— Посижу, — бросил я.
— Ты… — Гамбо замялся, но затем поймал мой взгляд и мгновенно сдался. — Как знаешь. Так вот, Фонарик. Что у нас там было по договору? Взять товар, передать твоим партнерам, верно?
— Как и договаривались.
— Только когда я спросил, что там, ты сказал ничего запрещенного.
— Ничего запрещенного и не было.
— Ну да, я решил, что там какая-нибудь фигня, наркота, например, деньги, эликсиры может. Ну или телефон на худой конец. Может письмо от любимой мамочки. Но не сраная же руна Хаоса!
— Они не запрещены.
— Зато знаешь, что запрещено? Побег из-под стражи и нападение на охрану, вот что.
— Это уже не наше с тобой дело.
— Да только я в тот момент был в их команде.
— Погоди, — вмешался я. — Это ты освободил тех заключенных из третьего блока?
— Не сейчас, Эзо, — отмахнулся Гамбо.
Силу я не сдерживал. Удар в челюсть получился что надо, так что Гамбо слетел со стола и прокатился по полу еще несколько метров.
— Эй! — воскликнул Фонарь от неожиданности.
Удар подошвы лакированной туфли смял нос, разбил губы и вдавил его голову в стену, так что в ней осталась небольшая вмятина.
— С тобой позже поговорю. Заткнись и не дергайся. Гамбо, скотина ты безмозглая. Это ты помог сбежать тем ублюдкам? И ничего мне не сказал?
— Эй, бро, — насупился он, вправляя челюсть. — Я не знал, что помогаю им. Разговор был о другом. Этот говнюк решил меня поиметь, поэтому я и тут.
— Ты передал руну Хаоса. Группа Аспид, разбой, убийства, контрабанда, наркотики, — вспоминал я все, что успел рассказать мне полицейский по пути в тюрьму. — Группа Хана охотится на призывателей, Гамбо. На своих, — я схватил Гамбо за шиворот и рывком поднял на ноги. — Ради отпечатков и артефактов. Они хуже разломных тварей, а ты им помогаешь?
— Эй! — рявкнул Гамбо, посмотрев мне прямо в глаза. От его беззаботной улыбочки не осталось и следа. — Я тоже не святой, Эзо. В этом городе вообще трудно оставаться чистеньким, это ты у нас весь такой из себя правильный мистер Идеал. А мы вертимся и выживаем как можем. Ты думаешь в городе легко живется? Дикие Земли — херня импова по сравнению с Москвой. Там все понятно, есть ты и есть разломные твари. А здесь нет черного и белого, это город полутонов, Эзо. Да, я ошибся, доверившись этому гондону. Не проверил содержимое артефактной шкатулки. И да, я сделал это за деньги. За эти грязные бумажки. Потому что у нас тут не водятся олени и кролики, а чистую воду не набрать в ближайшем ручье после того, как посрал под кустом и подтерся лопухом. У нас тут деньги вместо еды и связи вместо воды, так и живем. Но я не ною и не обвиняю всех подряд. Я нанял тебя, чтобы прийти сюда и разобраться с Фонарем. Потому что я накосячил, подставил тебя и других, но я хотя бы пытаюсь исправить свои косяки. Так что нечего меня обвинять, я и сам знаю, что облажался. Хочешь начистить мне рожу — вставай в очередь. Но не мешай мне.
Я продержал его еще несколько секунд, а затем отпустил. В этот момент Гамбо впервые стал похож на настоящего призывателя. Хоть немного. Это не значит, что я готов радостно броситься с ним обниматься, но в одном он прав. Это его косяк, посмотрим, как он будет его исправлять.
— К нашим баранам, — поправил пиджак Гамбо, поворачиваясь к бледному Фонарю. — Расскажи мне…
— Я не знал, что в шкатулке. Мне ее дали, сказали, что так содержимое можно поместить в инвентарь призывателя…
— Да мне насрать, что ты там знал, — скривился Гамбо. — Расскажи мне лучше, кто тебя подрядил на это дело и как ты вышел на меня.
— Какой-то парень, из ваших, рукастый. Меня ему Дед рекомендовал.
— Один из местных воротил, — пояснил для меня Гамбо. — Важная шишка, не то, что этот. Дед, он же вроде пашет на чинуш.
— Гонево, — сглотнул Фонарь. — Дед уважаемый человек. За такие слова он…
— Ой, закройся. Как Дед может быть связан с Аспидами? Вы же не пересекаетесь.
— Аспиды держат юг.
— Аспиды работают с Анимой, а вы обычно шарахаетесь от всего, что связано с этим. Потому что где Анима, там кланы. А кланы с таким дерьмом, как ваш Дед, даже разговаривать не станут. Соберут всех в кучу, вывезут куда-нибудь на Воробьевы Горы и сожгут посреди дня. А по новостям покажут, что культ долбанутых фанатиков устроил демонстрацию с самосожжением. Или вообще ничего не покажут.
— Я не знаю. Но кто-то за Аспидами стоит. Это уже не первый случай, мы часто с рукастыми стали работать в последние годы. Все чин по чину, они платят, мы делаем, все довольны. Без кидалова и подстав.
— Ага, как же, — усмехнулся Гамбо. — Херня это все. Слышал, Эзо? Темные призыватели работают вместе с бандюганами. Кому расскажу, обхохочутся. Зачем им Хан с его группой?
— Не знаю. Я даже не знаю, кто вообще такой этот Хан. Ты же должен понимать правила, Гамбо. Чем больше задаешь вопросов, тем больше ударов заточкой получишь в печень.
