— Очень.
Он не успел ответить — подошли остальные.
Невидимка посмотрел сначала на меня, потом на него, словно недоумевая, что мы можем обсуждать. Но тут же перешел к делу:
— Нам нужно снова выйти к реке. И идти вдоль нее на север, как можно дальше. Потому что только так у нас будет вода. Будем кипятить речную и пить. Ну и рыбу ловить. Еще охотиться можно — это когда консервы кончатся.
Ну что, по мне, так хороший план. Поднялся сильный ветер, и я снова натянула ткань на голову. С ветром прилетела морось, забрызгала лицо. Холод усиливался. Днем-то тепло, а вот ночью…
— Нужно запастись теплой одеждой до того, как выйдем из развалин, — заметила Теган.
Я согласилась:
— Да, наверняка еще магазины по дороге попадутся.
Со вчерашнего вечера мы с Невидимкой и полсловом не обменялись. Он очень переживал из-за того, что Перл погибла. Сильнее даже, чем когда умерла Флажок. И это меня здорово злило. Он что, забыл правило? «Мертвых не спасти». Жалко, конечно, людей, но какой смысл растравлять душевные раны и беспрерывно думать о погибших? Эх, если б я умела, как Производитель, утешать словами. Или нежно, как они, прикоснуться. Но я не умела. У меня не было ничего, кроме кинжалов и решимости выжить во что бы то ни стало.
Так что придется обходиться тем, что есть.
Дорога
Мы шли на север берегом реки. Развалины все тянулись и тянулись — я и представить не могла, что город такой огромный. Ничего себе территория… неужели когда-то здесь повсюду жили люди? Даже не верится… Если поблизости и шныряли Уроды, они нас не догнали. Я высматривала знаки их присутствия, принюхивалась к воздуху, но чем дальше мы уходили на север, тем менее обжитой казалась местность. Да и зверья как-то убавилось.
Сначала мы шли быстро — у нас еще были припасы из магазинов. А потом они кончились, и мы стали двигаться медленнее: приходилось отыскивать пищу, кипятить по вечерам воду — чтобы на следующий день было что пить. Но вот мы вышли из руин, и артефакты и предметы из прошлого стали попадаться все реже и реже. И ничто пока не указывало на то, что кто-то, кроме подземных племен и бандитов, пережил поветрие.
Прошло восемь дней, и Ловчий с Теган разом пожаловались — мол, так идти они больше не могут. Надо же, в первый раз хоть в чем-то согласились. Они оставались во враждебных отношениях, но тщательно это скрывали — держали злобу в себе. И не поминали прошлое — во всяком случае, при нас и вслух.
Первым эту тему поднял Ловчий:
— А почему мы продолжаем двигаться по ночам? Ночью холодно, да и от кого нам теперь прятаться?
Ну, разве что от крупных хищников… Но в целом он прав.
Теган его поддержала:
— Да, я тоже хочу снова увидеть солнышко!
Невидимка задумался:
— Тогда нужно остаться здесь еще на день. Не спать. Собирать припасы. Тогда мы сможем перейти на ночной сон.
— Ну а что? Мы ж никуда не опаздываем! — засмеялась Теган.
— Давай, — согласилась я.
Ну что ж, каждому приходится иногда чем-то жертвовать. Сейчас подошла моя очередь. Но внутри плескался страх: чем-то оно все обернется? А вдруг солнце сожжет меня? Останутся от Двойки одни головешки…
— Твоя кожа постепенно привыкнет, — мягко проговорил Невидимка. — Просто ходи в одежде в первое время, не оставляй тело открытым. А потом все наладится.
— Ну да. Все равно холодно, особо не разденешься…
Мы собрали достаточно теплой одежды в заброшенных магазинах — это, кстати, было нелегким делом. Ткань попортили жучки, сырость и плесень. Гладкая материя моего первого костюма оказалась самой стойкой, так что мы искали теплую одежду из такого же материала. Плюс, конечно, пришлось напяливать на себя несколько слоев — и мы шли, отворачиваясь от сильного ветра, как четыре тюка на ножках.
Близилось утро, и рассвет робкими пальчиками трогал край неба. Мы принялись искать место для привала. Невидимка не хотел отходить далеко от берега реки, и я внимательно приглядывалась к окрестностям. У меня было хорошее ночное зрение — ну хоть какая-то польза от такой, как я. Потому что днем глаза у меня болели — даже в очках, которые мне когда-то выдал Невидимка. А Ловчий видел лучше всех днем, так что, когда мы будем идти при свете, он пойдет впереди и станет высматривать опасности. Не знаю только, хорошо это или плохо.
— Что-то впереди, — сообщила я. — Наверное, какое-то здание.
— Далеко отсюда? — простонала Теган.
Судя по тому, как она пошатывалась, она готова была упасть от усталости. Из всех нас Теган была самой слабенькой — долгое путешествие не для таких, как она. С другой стороны, жизнь с Волками подготовила ее только для одного занятия — и это отнюдь не прогулки.
Я пожала плечами:
— Минут через пятнадцать придем. Как ты? Доплетешься?
Если не сможет, придется снова ночевать на холодной траве. Не знаю, как другие, а я точно не против найти какое-нибудь укрытие. В особенности если придется не спать. Ловчий и Невидимка кивнули — мол, еще пятнадцать минут ходьбы? Да без проблем.
