А требования в ее речи все снижались.
– Ну, может, хоть маленькая сырая брюква? – убито спросила Нола, когда ничего не появилось. – Любой овощ? Корешок? – Она постучала ладонью по земле, прижалась к ней щекой и жарко зашептала: – Стоит только захотеть, мне мама так говорила. А я очень хочу есть. Ну пожалуйста!
Земля, конечно, не ответила. Ларри наблюдал со смешанным чувством злорадства и разочарования – вроде и приятно, что у врага ничего не получается, но вообще-то поесть и он бы не отказался.
– Слушай, давай ты, а? – вдруг сказала Нола, когда стало ясно, насколько глупо выпрашивать бесплатную еду у земли. – У тебя там, в Роще, ладонь прямо золотом вспыхнула, когда ты предметов коснулся. В тебе точно есть анима, иначе не получилось бы!
– Не буду. Это ваша магия.
– Ну, как у нас говорится, кролика разок поймал – и охотником ты стал, – изрекла Нола. – Кто однажды что сделал, тот и второй раз сможет.
– Вот и поймай кролика.
– Оружия нет, и огонь тут разводить опасно. Давай, ну же! Представь, как мы отлично перекусим! Разве тебе не хочется?
Ларри непонимающе смотрел на нее, и она шумно выдохнула.
– Слушай, ты уже это сделал. Уже воспользовался золотой магией. Все, назад пути нет, так какая уже разница, один раз или два?
Тут она была права – он уже запятнал себя так, что у начальства есть все основания сурово наказать его, так что какая теперь разница? Ларри посмотрел на живой лапоть, тот посмотрел на него в ответ. После такой встречи можно было уже ничему не удивляться.
Голод был предательски силен, и Ларри послушно на нем сосредоточился. Попутно он вдруг понял кое-что еще: кажется, ему хотелось отомстить Тени за то, что она его покинула. Это недостойно воина, и все же… Вдруг она вернется, если почувствует?
Идти на поводу у желаний оказалось крайне интересным опытом. Ларри закрыл глаза и сосредоточился на голоде своего тела, на обиде и одиночестве, которые чувствовал из-за невозможности попасть в теневое хранилище. Ветер приятно шевелил волосы, вокруг пахло лесом, земля под ладонями была травянистой и прохладной, а уж с пунктом «сосредоточиться на цели» любой Ястреб по щелчку пальцев справится.
Ларри медленно выдохнул и почувствовал, как что-то притягивается к его ладоням, с трудом пробиваясь сквозь комья земли. Сердце испуганно ухнуло вниз, но даже страх и оглушительное биение крови в ушах сейчас казались приятными. Когда что-то непонятное коснулось его руки, он открыл глаза. Сквозь почву к нему протолкнулся сверток из листьев. Ларри развернул его. Внутри оказалось несколько желтоватых шариков, слепленных из отдельных крупинок. Кое-где на них налипла земля.
– Это… – дрожащим голосом спросила Нола. – Это что-то мертвое?
Ларри помотал головой, вытряхивая из свертка землю. Он сделал что-то запретное, а начальство не узнает. Ощущение от этого было таким невероятно острым, что хотелось кричать.
– Зерновые шары, традиционное блюдо нашего народа, – выдавил он. Конечно, немного жаль, что он подумал не о рыбе, а о еде в широком смысле, но это лучше, чем ничего. – Из любого вареного зерна можно слепить. А внутри разваренные овощи.
– Вкусные? – пролепетала Нола, когда Ларри начал жевать.
– Питательные.
Зерно привычно липло к зубам, холодная овощная масса внутри была пресной и вязкой. Нола нерешительно откусила и скривилась.
– Какая гадость. Они же… Ни приправ, ничего! Как холодные опилки с клеем. Уже и не понять, что за овощи там были.
– Ты требовала еду, я ее предоставил. Не жалуйся. Нужно подкрепить силы и идти дальше.
– Ага. Мы уже близко. – Она откусила, с трудом сглотнула. – Уф. Часто вы такие штуки едите?
– Да. Вот эти крайне похожи по вкусу на те, что подают в столовой у меня на работе, – ответил Ларри, равнодушно пережевывая зерновой шар, чтобы не выдать, насколько ему не по себе.
Он вспомнил пирог, съеденный им у Нолы, еду, которую ему дали существа на поляне, и вдруг почувствовал жадный голод, который зерновые шары словно бы только подогрели, хотя как такое может быть? Пища ведь нужна просто для того, чтобы подкреплять силы! Ларри сжал губы. Как же зря он провернул этот трюк с едой. Делать то, что хочешь, опасно, очень опасно, он не такой, как местные, он не…
– Эй, – негромко сказала Нола, заглянув ему в лицо. – Где ты научился так желать? Это ведь главное искусство нашей магии – захотеть чего-то так сильно, чтобы оно сбылось. У тебя ведь… – Ее взгляд смягчился, и ему захотелось отвернуться. – У тебя ведь была какая-то мечта, да? Что-то, на чем ты тренировался желать?
– Дерево в горшке, – пробормотал Ларри, решив, что станет легче, если он скажет это вслух.
– Зачем сажать дерево в горшок? – растерялась Нола.
– Я видел такое домашнее растение на острове. Это… Красиво. Мне оно нравилось, я очень хотел купить его. Но хотеть – неправильно. – Он криво улыбнулся. Легче не становилось. – Тебе этого не понять, ты дикарка.
