– Вы плачете и бежите в страхе, моля о пощаде, – вгрызаясь в хлеб со сливками, пробормотал Ларри. – Вас побеждает хитрый и ловкий парень Серое Перо. Он в начале истории отказывается от родителей, которые пытаются его удержать, и уходит навстречу подвигам. А в конце становится великим теневым магом.
– У вас это детям показывают? – ужаснулся Хмырь.
– А что еще детям показывать? Надо, чтобы они с детства понимали, как мир устроен. И что родителей любить вредно, иначе ничего в жизни не добьешься.
Все уставились на него так, будто он сказал какую-то глупость.
– Может, ты домой улетишь, а? – с надеждой спросил Крот и облизнул липкую от сахара шерсть длинным розовым языком.
– И не подумаю, – фыркнул Ларри, стараясь не показать, что никакой злости уже не чувствует, только приятную сытую слабость: он в жизни не ел столько вкусных вещей разом. – Я вас не заставлял давать мне еду, это был обмен. Все, я пошел, и не вздумайте мне мешать.
Существа выглядели подавленными, как дети, которых обидели, но Ларри было не пронять такими штучками. Ишь, взгрустнули. Как будто это должно его разжалобить.
– Что нам делать? – отчаянно прошептал Хмырь. – Другие Ястребы летают повсюду уже второй день. Смотрят с высоты. А я не знаю, как мирить, когда чужих так много. Думал, ты подскажешь. Я просто хочу, чтобы все были друзьями. Такова моя природа.
Ларри захотелось вцепиться руками себе в волосы. Он чувствовал что-то непонятное, оно копошилось в груди, как насекомое. Наверное, его просто очень сильно раздражала чужая глупость.
– Понятие «мириться» нам незнакомо, только время потратите, – язвительно пробормотал он. – Сдаться – это единственное, что вы можете сделать. Тоже мне, повелители стихий, которые даже разозлиться не могут! Какой толк от таких защитников? Особенно вот от этих.
Он махнул рукой в сторону Крота-В-Костюмчике и Мехового Лентяя, который все проспал, валяясь среди корней.
– Я Почвенник, – обиделся Крот. – Властелин плодородия.
– Рад за тебя, – фыркнул Ларри.
– А это Казначей, хранитель ценностей.
– Каких? Сушеных грибов? Или что тут у вас еще сходит за ценности? Да вы как побитые молью детские игрушки, которые подпольщики своим детям дают! Жалкие, бессмысленные и…
– Как тебя зовут? – негромко спросил лесовик, упираясь кулаками в бока.
– Угу, сейчас скажу. Недоброго дня.
Ларри развернулся и зашагал прочь. По веткам вдруг прокатился порыв ветра, зашуршал листьями – и стих. К одежде на ходу липли какие-то шипастые шарики, и Ларри сердито отодрал их от себя, чуть не споткнувшись о ямку на земле.
– Если вы думаете, что меня остановят эти ваши… – начал он и оглянулся, но рядом никого больше не было.
Ни существ, ни скатерти, ни посуды. Ларри потер лоб. Может, это все ему приснилось? Нечего засыпать на чужой земле, пропитанной магией. Правда, чувство сытости никуда не делось, но это он, видимо, съел запас сахара и забыл.
А вот теперь вперед, навстречу героическим свершениям. Ларри бодро зашагал по тихому вечернему лесу и только через пару минут понял, что не знает, куда, собственно, идти. Единственной зацепкой была история про золотого стрижа и его ручного Ястреба, но она ему, скорее всего, тоже приснилась, – где это видано, чтобы золотой и теневой маги объединялись? Но если это вдруг правда, то стриж может знать, как создать духа земли. Нужно просто поймать его и слегка надавить. Ларри широко ухмыльнулся, глядя на длинные полосы закатного света, лежащие на земле. Найти стрижа будет очень, очень просто.
Ларри сел на теплую землю, снял с шеи шнурок, стряхнул с него черную бусину в виде попугая и подул на нее. Та начала стремительно раздуваться и росла до тех пор, пока не выросла в монструма.
– Кошмар-р-р, – выдал тот, пошатываясь, и никогда еще Ларри не был так рад его видеть – от монструма веяло приятным, знакомым холодом. – Бедный я. Все затекло.
– Не драматизируй. Ты спал.
– Сам бы попр-р-робовал спать зажатым в кусок глины!
– Ну все, перестань. Пора заняться делом. Слушай меня: в этих землях есть Ястреб, который предал Империю. Его наверняка отрезали от общего хранилища, но Тень-то в нем еще осталась, она так просто не исчезает. – Ларри встряхнул попугая, и тот замотал головой, возмущенно топорща хохолок. – А ты чувствуешь Тень, потому что состоишь из нее! Гениально, да? Лети и найди его. Никто тебя не поймает – издали ты похож просто на черную птицу. Вернешься и доложишь мне, где предатель. Все ясно?
– Р-р-раскомандовался, – огрызнулся монструм. – Пошли домой. Мне тут не нр-р-равится, жар-рко.
– Слушай меня, чучело. – Ларри сгреб монструма за перья на голове, и тот возмущенно заголосил, хотя вряд ли чистая Тень способна была чувствовать боль. – Если ты не выполнишь мой приказ, я…
– Что? Что? – задорно спросил монструм, колотя его холодными острыми когтями по груди.
Ларри устало вздохнул. Что бы ни говорили в школе, угрозы на практике оказывались не особо действенным способом чего-то добиться. И он попробовал сменить подход.
