— Мне нравится с ним работать.
А что мне было отвечать? Все остальное прозвучало бы не слишком прилично. И могло быть перетолковано мне во вред. Напарники должны дружить и доверять друг другу — и все. Никаких сантиментов.
Тут я встретилась взглядом с Наперстком. Та аж побледнела от злости. Смотрела, как я с Флажок разговариваю, и на глазах мрачнела. Ох, неужели она решила, что я рассказываю новой приятельнице о путешествии в Нассау? Бред какой. Однако сказать я ничего не успела — в цех вбежал Невидимка. И решительно направился прямо к нам. Улыбнулся Флажок, а меня спросил:
— Ну что? Пошли?
Я кивнула и помахала на прощание ручкой Флажок. Наперсток обиженно отвернулась. Подхватив оружие, я пошла за Невидимкой.
— Занесу это к себе, и мигом на кухни. Договорились?
— Ага, — сказал он. — А я пойду погляжу, чем там можно разжиться.
— Хм. Угадаю с трех раз — мясо с грибами.
— А вдруг рыба?
Точно, они часто рыбу готовили — она полезна для здоровья. Старейшины внимательно следили за рационом. Если бы не их тщательное планирование, мы бы давно все перемерли. И тут мне стало как-то не по себе: всего пару дней назад я воочию увидела, к чему приводит беспечность. И тем не менее наши мудрые старейшины мне не поверили. Белая Стена, Медяшка и Шелк, похоже, считали, что уж с нами-то ничего подобного приключиться не может. Что мы очень умные. И удачи нам не занимать. А вот мне казалось, что граждане Нассау тоже были высокого мнения о своих способностях. А потом оказалось, что они слишком хорошо о себе думали.
Сокровища
Неделю спустя вернулась группа, посланная в поселение Норных. Они притащили кучу реликвий старого мира. Я с несказанным изумлением глядела на их сумищи. Когда группа выходила, я не несла службу и ничего не видела, но не могли же они тащить на себе столько припасов, чтобы выменять все это у Норных? Здесь же горы, горы вещей!
«А они и не тащили». Вера моя оказалась поколебленной, но окончательных выводов я сделать не осмелилась. А вместо этого глубоко вздохнула и взяла себя в руки.
Мы с Невидимкой только что вернулись из патруля. Я отчистила оружие и вымылась, но в общий зал еще не ходила. И решила найти напарника.
Он сидел у себя, и я потрясла занавеску, чтобы он понял — к нему пришли в гости. Через несколько секунд он высунулся наружу. На лице изобразилось крайнее изумление:
— Что-то случилось?
— Да вот не знаю.
И я кратко описала ситуацию. Но, опять же, далеко идущих выводов делать не стала. Мне хотелось понять, придет ли он к ним сам, без ненужных намеков.
— Они все забрали силой.
Я зажмурилась. Дженгу. Он спас нас от смерти. И то, что с ним произошло, произошло по нашей вине. А ведь мне следовало догадаться сразу. Первая заповедь Охотника: «Выживают сильнейшие». Они последовали ей и забрали все — потому что могли забрать. Но все равно! Это неправильно! И они выставили нас лжецами!
— Ну и что нам теперь делать?
— А что, мы можем что-то сделать?
Вот уж действительно, вопрос без ответа…
— А может, пойдем к Хранителю слов?
— Разве это не он надоумил Шелк выслать группу?
«И правда». Мне всегда казалось: вот стану Охотницей, и мое слово сразу приобретет какой-то вес. А ведь на самом деле очень мало людей, от слова которых что-то зависит. Даже Шелк исполняет чужие приказы — Белой Стены и Хранителя слов. Годы и годы пройдут, прежде чем я достигну возраста старейшины — но и это ничего не гарантирует.
— И что же, нам теперь с этим жить? Сначала тот мелкий, теперь вот это… — пробормотала я.
— А может, они все-таки выторговали эти штуки? — с сомнением проговорил Невидимка — по лицу видно было, что он и сам в это не очень-то верит.
— У меня идея. Мы можем узнать, как там оно все обернулось.
— Я весь внимание.
— Возможно, Шнурок проговорится. Встречаемся в общем зале, идет?
— Договорились.
Стоять и вот так болтать в любом случае больше не годилось — на нас уже и так косо поглядывали. Помахав на прощание, я отправилась на поиски Шнурка. И нашла его в глубине жилого квартала, естественно, крайне занятым — он спешил исполнить какое-то поручение Белой Стены. Стараясь не отстать, я потрусила рядом.
Шнурок смерил меня подозрительным взглядом:
— Что-то не так?
— Да нет, все вроде в порядке. А я вот подумала — может, сделаю что-нибудь полезное для анклава?
— Ты ж только со смены?
— Да, но я не устала. А без работы что-то скучно. А ты всегда занят, как я погляжу.
— Ну, надо ж за порядком-то следить, — отрезал он.
А потом устало пригладил волосы.
— Ладно, прости. Зря я на тебя сорвался. Мне тут нужно церемонию имянаречения организовать, а Строители до сих пор подарков не принесли.
— А когда все должно состояться?
— Завтра.
Меня аж передернуло — ну теперь понятно, отчего он такой злой и неразговорчивый.
— А давай я пойду к ним и напомню?
— Слушай, чего это вдруг ты решила мне помочь?
Он остановился и склонил голову к плечу, пристально разглядывая мое лицо.
