– Не верьте ему, Ваше Величество! Он знает больше, чем мы предполагаем! Если Арниан и Урсул объединят усилия, нам будет гораздо сложнее осуществить задуманное!
Виатор резко развернулся, его плащ взметнулся за ним. Светлые локоны упали на лицо, тонкие губы искривились.
– Ты будешь с нами разговаривать?
Стайген отрицательно покачал головой и ухмыльнулся.
– Харман! Займись им сам! Выясни всё, что он знает!
– Не сомневайтесь! Я сделаю это с превеликим удовольствием!
Виатор стремительно вышел, хлопнув дверью, в комнате остался лишь Дангерт Харман.
– Князь ан Эрикс! Я разберусь, зачем ты лично шпионил за нами, и что тебе довелось узнать! – проговорил Харман, приблизившись.
Стайген не выдержал.
– Я ничего не буду говорить тебе, Дангерт!
– Это мы ещё посмотрим! – гневно прошипел Харман в ответ. – Не мне тебе рассказывать, как можно заставить любого человека заговорить.
Харман ненадолго замолчал, высокие скулы напряглись от раздумий.
– Охрана! Уведите пленника обратно в темницу! – крикнул он. Потом вновь повернулся к Стайгену. – Я займусь тобой чуть позже. Подумай над моими словами. У тебя есть шанс всё рассказать и, возможно, даже встать на нашу сторону. Я не откажусь иметь в своих рядах такого прославленного командира, как ты, князь. Но для этого ты должен заманить к нам принцессу Урсула.
– Можете не стараться! Я не сделаю этого. Мне ничего не известно о ней уже несколько лет, – усмехнулся Стайген. – И не думаю, что она захочет видеть меня вновь. Вы ошиблись, главнокомандующий!
– Я не верю тебе. Можешь не заговаривать мне зубы. Скоро я вернусь, и мы поговорим иным способом.
Время заточения потеряло свой счёт. Оно утратило свойство определяться знакомыми человеческому разуму понятиями и как абстрактная величина версталось в памяти Стайгена от прихода до следующего прихода в его темницу людей. Стражники заглядывали, чтобы проверить, жив ли ещё пленник, приносили воду да пару корок хлеба. Иногда заходил Харман, и тогда небольшое пространство камеры освещалось, заставляя ан Эрикса мучиться от того, что глаза вновь привыкали к свету.
От скуки Стайген перебирал в голове последние события, которые теперь казались чьим-то злым умыслом. Прожив тридцать четыре года, он видел как невзгоды, так и хорошие времена. Но он не мог даже представить себе существование странных сил его мира. Да чего говорить, одно понимание, что Винкрос имеет шарообразную поверхность, пришло лишь в тюрьме, когда он искал способ растормошить свой разум. И внезапно его представления обо всём, что он знал, разрушились.
Почему-то на Земле это не вызвало такого удивления, ведь он видел изображения, съёмки планеты из космоса. Да ещё и прочее устройство космоса, которое сломало в его голове все стереотипы, представления о расстояниях, о свойствах веществ.
Тогда, на Земле, это отвлекало от бесконечных душевных мучений при поисках Ники. Теперь, когда Стайген лежал на холодном каменном полу, снова начал сопоставлять уже известные ему факты. И пришёл к выводу, что он ничего не знает о своём мире. Все его знания вдруг развеялись прахом над водами Великого океана.
Интересно, что находится за островами? Во времена правления династии да Штромм корабли ходили на архипелаги и дальше, на таинственный Дардан. Острова… Стайген вдруг задумался над возможностью побывать там.
Выбраться бы из плена и разобраться с интригами Виатора и Дангерта Хармана!
Что касается Хармана… Стоило вспомнить о нём, как он тут же объявился, заставив Стайгена подняться. Ан Эрикс зажмурился от яркого пятна факела перед глазами, уже привыкшими к сумраку.
– Стайген ан Эрикс, ты подумал над моими словами? – раздался голос из темноты, которая начиналась за зоной освещения.
– Я вновь скажу тебе лишь одно! У меня нет желания говорить, – съязвил ан Эрикс, хотя ему было уже не до шуток. Он понимал, в каком шатком положении находится и как близка новая война, в которой он ничем не поможет, если не выберется из этого дерьма.
– Значит, хочешь, чтобы я перешёл к другим способам воздействия?
– Не пугай меня! Мне известны твои методы. Ты ничего не добьёшься ими! Я не боюсь боли. Ты лишь потеряешь своё драгоценное время!
– Есть и иной способ заставить тебя говорить! – произнёс Харман, сверкнув во тьме чёрными соколиными глазами.
– Какой же? – Стайген приподнял одну бровь.
– Сейчас я его и проверю! Ты не просто расскажешь всё, но ещё и встанешь на мою сторону, независимо от твоего желания. – Харман замолчал, нервно сжимая рукоятку факела.
– Я вижу, ты не очень-то зависишь от Виатора! – съехидничал Стайген в ответ. – Я все голову ломаю, кто управляет в Эрвиге: бывший посол без высшего аристократического титула или бастард убитого Магнуса.
Дангерт Харман внезапно замолчал – видимо, обдумывал, откуда ан Эриксу известны эти факты. Он резко подскочил к пленнику, и Стайген бросился навстречу, чтобы ударить, но повис на цепи, которая не позволила дотронуться до своего похитителя.
– Ты слишком много знаешь, ан Эрикс! Поэтому я и приказал убрать тебя из Арниана! Ты ведь сам догадался о Виаторе, не так ли?
