Что вы тут забыли?! Вы же в лесу живете!
Главная фея – крохотная, одетая в длинное платье и маленькие лапти, – примирительно вскинула руки.
– Мы не нарочно, птенчик, извини нас. Не знали, что речь о тебе! Когда бедные, разучившиеся любить дети вернулись домой, мы все ждали, ждали, что из ближайшей деревни набегут влюбленные, но никого не было. А потом пришла милашка Хельга. – Она потрепала девочку, пылающую от стыда и ужаса, по щеке. – Сказала, что красивый князь приглашает всех в город, а девочку с самой сильной анимой сделает своей возлюбленной супругой. Мы же не знали, что ты теперь этот самый князь! А Хельге ты очень-очень понравился, когда она тебя видела. Мы и решили немного ей помочь тебя привлечь. Она достойна любви и без нашей ворожбы, но мы хотели, так сказать, придать этой любви немного ускорения.
– Я не знал, что вам можно из рощи выходить, – пробормотал Рюрик.
Он тоже отчаянно краснел – приятно было посмотреть, как его невозмутимое лицо перекосило от неловкости.
– Раньше мы и не выходили, – охотно ответила фея. – Но тут магия вернулась, а к нам так никто и не заглянул, кроме Хельги. И мы решили – точнее, я решила и всем объявила, – что новым временам новые меры, и мы отправились с Хельгой завоевывать князя. Кто бы мог подумать, что паренек из деревни Серые Бревна добился такого успеха! Кстати, а где твоя девочка, зачем ты ищешь себе кого-то еще?
Если бы Рюрик мог испепелять взглядом, в этот момент он этой способностью наверняка воспользовался бы.
– Идите туда, откуда пришли, и сидите там, – буркнул он. – Вы тут не нужны. И ты тоже.
Он злобно глянул на Хельгу. Та опустила голову, и феи ее облепили и потянули в сторону двери, утешая на ходу, – видимо, взгляд Рюрика даже их слегка напугал.
– Погодите, – сказала Гвен.
Все, включая разгневанного Рюрика, повернулись к ней, и она торопливо пробормотала:
– Зачем им возвращаться, если к ним сейчас правда никто не ходит? А парням и девчонкам из Селений немного любви не помешает. И вообще всем. – Она подошла ближе и посмотрела на главную фею. – Вы же обычно силой не заставляете влюбляться, да? Просто помогаете влюбленным, даете советы, ободряете, так?
– Да раньше и не надо было заставлять, – грустно сказала фея. – Все и так бесконечно влюблялись. Но я в щелочку шубы смотрела на тех юношей и девушек на улице, и они совсем иссохшие. Почти нет анимы, а как без нее любить?
Гвен расправила плечи. Когда-то она по своей воле, как дура, отправилась в Селение, потому что верила, что несчастным помощь волшебника пригодится больше, чем счастливым, и сейчас поверила в это с новой силой.
– Значит, вы им нужны, как никогда, – убежденно сказала она. – Вы же сотканы из чистой анимы! Я помню: в фей превращаются души тех мертвых, у которых осталось много нерастраченной любви. Вы помогаете живым обрести счастливую любовь. Так помогайте! Только, ну, не ему.
Феи одобрительно загалдели и полезли на плечи Хельги, чтобы присоединиться к своей предводительнице.
– А ты правда двадцатка? – спросила Гвен, поймав взгляд Хельги, которая, кажется, мечтала провалиться сквозь землю.
– Правда, – огрызнулась та, не зная, куда деть руки. Гвен вручила ей пояс от шубы, который по-прежнему держала в руках, и Хельга вцепилась в него изо всех сил. – Только я не хочу больше драться. Остальные в нашей деревне остались друг другу морду бить, а я не хочу.
– Имеешь право, – тихо сказала Гвен. – Ты, случайно, ко-ров доить не умеешь?
– Не-а, – грустно ответила Хельга. – Мои родители рыбаки. Я думала, мы снова будем удить все вместе, как в детстве, а они меня увидели и перепугались. Я тогда мелкая совсем была, не то что сейчас.