— Размечтался, — прошептала я.
Попытка к бегству
Ловчий оказался достойным противником. Свирепым и страшным — как я и ожидала. А еще — умным. Когда мы, все втроем, заступили ему дорогу, он застыл на месте. Причем на меня посмотрел так, что стало понятно — ждал, ждал, что я выберусь. Правильно я догадалась — он меня испытывал. Вот только интересно, он закладывался на такое количество жертв, чтобы просто проверить мои воинские навыки? Да, он предложил мне честный бой — но по такой цене, что я многое поняла про человека, который сейчас стоял передо мной.
Кстати, Шелк бы одобрила его задумку.
Взгляд бледных глаз остановился на Теган. Ловчий тихо обронил:
— Зря. Потом пожалеешь.
Значит, он не рассчитывал, что она станет мне помогать. Думал, что я ее обдурю и сбегу одна. Что ж, запомним и это.
Он метнул в меня кинжал — я без труда увернулась. Но нападать не стала. Невидимка бросился на него, Ловчий отбил его дубину. Бандиты развернулись и помчались прочь. Я было кинулась догонять, но Теган вцепилась мне в рукав:
— Нет! Не ходи! Он очень хитрый…
Хм, она знала Ловчего лучше, чем мы, и я заорала вслед Невидимке:
— Стой!
— Он не вернется, пока не соберет стаю Волков, — сказала Теган. — Такую, чтобы с нами расправиться. С охотой у него не вышло, но он будет мстить. Из гордости.
У меня упало сердце:
— Это что же, были не все Волки?
— Нет. Это были детеныши, которых взяли на охоту — чтобы крови попробовали. А матерые Волки сторожат логово.
Ах вот оно что. Видно, у них тоже есть что-то вроде ритуала имянаречения. Только мы, чтоб имя заслужить, на прохожих не охотились. Мы личную храбрость должны были показать. М-да, не очень-то приятным местом оказалась эта Поверхность.
— Похоже, ты знаешь, что говоришь… — сказал Невидимка.
Она кивнула:
— У нас есть только одна попытка к бегству. Вот и все.
Я посмотрела на Невидимку:
— Где живет Перл, сможешь отыскать?
— Думаю, смогу.
Прежде чем выступить в путь, я перевязала ему руки — больше нам не понадобится кровавый след. Я оказала только первую помощь, конечно. Найдем укрытие понадежнее, нужно будет посмотреть внимательнее. Ну и мазь Флажок наложить. Как обычно, Невидимка ничем не выдал, что ему больно.
Снова настала ночь — ну и отлично. Мы быстро шли через город. Тишина меня нервировала. В анклаве постоянно слышишь всякие звуки, ведь вокруг много людей. А тут кругом высились здания — прямо как мертвые часовые. И мне все казалось, что они вот-вот на нас упадут и погребут под обломками. Там, внизу, я хотя бы твердо знала свое место в жизни. Была ценным членом общества. А тут разом стала никем. Меня одолевала тревога — и я все никак не могла поверить, что когда-то здесь жили люди, причем во множестве. Я просто не могла себе такого представить.
На рассвете Невидимка отыскал, где нам спрятаться. На здании не просматривалось знаков краской, а окна фасада скалились разбитыми рамами. Мы без проблем проникли внутрь, но я держалась настороже — мало ли кто встретиться может. Здание пропахло звериным мускусом — видно, животные оставляли здесь свои метки, но никаких признаков присутствия людей мы не обнаружили. Кто бы сюда ни пролез первым, перебив все стекла, этот кто-то давно покинул дом.
— Мы далеко оторвались от Волков, можем отдохнуть, — сказала Теган. — Если нам повезло, они потеряли наш след, пока Ловчий собирал новую стаю.
— Сколько нам нужно опасаться погони? — поинтересовалась я.
— Он хороший следопыт, но и мы далеко ушли от места боя.
Это точно. Ноги у меня ныли от усталости. Ходить по Поверхности гораздо труднее, чем в туннелях. Под землей мы носили кожаную мягкую обувь. Однако здесь нам понадобится что-то с более твердой подошвой.
Невидимка отозвался:
— Надеюсь, мы прошли достаточно.
Осторожно перебравшись через торчащие осколками рамы, мы обнаружили, что попали в магазин — похожий на тот, в котором укрывались прежде. Но этот оказался больше — вдоль стен тянулись ряды металлических полок. С потолка боком свисал огромный красно-голубой плакат с буквами: «Кэл’с мегамаркет». Изумляясь, я бродила между стеллажами. Их, конечно, обобрали почти подчистую, но мне удалось найти пару консервных банок. Я их положила в сумку.
Мы договорились, что разделимся и будем обследовать магазин каждый сам по себе. Через несколько минут раздались вопли Теган. Я выхватила кинжалы и рванула к ней. А подбежав, застыла на месте: она вопила не от страха, а от восторга. Вокруг нее лежала одежда. Сшита и окрашена она была ярко и непривычно, ткань на ощупь казалась прохладной и гладкой. Некоторые вещи расползлись у меня под пальцами, но остальные выглядели прекрасно.
— У меня ничего своего не было — ну, с тех пор, как Волки захватили меня, — проговорила Теган, и голос ее оборвался — так красноречиво, что у меня защемило сердце.