— Это да, хоть тут я с тобой согласен. Где сейчас сбежавшие?
— Не знаю. Это не мое дело.
— А нанимателя как найти?
— Разовый контракт. Я даже лица его не видел, он же рукастый.
— Гадство, — выругался Гамбо. — Деда я и без тебя найду, бесполезный говнюк. Эй, Эзо, ты чего там шаманишь?
— Ты закончил? — спросил я вместо ответа.
— Да от него вообще ноль проку. Но серьезно, дело керосином пахнет. В Москве какое-то дерьмо готовится.
— Если закончил, то теперь мой черед.
Я достал из камина меч. Обычный стальной меч, что до этого висел на стене в кабинете этого ублюдка. Лезвие алело от жара.
— Я все сказал, что знаю, — затрясся Фонарь.
— Не все. У меня к тебе один вопрос. Скажи, ты считаешь себя хорошим человеком?
— У… У меня жена… Дети. Приемные. Я о сиротах забочусь. О девочках забочусь, без меня бы они пропали на улицах.
— То есть ты считаешь себя хорошим человеком, — я вернулся обратно и уселся на стол, держа раскаленный меч перед собой. — Отряд Хана убегал из разлома. Убегал, потому что ты передал им руну Хаоса. Их встретил тюремный охранник. Этот охранник просто выполнял свою работу, но выполнял ее хорошо. Относился ко всем с уважением, не грубил. Сопровождал заключенных, помогал им, старался все сделать правильно. Он был хорошим человеком. А ему в живот воткнулся раскаленный меч, — глаза Фонаря расширились от ужаса. — Сквозная рана с обожженными краями, повреждение жизненно важных органов, внутреннее кровотечение и адская боль. Но он был хорошим человеком, поэтому ему помогли, его спасли, и он до сих пор жив.
Я воткнул меч в пузо Фонаря, пробив его насквозь, прибив к спинке кожаного кресла. Фонарь схватился за раскаленное лезвие, заверещал и отдернул руки. Снова схватился, заверещал еще громче, засучил ногами и начал биться в конвульсиях.
— Если ты и вправду хороший человек, то тебе тоже помогут. И вы с тем охранником будете квиты, а у меня не останется никаких претензий.
— Импова срань! — причитал Гамбо, суетясь. — Такие вопли никакие стены не сдержат.
Я лишь безразлично пожал плечами. Гамбо тем временем сорвал картину со стены, а я с удивлением принялся за ним наблюдать. Он достал самый обычный набор отмычек, надел на уши какую-то штуку, как у врачей и принялся что-то шаманить с сейфом, попутно матерясь.
Через минуту случилось три вещи. Вдалеке послышались шаги, и мой теневик показал четырех человек, вооруженных, кажется, пистолет-пулеметами. Гамбо вскрыл сейф, в котором сиротливо ютились пачки денег. Сейф явно покупался «на вырост». И еще сдох Фонарь. Все-таки он оказался не очень хорошим человеком. К тому же не особо крепким, охранник держался в разы дольше.
— Четыре человека с оружием, — бросил я Гамбо. — Будут здесь через две минуты.
— Эй, ты что, бросаешь меня? — усмехнулся он, распихивая пачки денег по карманам.
— Договор был передать конверт, а не вытаскивать твою задницу.
— А убивать его было обязательно?
— Он заслужил. Ты тоже. Есть претензии? Нет? Тогда давай ты выполнишь вторую часть нашего уговора. Забудь мое имя и как я выгляжу. Забудь мой контакт в Аниме и больше не попадайся мне на глаза.
— Как скажешь, бро, — усмехнулся Гамбо, вернув привычную улыбку на лицо. — Твои триста рублей, как и договаривались.
Он отсчитал от одной из пачек примерно половину и положил деньги на стол. За воровство я его точно не мог осудить. Во-первых, это всего лишь деньги, во-вторых, не грабеж, а трофеи. В-третьих, в любых руках они принесут больше пользы, чем в лапах Фонаря.
Я взял купюры, сложил их в карман и шагнул в Тень. Досматривать представление не собирался. Мне было откровенно плевать, как Гамбо будет выкручиваться. Он скользкий тип, выберется. Если нет, то даже лучше.
И еще это мерзкое ощущение, что мною попользовались. Эзо, призыватель первого ранга, третий потенциал уничтожения, паломник диких земель, ученик легендарного Эзотерика, Именователь, последователь Теневого Дракона. Готов вляпаться в любое дерьмо за триста рублей.
Гамбо вытащил из сейфа не меньше пяти тысяч. Но уговор был честным, я сам согласился, так что гордость и принципы все равно не позволили бы мне взять больше. Глупо? Да. Будет мне уроком.
Как говорил наставник, никто не учится на чужих ошибках, потому что всем насрать на чужой опыт. Каждый мальчишка должен в детстве сунуть пальцы в нору электрозмея, чтобы его долбануло током. Только тогда он запомнит, что делать этого не надо.
В Москве тоже есть свои норы со своими чудовищами, в которые лучше не соваться. Сегодня я узнал, что вход в некоторые из них освещают алыми фонарями.
Глава 14. Слова еретика. Или реалиста
Камера видеонаблюдения висела на углу здания и смотрела прямо на оживленный перекресток. Серая коробка довольно внушительных размеров с черной трубкой объектива. Новейшая разработка.
Снимает и показывает все в режиме реального времени. Внутри установлен кристалл Анимы, позволяющий камере «видеть» в магическом спектре. Внутри Садового такие штуки на всех оживленных перекрестках понатыканы, если верить слухам.