Ну, на это у меня был готовый и даже честный ответ:
— Смотри — ты ж целый день в бегах. И что, кто-нибудь это ценит? Белая Стена тебя закидывает поручениями, а «спасибо» ты от него часто слышишь? Он присваивает себе все заслуги, если все хорошо, а если плохо, во всем винит тебя. А ты ко мне всегда хорошо относился — даже когда я мелкой была. Вот я и подумала — дай-ка я пойду и помогу Шнурку.
Тут он разулыбался и похлопал меня по плечу:
— Ты хорошая девушка, Двойка. В самом деле, пойди к ним, разберись с подарками.
— Конечно! Мне совсем не сложно! Я же знаю — у тебя других дел невпроворот. Куда подарки-то нести?
— Да туда же, где тебе имя давали.
Я не очень-то помнила, где это — мне выпало пока присутствовать только на одной церемонии. Но обрадовалась сильно — интересно же! Этот не знакомый мне мелкий станет Строителем — а значит, те должны представить только такие вещи, из названий которых можно выбрать подходящее имя. А мы засвидетельствуем это событие.
Через жилой квартал я пошла к цеху. И, как всегда, едва не оглохла от звяканья, бряканья и стука молотков. Нет, конечно, штуки они делали полезные, но как они сами не глохли в таком грохоте — не знаю. На глаза мне попалась Наперсток. Правда, мы с ней с того дня так и не разговаривали — может, она до сих пор сердится…
К моему несказанному удивлению, подруга мне помахала — иди, мол, сюда.
— Я вот что хочу сказать. Я теперь понимаю — я поступила неправильно. Ты и впрямь обязана была исполнить приказ.
Она оторвалась от работы — вокруг были разложены части какого-то предмета мебели.
— Я тут думала-думала, да еще и Камень наорал на меня неслабо… В общем, у нас ведь тоже так: если старший мастер скажет — нельзя рассказывать подруге, как мы факелы делаем, — ну так я же не ослушаюсь. И не расскажу. А то он меня в порошок сотрет. Понимаешь?
Я важно кивнула:
— Я никогда не попрошу тебя выдать секреты Строителей.
Мы обнялись, и только в этот миг я поняла, как по ней скучала. Наперсток пахла дымом и жиром. Да, мы, конечно, повыросли и больше не мелкие, и профессии у нас разные, но дружба — дружба никуда не денется. Да, жизнь поменялась. Но кое-что в ней останется неизменным. Я обняла Наперсток за плечи — мне и впрямь полегчало.
— А ты зачем пришла-то?
— Ну как, к тебе вообще-то…
Честно говоря, мы случайно пересеклись, но пусть лучше Наперсток думает, что я специально пришла мириться.
— А еще я тут по личной просьбе Шнурка.
И я рассказала про подарки на имянаречение.
— К кому обратиться-то?
— Я думаю, Прут за это отвечает. Кстати, наверное, как раз этим сейчас и занимается.
И Наперсток повела меня через весь цех, ловко обходя всякие разбросанные штуки.
Мы остановились перед высоким неуклюжим парнем чуть старше нас. Увидев, кто пришел, он нахмурился, Наперсток виновато улыбнулась мне и улизнула. А я осталась стоять. Наконец парень соизволил посмотреть в мою сторону. Взгляд его скользнул по моим рукам, и Строитель расплылся в глумливой ухмылке:
— Чего надо, Охо-хохотницца?
Я пропустила насмешку мимо ушей.
— Шнурок послал меня за подарками к имянаречению. Они готовы, не правда ли?
— Правда ли. Вон, четыре ящика стоят. Помощников не дам — все люди в разгоне.
Я посмотрела и едва не застонала от ужаса — ящики оказались здоровенными. Пока дотащу, пока вернусь за следующим — и так четыре раза. Но парень ожидал такой реакции, поэтому я не стала спорить, а просто пошла к стене, где стояли ящики. Обеими руками подняла первый и понесла, пошатываясь, к двери. И тут же с кем-то столкнулась. Поглядев поверх коробки, я узнала Флажок.
— Помочь?
Прут уже переключился на какое-то другое дело, и я выдохнула:
— Ага. Если только тебе за это не влетит.
— А я сегодня не работаю. Просто пришла к Наперсток — так, поболтать. Ну и посмотреть, не нужна ли ей помощь с полками — она их как раз собирает. Но ничего, давай я сначала тебе помогу.
— Тогда пошли туда.
И мы выдвинулись в здоровенный зал для церемоний — через весь жилой квартал. Проходя мимо кухонь, я учуяла что-то вкусное — необычно вкусное. А может, просто голод давал о себе знать. Флажок и впрямь здорово мне помогла, и мы уложились всего в две ходки. Правда, руки потом аж горели от напряжения.
— А что, неплохо поработали!
Если бы мне сказали: Двойка, подбери два слова, чтобы описать Флажок, я бы, не задумываясь, ответила: «непреклонно веселая». Оптимистка, да. Интересно, продолжала бы она улыбаться, если б узнала, что сделали с тем мелким. Или о том, как старейшины поступили с Норными. Но точных сведений у меня не было, поэтому я решила не омрачать ее настроения. Нам с Невидимкой пока лучше молчать.
— Спасибо тебе.
— Ах да! Я же тебе мазь сделала! Невидимка попросил отдать ему, сказал, что передаст, но если хочешь, пойдем, я отдам тебе.