– Я хорошо разбираюсь в людях, – усмехнулся в ответ Стайген. – Ты далеко не тот, за кого себя выдаёшь! Я же помню тебя совершенно другим. Ты всегда был амбициозен и метил выше, но у тебя ничего не получится на этот раз! Оставаясь скрытой тенью короля, ты не испытаешь истинного удовлетворения от своей власти! Однажды ты поймёшь, что кто-то стоит выше, а Виатор тоже далеко не дурак.
– Виатор – молокосос, дорвавшийся до власти с моей помощью, – взорвался Харман. – Если бы не я, полоумная Тиана эль Теорэн давно бы управилась с ним. Им движет жадность и злоба. Но у него нет ума, которым должен обладать настоящий правитель. Он во всем слушает меня, доверяет мне как своему заместителю.
– И поэтому вы сообща убили Тиану? Только мне непонятно, что же движет тобой в этой войне… Что лично ты поимеешь с неё?
Харман молчал. А Стайген всем существом ощущал, как волны мыслей рассекают пространство камеры, будто здесь сконцентрировались электрические разряды. Новое чувство на мгновение напугало, но он стал прислушиваться к своим эмоциям.
– Я один могу установить в этом мире идеальный порядок и незыблемые стандарты жизни. Все будут подчиняться введённым мной правилам. Королевства, войны, передряги. Человеческие злость, ненависть, жадность… Всё уйдёт, оставив место новой гармонии, которую создам я. Виатор – лишь средство для достижения цели. Он получит то, что хочет: власть, женщин, удовольствия. Но истинным правителем стану я, прикрываясь королём до тех пор, пока мне это будет необходимо. Но такие люди, как ты и твоя супруга, могут помешать мне. Я слишком много знаю о тебе и твоих воинских и политических способностях, чтобы оставить тебя на свободе.
– Почему же не убить меня сразу? Видно, я всё же нужен. Только зачем? – Стайген рассмеялся, издеваясь над оппонентом.
– Скоро ты осознаешь своё предназначение. И есть то, что поможет мне, – прошипел Харман, потом добавил: – Да и вообще, чего я жду…
В руках мучителя вдруг появился знакомый амулет из чёрного камня. Стайген напрягся, вспомнив события в Вайзоре. Никто кроме него не понимал, что происходило на самом деле. Даже Корнел. И странные внутренние приказы… Амулет работал как передатчик.
Дангерт Харман поднёс камень к лицу Стайгена, молча оценивая его реакцию. Стайген вдруг почувствовал лёгкое головокружение, словно воля покидала его. Он напрягся, как и в прошлый раз, сбрасывая оковы странного амулета, которые пытались стиснуть его разум. Ему удалось. Он мысленно очистил мысли от тумана, прогнал прочь дурман. Камень больше не был властен над ним.
Торжествующее выражение лица Хармана сменилось недоумением. Похоже, перед ним стоял первый человек, на которого не действовали чары камня. Значит, были и другие, и власть, что давал ему анклав в горах, не бесконечна.
– Я узнаю твой секрет! – прорычал Дангерт и стремительно бросился к выходу, ничего больше не объясняя, перед дверью остановился и добавил: – Если не получается по-хорошему, будем использовать классические способы.
– Ника! Ника! Открой! – пытался достучаться Корнел.
За его спиной стоял, скрестив руки на груди, Ким да Мар.
Уже три дня Ника ни с кем не разговаривала, заперлась в своих апартаментах.
– Это бесполезно. Нужно найти другой способ поговорить с ней, – сказал Ким Корнелу.
– Если ты знаешь её лучше, то скажи, что делать, – отошёл Корнел от дверей, посматривая, не сломать ли их, чтобы вытащить Нику и заставить слушать его.
Ким отвел его к лестнице, чтобы звуки разговора не доносились в комнаты Ники.
– Я знаю Нику ненамного больше тебя. Она навсегда останется для меня загадкой. Лишь князь ан Эрикс сумел найти к ней подход, до сих пор не пойму каким образом. Но я знаю одно: Ника не может сидеть без дела, ей надо постоянно быть в центре событий, иначе она просто сойдёт с ума.
Корнел задумался, потом заговорил, словно сам с собой.
– Мы не можем проникнуть в Анлаф, где находится Стайген. Жив ли он на самом деле, или его действительно убили люди Виатора? Мы не найдём ответов на эти вопросы, пока они не сделают первый шаг. Но Стайген и сам может придумать какой-то ход, я знаю его способности.
Ким и Корнел спустились по лестнице и прошли длинным коридором в большой зал. Там их ждал Риан Райн, который по приказу Роналда Крона до сих пор оставался в Элемаре в ожидании новых вестей.
– Вам удалось поговорить с принцессой Никой? – спросил Риан, подойдя к Корнелу. Он до сих пор несколько сторонился Кима, ещё помня дни восстания.
– Нет, Риан. Ника убита горем, думая, что князь ан Эрикс мёртв. Она уверена, что одна не сможет ничего сделать против Виатора.
– Я попытаюсь поговорить с ней, – произнёс Риан Райн. – Возможно, я смогу объяснить ей больше, чем вы.
Ким и Корнел переглянулись. Ким неуверенно пожал плечами. Нужно что-то делать. Пусть хоть арнианец попытается привести Нику в чувства. Ведь нападение не за горами. И в любом случае, жив Стайген либо мёртв, придётся сражаться за свою свободу, и помощь принцессы станет неоценимой.