– Слушай, – великодушно начал он. – Раз уж мы в землях золотых волшебников, давай так: я тебя попрошу. Пожалуйста. Найди мне предателя. Я… мм… ценю тебя как помощника. Наверное, однажды настанет день, когда ты реально принесешь пользу. Может, прямо сегодня.
– На меня не действуют твои лживые сладенькие словечки, – огрызнулся монструм. – Я сама ночь. Я тьма.
Ларри угрюмо привалился спиной к дереву.
– Ишь, надулся, – проворчал монструм. – Ладно, сделаю. А когда вер-рнусь, будешь впр-р-равду на меня дуть, чтоб стало пр-р-рохладно. Пока мне не надоест.
Ларри так удивился, что даже ответить не успел, а монструм уже стремительно соскользнул с руки и улетел. Вечер разгорался вокруг все ярче, заняться было нечем, и Ларри стащил со шнурка ракушку. Подул в нее и громко, четко произнес:
– Сержант Ноль Ноль Один докладывает: на вражескую территорию проник успешно. Преследую золотого стрижа с целью выяснить, как добиться поставленной передо мной задачи. – Ларри покатал ракушку в ладони, соображая, что бы еще сказать. На том конце молчали, и в этом молчании ему чудилось неодобрение. – Близок к успеху, – наконец прибавил он. В ракушке ждали, ему казалось, что он даже слышит негромкое дыхание. – Э. Хм. Да здравствует Империя. Да здравствует Магус.
Больше сказать было нечего, и Ларри быстро повесил ракушку обратно на шнурок. По веткам пробежал ветер и затих. Эх, какие же тут все-таки листья: нежные, тонкие, сочные. Он потрогал один, здоровенный, нависавший прямо над головой, и тот сразу завял и оторвался. Ларри вздохнул. Кажется, права была красотка из его сна: местная природа чувствует в нем Тень. Лучше уж не распускать руки, чтобы лес не заметил его присутствия. Но как же много тут деревьев!
Листок уже все равно оторвался, и Ларри поднес его к самому носу, разглядывая прожилки и резные края. Понюхал. Пожевал край. Запомнил ощущение в ладони. Рассмотрел через увеличительное стекло. Он сидел так, пока не сгустилась ночь, и даже она была не такой, как дома: тихая, уютная, будто в ней совсем нет Тени.
Монструм вернулся, когда луна уже взошла, и бесшумно скользнул на плечо, неразличимый в темноте.
– Нашел, – торжественным шепотом заявил он. – Двое плывут в лодке вниз по течению, и в одном из них сильна Тень.
Ларри, вспомнив свое обещание, снял монструма с плеча и подул на него. Черные перья в гребне смешно затрепетали.
– Мне встр-р-речались птицы, – прошептал монструм, подставляя клюв под дуновение. – Они заметили, что я не птица. Но не боялись, а пели: «Добр-р-ро пожаловать, о, стр-р-ранное созданье!» Фу! Ф-фу!
– Ничего, мы их всех завоюем, – утешил Ларри, обдувая монструма со всех сторон. – Веди к реке, я за тобой.
Монструм с готовностью взлетел, и Ларри пошел за ним, ежась от ощущения того, как ступни вминаются в землю. Идти по такой мягкой почве было совсем не так, как по камням на острове. Нога при каждом шаге удобно вдавливалась в поверхность, и от этого ощущение, что он все еще спит, становилось только сильнее.
Вода тоже оказалась другой – гладкий широкий ручей поразительно синего цвета негромко перекатывал камешки, поблескивал и стремительно несся мимо. Лодки поблизости, ясное дело, не было, но Ларри знал, как решить эту проблему. Надо потратить много Тени. Это задание – самое важное в его жизни, и он его выполнит.
Ларри встал на колени и коснулся руками воды. Создать предмет из ничего – магия высшей пробы, и он изо всех сил представил себе готовую лодку, ее текстуру и размер, форму и запах. Воровато забрался в свое хранилище, снова посмотрел на сцену с изъятием мягкого предмета, – но боли было недостаточно, ему было слишком спокойно, как будто он и правда спит.
Нет, так ничего не выйдет. Нужна сильная вспышка какого-то плохого чувства, тогда все получится. Ларри оглядел берег – и просиял. Тут много камней, а это же то, что нужно! Говорят, Ястребов рангом пониже, всяких нечистокровных выходцев из завоеванных земель, учили наносить на руку шрамы, чтобы начальство видело, если они провинились, но высшие и свободные так не делали. Боль драгоценна, это средство только для особых случаев. Ларри распластал ладонь на мелкой прибрежной гальке, выбрал камень потяжелее и занес над ней. Нужно ударить как можно сильнее – ничего, заживет – и сосредоточиться, перенаправить вспышку боли в магию. На лодку этого должно хватить.
Он как следует размахнулся, но за сантиметр до цели камень дернуло в сторону, он вылетел у Ларри из руки и плюхнулся в воду. Несколько камней на речном берегу подкатились друг к другу и собрались в маленького нескладного человечка – крохотную копию монстра, которого Ларри видел в компании остальных.
– Ужасно глупый мальчик, – гневно простучал человечек, поставив крохотную ступню-камешек на какую-то щепку. – Никто не будет ломать сам себе кости моими камнями. Я не разрешаю.
– Мне нужна лодка, – фанатично пробормотал Ларри.
Он даже не особо удивился – на него снова накатило чувство, что это сон и, значит, бояться нечего, – а вот монструм, наворачивая в воздухе круги, тихонько клекотал от страха: тоже чувствовал теплую волну золотой магии, исходящую от человечка.