– Ну, спасибо большое.
– Чтобы добиться успеха, нужно забывать о желаниях.
Нола моргнула, а потом лицо ее осветилось так, будто она услышала что-то невероятное.
– Ого, – выдохнула она и вдруг подползла ближе, так что все ее крапинки на коже, белесые ресницы и блестящие зубы оказались прямо у него перед носом.
Ларри застыл. Он еще помнил ужасы поцелуйной магии, но гордость не позволяла отпрянуть, как слабаку. Поэтому он сидел, уставившись на Нолу самым ледяным взглядом, какой мог изобразить в таком состоянии. К счастью, она его не тронула – просто разглядывала, как очень полезную и красивую вещь.
– Ничего себе, – пробормотала она и вдруг широко, радостно оскалилась. – Ваши начальники так оплошали! Чем сильнее что-нибудь запрещают, тем сильнее этого хочется. Это же потрясающее открытие! У нас детей учат хотеть и мечтать, а надо, оказывается, запретить, вот тогда они станут великими золотыми магами!
Она рассмеялась, и Ларри чуть не зашипел от того, как остро этот заразительный яркий звук прокатился по всему его телу. И еще захотелось повторить, издать такой же самому.
– Это знание тебе не пригодится, – отрезал Ларри, изо всех сил отгоняя это чувство. – Великий Магус разделается со всеми золотыми землями. Знаешь, насколько часто он добивается поставленной цели? Абсолютно всегда. А мы берем с него пример.
Он резко встал, и его тень накрыла Нолу, сидевшую на земле, – темная полоса в ярком вечернем лесу. Ларри развернулся и пошел дальше, стряхнув с рук остатки земли. Нола оставила на земле недоеденный зерновой шар и поплелась следом.
Золотая магия в этом краю доживала последние дни, и скоро ее наваждения уже никого не смогут сбить с пути. От этой мысли Ларри стало легче дышать.
Глава 7Нужный мусор
Дорогу они обнаружили, когда солнце уже коснулось горизонта. Ларри с одного взгляда понял, что эту просеку когда-то создали его собратья: вырублено было точно по прямой линии, пни выкорчеваны подчистую – широкая ровная полоса среди чащи. Увидев знак того, что другие Ястребы близко, он воспрянул духом – все-таки приятно быть ближе к своим, – а Нола поникла. Лапоть жался к ноге так, будто раздумал идти сам и просился на руки. Ларри поднял его и, не церемонясь, сунул под рубашку, где лапоть поскребся и затих.
– Одного не могу понять. – Ларри хотелось громить золотую магию, чтобы доказать себе: не такая она и страшная. – Игровые Селения построены так, чтобы не дать родителям забрать детей, а детям – убежать. Нам казалось, любовь к семье – основа золотой культуры. Но я читал отчеты, серьезных попыток нападения или побега не было ни в одном Селении. Почему?
– У нас положено забывать о бедах, чтобы грусть не мешала жить. Когда все потеряно, нечего и стараться. Нужно просто это принять, – еле слышно ответила Нола, и Ларри фыркнул. Какими тупицами надо быть, чтобы лишать себя печали, лучшего материала для магии! – Ладно, я тогда тоже спрошу. Наши все время прячут новорожденных, а ваши сборщики налогов их находят и отбирают. За что вы так детей ненавидите?
– Ненависть бессмысленна, – пояснил Ларри, с наслаждением шагая по дороге, расчерченной следами телег: наконец-то хоть немного цивилизации в этой глуши. – Просто дети и подростки способны произвести много Тени для наполнения волшебных предметов, их страх и злость очень яркие.
– А когда мы, те, кто остался, постареем и некому будет работать на земле, откуда новых работников возьмете?
– Уверен, у Магуса есть план на этот счет, – важно сказал Ларри, потому что представления не имел, что ответить.
Они молчали, пока впереди не показалась Изгородь – высокая стена из обсидиана, который добывали на его родном острове: там все было так пропитано Тенью, что из этого черного гладкого камня получалась лучшая защита от золотой магии. Дорога упиралась в закрытую дверь, к которой Ларри и направился. Нола семенила следом, и Ларри с удовольствием наблюдал, как при виде стены она теряет все остатки решимости.
– Ужасное место, – шепотом сказала она, хотя на таком расстоянии их никак не могли услышать.
– Вовсе нет. – Ларри стало обидно за родную Империю. – Это просто разумно организованное, спокойно и слаженно работающее производство. Ты увидишь.
От двери веяло знакомым холодом, и Ларри громко постучал. В Селениях строили карьеру либо выращенные в ястребиных Академиях дети, изъятые у дикарей, либо чистокровные неудачники, у которых что-то не сложилось на острове, так что почтения к ним в Гарде не испытывали. Сторожить кучку грязных дикарей – работа, для которой большого ума не надо. Визит гардиана для них будет все равно что визит самого Магуса. Ларри заколотил в дверь сильнее, и она распахнулась.
На пороге стоял немолодой Ястреб в униформе. За плечами у него клубился монструм в виде осьминога, подводной твари с щупальцами. Вокруг толпилось еще несколько работников, каждый со своим монструмом. Ларри с облегчением выдохнул.
– Недобрый день, – сказал он на своем языке. – Не смотрите на одежду, я не местный, я такой же Ястреб, как вы. Меня…