— А ты посмотри, может, что подойдет! — предложила я. — Если эти торговцы продавали еду и одежду, наверняка где-то неподалеку отыщется и сумка!
Благодаря ее острому ножику, мне теперь тоже нужно подыскать одежду — запасной-то не осталось. В анклаве нас учили — человеку достаточно того, что он может унести на себе. Но отсутствие сменной одежды меня не радовало — нужно же во что-то переодеться, когда станешь невыносимо грязной. А я уже чувствовала себя очень грязной.
И потому принялась перебирать вещи на полках — пока не обнаружила зеленый комплект: штаны и рубашку. На рубашке спереди была такая металлическая полоса — я подергала ее вверх и вниз и подумала: наверное, это для того, чтоб легче надевалось. А штаны оказались попроще — прям как я привыкла, на веревочке в поясе, чтоб на талии затянуть. Отличные штаны, кстати: легкие, гладкие на ощупь. И удобные. Ткань запылилась, и я немного поколотила штанами о стену. Гладкий блестящий материал тут же очистился — как здорово-то! И полезно.
Теган искала сумку для одежды, а я пошла дальше. На следующих полках я нашла стоявшие рядами бутылки — по виду, с водой. Вот это удача! Я взяла парочку. «А ведь здесь, наверное, и сортир имеется», — подумала я. И точно, он отыскался в конце зала — в таком темном, неприметном коридорчике. Темнота мне не мешала. У меня слух хороший — услышу, если кто-то подойдет.
Внутри было грязновато, но не так жутко, как там, на платформе. И в этот раз меня не перепугало зеркало. Не буду я смотреть на эту девчонку — пусть занимается своими делами. И хотя умом я понимала — это я, я, но никакой связи между нами не ощущала. И время от времени посматривала — что это она там делает? Вот я остановилась и смотрю, а она — остановится и станет смотреть на меня? Или продолжит копошиться? Конечно, каждый раз наши движения совпадали. Но беспокойство не проходило. Зеркало — оно как дверь непонятно куда.
Я откупорила бутылку. Кипяченая вода пахла по-другому, но я и не собиралась пить. Я просто хотела обмыться, прежде чем надеть чистую одежду — вещи оказались теплее и легче, чем я ожидала. Обливаясь, я старательно оттирала пятна крови. Очистившись, почувствовала себя лучше.
— Двойка! — позвал Невидимка. — Иди сюда!
Я думала, они еще одежды нашли, но он обнаружил другую комнату — она пряталась за толстой железной дверью с надписью «Только для персонала». В ней громоздились ящики и коробки, а за ними скрывалась еще одна конурка — меньше прежней, но со столами, стульями, высокими шкафами и двумя пыльными диванами. Диваны мы колотили кулаками изо всех сил, и вскоре они уже выглядели не такими грязными.
— Мы запрем эту дверь, — обрадовалась я. — И спрячемся здесь, пока на улице слишком светло.
— Я не это хотел тебе показать.
Я присела рядом, и он вскрыл консерву. В ней было что-то такое красное и непонятное, я аж попятилась. Нет, нет, это же не… И тут он поднял банку к моему носу — и я вдохнула запах. Ух ты! Какой аромат! Вкуснотища! У меня аж рот слюнями наполнился.
— А что это?
— А ты попробуй.
И Невидимка сунул палец в банку и протянул ко мне — мол, лизни.
Сопротивляться дразнящему запаху я не смогла, хотя мне и не очень-то нравилось, что он кормит меня, как мелкую. Вкус оказался неожиданно сладким. А его кожа — теплой. Изумление и удовольствие по очереди окатывали меня, я отодвинулась и запустила два пальца в банку — а ну-ка еще мне этого чуда! В этот раз удалось зацепить не только соус. В пальцах я держала что-то маленькое и красное. Я съела это мгновенно, не раздумывая, а потом полезла за следующей штучкой, и ела еще и еще, и перемазала подбородок и щеки, но не могла остановиться. Невидимка смотрел и смеялся.
— А ты откуда знал, что оно вкусное? — удивилась я.
Улыбка изгладилась у него с лица:
— С отцом однажды нашли.
Я повернула банку, разрисованную красными штуками, и нашла надпись — белые буквы по синему фону. «Комсток». А под ними — «Еще больше вишен». Еще больше незнакомых слов, хотите вы сказать. Выходит, мы ели «вишню», и что это, я не знала, но рот наполнялся слюной, недвусмысленно намекая — еще! Еще вишен! Остановила меня лишь трезвая мысль, что надо и Теган дать попробовать.
— Скучаешь по отцу?
Невидимка кивнул и поставил консерву на пол. Я нерешительно положила руку ему на плечо. Я не Производитель, трогать людей не приучена. А если б была Производительницей, уж всяко знала бы, как его утешить. Может, даже правильные слова нашла бы. А не сидела бы тут с комком в горле. В первый раз в жизни я пожалела, что пошла в Охотницы, а не в Производители.
И в первый раз в жизни я посмотрела на напарника и увидела не рефлексы и мускулы, и не боевой потенциал. Я увидела просто мальчишку, который пошел за мной в изгнание. Который оставался моим другом, несмотря ни на что. На него Волки охотились, а он думал лишь о том, как меня спасти. Сердце забилось сильнее. Оно словно раздалось вширь и колотилось в грудину, да так громко, что я почти оглохла.
— А знаешь, ты была права, — вдруг тихо сказал он.