А потом Ларри потерял нить своих же собственных мыслей, потому что Нола схватила его за обе руки. Не так, как хватают с целью обезвредить, она их не сжимала и не выкручивала, просто обхватила пальцами, словно пыталась удержать его на месте, хотя он и не уходил.
– Ух, ну ты и холодный, – тихо сказала Нола. – В буквальном смысле. От тебя прямо холодом теперь веет, но… Но… Давай не пойдем к водопаду, а? Ты говорил, что тебе велели создать духа земли, который будет вам подчиняться. Это же плохое задание, оно несправедливое, зачем тебе его выполнять?
Лоб у нее поблескивал от пота, волосы лежали плоско и непривлекательно, но в данный момент это имело удивительно мало значения: она смотрела прямо на него, и Ларри удивился, как сильно может действовать просьба, если подкрепляется и словами, и взглядом, и прикосновением.
– Эй, – позвала Нола и слегка погладила большими пальцами его запястья. – Давай просто уйдем отсюда? Вернемся в мою деревню, будем есть вкусную еду, и петь, и веселиться, я столько всего тебе расскажу про мамину рисовальную магию, и про кур, и…
Ларри выдавил смешок. Недаром про золотых магов говорили, что они глупые мечтатели. Во-первых, ждать, что Ястреб ослушается приказа, – это как удивляться, почему деревья не растут корнями вверх. Во-вторых, неподчинение одного солдата ничего не меняет – на твое место пришлют другого, а Империя все равно выиграет, так или иначе.
И все же он представил – на секунду, краешком сознания, просто для эксперимента, – каково было бы не подчиниться. Уйти вместе с ней и забыть про задание.
От этой мысли по телу прокатилась дрожь – новое, ошеломительное ощущение. Если бы сейчас кто-то на острове узнал, как он себя чувствует, ему в грудь немедленно влепили бы камелию, потому что это уже чересчур, так продолжаться не может. Ларри мотнул головой и глухо сказал, развернувшись к Славе:
– Твоя сестра мешает мне исполнять свой долг. Поможешь мне, и двадцать игровых очков твои. Убеди ее отвести меня к водопаду быстро и без обмана.
– А вы научите меня каким-нибудь ястребиным приемчикам? – выдохнул Слава, глядя на него во все глаза.
Ларри скривился. Неблагодарный дикарь: от Селения на три шага не отошел, а уже ставит условия.
– Научу, – кратко ответил он, чтобы дело наконец-то сдвинулось с мертвой точки.
– Веди нас, а то я даже разговаривать с тобой не буду, – приказал Слава, равнодушно глянув на Нолу. – Сходим, куда нужно господину Ястребу, и он меня вернет. С двадцатью очками!
Нола злобно глянула на Ларри.
– Какой же ты… – Она потрясла головой, будто слов не могла подобрать.
– Я эффективный и организованный, – прохладно ответил Ларри. – Вам тут этого не хватает.
Нола хмуро постояла, выбирая направление, и свернула с дороги в лес. Ларри перевел дыхание. Ну наконец-то путешествие вышло на финишную прямую! С помощью Нолы он заберет то, что спрятано в воде, а потом найдет стрижа, отнимет бусину, и три заветных предмета будут у него. Победа – это честь, проигрыш – позор, и да будет так, пока стоит величайшая из империй.
Глава 9Магия с обратным значением
Целый час вокруг не было ничего, кроме темных деревьев, но шагала Нола четко и быстро, Ларри даже восхитился бы, если бы тревога не вгрызалась в него всеми зубами.
Во-первых, в небе стали чаще летать Ястребы, и он не понимал, связано это с его визитом в Селение или в этих лесах происходит что-то еще. Он провожал взглядом бесшумные тени и почти хотел, чтобы одна из них упала на землю, превратилась и объяснила ему, что происходит, – но их маленького похода через чащу никто не замечал.
Во-вторых, и это неприятным образом противоречило первому, он теперь непривычно остро ощущал ледяное присутствие Тени. Сейчас в этом присутствии чудилось что-то угрожающее, напряженное: то ли тебя ищут, то ли нашли и следят, ты не один: вязкое ощущение без названия, и оно прямо в глубине тебя самого, как в мутном тяжелом сне.
Лапоть беспокойно заерзал под рубашкой, и Ларри выпустил его: пусть идет сам, если уж так хочет. Тот потоптался около его ноги, выгнувшись так, будто пытался заглянуть в лицо. Ларри присел и нерешительно похлопал его по соломе. Кажется, движение было верное – лапоть успокоился и поскакал рядом.
На исходе второго часа Нола доказала, что она все-таки не ястребиный воин: начала спотыкаться, притормаживать, затем и вовсе остановилась, прижавшись спиной к дереву.
– Все, не могу больше, – выдохнула она. – Ноги отваливаются.
– Насколько я вижу, пока не отвалились, – негромко сказал Ларри. – Нужно идти.
Он обернулся к Славе, бредущему следом, чтобы тот поддержал его, и тут заметил, что славный братец выглядит хуже некуда. Глаза ввалились, рубашка промокла от пота, ноги заплетались – он выглядел как человек, который смертельно хочет спать и держится только на силе воли. Неудивительно: игроки в Селении тратят столько сил на бой, что спят потом едва ли не сутки напролет. Нола ахнула и бросилась к нему, но Слава гордо отвел ее руки.
– Не трогай, – важно сказал он, ни на секунду не отводя глаз от Ларри. – Я дойду, я сильный.