Я пошла первой, потому что с такого расстояния только я могла разглядеть нашу цель. Мы преодолели половину пути, и тут Невидимка сказал:
— Я его вижу!
Небо светлело, и очертания здания проступали все отчетливее. Стены из грубо отесанного камня выглядели очень старыми — я таких старых домов еще не видела. Но крыша оставалась нетронутой — а что мне нужно, кроме крова? Да ничего больше.
Дверь рассохлась и повисла на петлях, словно бы приглашая войти. Я задрожала под порывом холодного ветра — он проникал под все слои одежды. В доме было сыро и грязно. Вещи из старого мира дряхлели и собирали пыль, по углам свисала паутина. Даже лучи солнца не сумели разогнать мрачные тени. Дом оставался таким же унылым.
В первой комнате кучами валялась изломанная мебель. Такое впечатление, что кто-то здесь оборонялся — и проиграл осаждавшим. Дом оказался небольшим, всего на четыре комнаты. Я узнала кухню — по раковине и шаткому столу. Ножки стульев сгнили — видно, на них пошло не очень прочное дерево. Тут же отыскались сортир и комната для сна — судя по бугристому тюфяку, провалившемуся сквозь деревянную раму.
В сортире я дернула за ручку и с изумлением услышала, как внутри сиденья зажурчала вода. Я нажала на другой рычаг, и раковина тоже плюнула в меня водой! Я аж взвизгнула от изумления. Как такое возможно?
Невидимка подошел к двери и вопросительно уставился на меня:
— Что-нибудь случилось?
— Ты только посмотри! — Я показала ему льющуюся воду.
На его лице отразилось такое же удивление. А у дальней стены стояла раковина, но такая здоровая, что туда целиком можно было поместиться. Невидимка дернул за ручку — вода заплевала и оттуда! Сначала потекла бурая такая, ржавая — а потом чистая-чистая. Холодная, но чистая.
— Вскипятим воду, добавим к этой — и можно будет теплую ванну принять…
Потрясающе! Как здорово! Мы впервые за много дней ночуем в теплом и сухом месте, а теперь еще и это! Всю первую половину дня мы мыли и чистили, а потом стащили все сухое дерево в очаг в самой большой комнате. Зажигалка Невидимки пришлась как нельзя более кстати, и вскоре в очаге запылало пламя. И в комнате враз стало теплее и приятнее.
В помещении солнечный свет мне мешал меньше — хотя я все так же ходила в очках. В очажной дыре обнаружилось какое-то металлическое приспособление, на которое можно было навесить котелки. Мне не терпелось последовать совету Невидимки и выкупаться в ванне, и я быстро набрала кастрюлю воды и согрела ее над огнем. Я вылила три таких котелка и разбавила некоторым количеством воды из торчащей над ванной трубы. А под раковиной нашла что-то, похожее на мыло. Я развернула обертку, и оно тут же развалилось на части, но вполне себе мылилось. Я залезла в ванну и окунулась.
Конечно, воды набралось не очень много, зато мыться так оказалось гораздо приятнее, чем в ледяной реке. А потом я в той же воде выстирала одежду, а затем еще и сполоснула в холодной. Надела вещи, в которых уходила из анклава (единственная смена осталась кстати), и запретила себе думать, как буду себя чувствовать, когда она сносится и у меня не останется и этой памяти о доме.
После того как мне удалось успешно вымыться, наступила очередь Теган. Мы все были грязными-прегрязными — и то сказать, пришлось ведь отмывать дом, и это после стольких дней в пути. Но сейчас я села у огня и растворилась в его приятном тепле. Да, я устала, и есть хочется. Зато тепло. Я стряхнула присохшую к одеялу грязь, прикрылась чистой стороной и попыталась прочесать спутавшиеся волосы пятерней.
В дверях показался Ловчий. Он впустил вместе с собой холодный ветер — и яркий свет. Интересный контраст, подумалось мне. В одной руке у него болталось что-то окровавленное. Приглядевшись, я поняла — птица. В другой он держал тельце какого-то мохнатого животного.
— Хочешь, освежуй и выпотроши их — только снаружи, — сказала я. — А я потом их зажарю.
Я сто раз видела, как Медяшка это делает. Огонь мы развели, так что особых трудностей не возникнет.
Он удивленно приподнял бровь:
— Ну… как хочешь, конечно… Запросто.
— Спасибо.
Но он уже развернулся и вышел. Ловчий постарался прикрыть дверь как можно плотнее, но она все равно не закрылась как следует — слишком рассохлась. Бывший Волк быстро и споро орудовал кинжалом — я про себя одобрительно покивала. Через некоторое время он вошел в дом: в руках он держал палочки с насаженными на них кусочками мяса. Он даже с костей его срезал. Отлично придумано…
Ловчий присел рядышком. Оставил себе одну ветку, отдал мне остальные. И мы принялись жарить мясо. Поглядывая на него, я то и дело переворачивала палочки — чтобы не пригорело. Вскоре по комнате распространился потрясающий аромат — у меня аж рот слюной наполнился.
Невидимка принес еще мяса. Таких зверей мне видеть не приходилось — странные у них были задние лапы. И уши длинные. Я ткнула пальцем на выход:
— Никаких кишок и крови в помещении!