Ларри хмуро оглядел их – он и сам устал, а ночь и до половины еще не доползла.
– Я… Я кое-что попробую сделать, – в приступе вдохновения начал он. – Не знаю, правда, сработает ли с вами.
– Чую продолжение в духе «порезать себе руку», вроде как ты в той черной камере, – проворчала Нола. – Нет, спасибо.
– Вам и не поможет, – оскорбился Ларри. – Это только для истинных Ястребов. Но у меня есть…
Он вдруг смутился. Идея была плохая, но так, наверное, и вступаешь на путь ошибок: когда ошибся раз-другой, третий уже не пугает.
– Если ты хотел ястребиных приемчиков, вот один из них, – буркнул он, глядя на Славу. – Твое теневое хранилище – это воспоминание, которое причиняет боль. Создать собственное у вас так быстро не выйдет, но я приглашаю в мое. Там достаточно моей собственной Тени, чтобы напитать всех нас и придать сил идти дальше.
– Ух ты-ы-ы, – восхищенно простонал Слава.
Нола подняла брови.
– Звучит как худшее приглашение в истории приглашений, – сказала она, и Ларри это почему-то задело.
– Не хочешь – веди нас дальше и не жалуйся.
– Хочу, хочу, – фыркнула Нола, внимательно глядя на него. – Куда идти?
– Никуда, – проворчал Ларри. – Сядьте на землю.
Нола и Слава с готовностью опустились на траву. Ларри сел так, чтобы они втроем образовали круг, и неуверенно протянул им руки.
– Я никогда так не делал, – тихо проговорил он. – Только читал, что это возможно. С такими, как вы, никто и не пробовал, но, думаю, принципы те же.
Нола вздохнула и взяла за руки обоих. Ларри закрыл глаза и попытался усилием воли скользнуть в хранилище, утянув за собой остальных. Эту технику применяли, чтобы поделиться силами, если в бою или в походе кто-то слабел – например от раны. Правда, хилых дикарей помещение, сотканное из чистой Тени, могло и прикончить, но Ларри верил, что Слава достаточно тренированный, а Нола… Ему просто хотелось показать ей свое тайное убежище, и он решил позволить себе эту маленькую необъяснимую слабость.
Перед глазами все заволокло черным, горячие руки Нолы и Славы испуганно сжали его ладони. Когда туман рассеялся, Ларри шумно выдохнул от облегчения. Как же он скучал по этой слабо освещенной приютской комнате!
Он стоял у призрачного, размытого окна, при этом ощущая свое тело сидящим на траве. Восприятие двоилось, и Нола со Славой, которые застыли рядом, с непривычки пошатывались. Ларри с интересом рассмотрел их – они выглядели как тени, полупрозрачные и темные. Выражение лиц здесь трудно было разобрать, и все же он понял: Нола почему-то не впечатлена.
Сцена, где у младшей версии его самого вырывали что-то из рук, повторялась снова и снова, – так же как и всегда. Нола подошла ближе и попыталась коснуться плеча ребенка, но рука прошла насквозь.
– Его ведь можно как-то утешить? – спросила она.
– Зачем? – не понял Ларри.
– Он маленький. И плачет.
– В этом вся суть, – терпеливо пояснил Ларри. – Не отвлекайся. Тут полно ценной печали, а это лучший материал для анимуса, силы духа. Постарайся вобрать ее в себя.
Слава тут же сосредоточенно замер, а Нола продолжала задавать неуместные вопросы.
– Что это за размытое пятно у него… ну, у тебя… в руках? Подушка?
– Не знаю. Не могу вспомнить.
Нола прошлась по комнате, разглядывая мебель и детей, которые толпились в проходах между кроватями, чтобы увидеть, как неудачника накажут.
– Отвратительное местечко, – подытожила она. – Холодно, у всех все одинаковое, и дети какие-то злые.
– Это краткое описание любого приюта на свете, – фыркнул Ларри, стараясь не показывать обиду.
Он ей такую честь оказал, а она…
– Зачем ты сюда приходишь? Это как бесконечно расчесывать одну и ту же царапину, пока не загниет.
Ларри мрачно промолчал.
– Ого, и правда работает, – благоговейно выдохнул Слава. – Себе такое же сделаю! Я, когда выхожу на арену, вечно вспоминаю, как из меня чуть дух там однажды не вышибли. А теперь это будет пользу приносить!
Нола закрыла лицо руками.
– Слава, заткнись, – глухо проговорила она.
– У меня больше нет имени, – важно сказал Слава. – Только номер и прозвище.
Нола безнадежно уронила руки. А потом лицо у нее осветилось – Ларри заметил это даже в размытом теневом мире.
Она подскочила к нему и, да что ж такое, снова взяла за запястье. Тут он был не в материальной форме, поэтому прикосновение не чувствовалось, но Ларри, увы, отлично помнил ощущение и застыл как каменный.
– Слушай, – зашептала она. – Я тут подумала: что, если можно создать такое же место, но счастливое? У каждого есть хорошие воспоминания! Вы придумали эту штуку с хранилищем, а мы воспользуемся!
– Это называется «магия с обратным значением», и обычно так делали мы. Для человека, который не владеет магией, ты неплохо понимаешь, как все работает, – задумчиво протянул Ларри, стараясь отвлечься от руки на своей руке. – Женщины у нас часто служат в отделе разработки новых заклинаний. У вас такого не было?