Еще одним любимым обитателем квартиры Качалиных был кот Пушок. Это пушистое создание так и липло к Анне, как только она появлялась на пороге. Во многих письмах Анне Качалиной можно прочитать персональный привет от Анны для Пушка.
Дом Анны Николаевны был открыт для многих творческих людей. Чтобы встретиться с Анной Герман, в эту квартиру приходили композиторы Евгений Мартынов, Евгений Бачурин, Владимир Шаинский, певица Антонина Жмакова…
В одной из комнат на рояле всегда лежали стопки клавиров, которые Качалина приносила по долгу редакторской службы домой. Часто Анна подходила к роялю, листала ноты, наигрывала мелодии интересных новых песен, напевала.
На домашние встречи с Анной всегда приходили ее самые близкие московские друзья: Саша Жигарев, Боря Метальников.
К приезду Анны всегда готовились «фирменные» блюда – селёдочка в специальном горчичном маринаде, варёная картошечка, пирожки с капустой… За столом шла дружеская беседа, гости произносили тосты, но Анна лишь пригубляла бокал вина или шампанского… Вечер почти всегда заканчивался крепким чаем с лимоном.
Анна Герман и Людмила Качалина на кухне в квартире у Качалиных.
Фото из архива Анны Качалиной
Боязнь материнства
Врачи, под наблюдением которых была Анна Герман в процессе реабилитации, сходились во мнении: певице лучше не иметь детей. Но для Анны это был принципиальный вопрос. Она была убеждена, что болезнь отступила и она обязана «оставить свой след на Земле».
Весной 1975 года она узнала, что беременна. Врачи предупредили – роды будут сложными. Но Анна стояла на своём: «будь что будет, а я буду рожать». Больше других проблем её заботила духовная сторона рождения ребёнка. Сможет ли она стать для малыша хорошей матерью? Сможет ли полюбить его так, как об этом пишут в книжках? Анне хотелось обнаружить в себе это чувство, но оно могло придти только после рождения, а никак не до этого.
Обратимся к словам самой певицы: «Я спрашивала моих подруг, у которых уже были маленькие дети: «Как это, что это за материнская любовь?». В ответ я слышала лишь смех и слова: «Об этом не расскажешь, тебе это нужно пережить самой». А потом я уже лежала в клинике и ждала с нетерпением медсестру, которая должна была принести и показать мне моего сыночка… Теперь! Теперь я узнала, что это за счастье, узнала то огромное светлое чувство – я стала матерью! Мой Боже – подумала я – он с непокрытой головкой, завёрнутый всего в одну пелёнку, а ведь в коридорах сквозняки…»
Материнство сделало Анну еще более женственной и красивой.
«Наш воробышек родился очень здоровый (я ведь не пью, не курю и молоко с морковкой ела), такой крепыш, что трудно поверить. От носика вниз – всё Збышека. Такого же телосложения. Прямо маленький культурист. Когда ему было три дня, он уже голову поднимал. Теперь ему 3 недели – а он выглядит как 3-месячный ребенок» (из письма Анны Герман Анне Качалиной, 25.12.1975)
С младенцем Збышеком.
Фото Збигнева Тухольского
Збышек, Бисюля, воробушек…
Збышек-младший появился на свет в Варшаве 27 ноября 1975 года. Несмотря на опасения врачей, роды прошли удачно. И уже на второй день Анна держала своего маленького «птенчика» на руках. Назвать мальчика решили в честь его папы – Збигневом. Теперь в семье стало два Збышека: старший и младший. Их до сих пор так и различают: Тухольский старший и Тухольский младший.
Счастье материнства Анны Герман невозможно описать словами. Ничего важнее ребенка на тот момент в её жизни не было. Она отказалась от выступлений в Польше, от гастролей в СССР и всё время посвящала только своему малышу. Надо заметить, что ребёночек родился довольно крупным, с прекрасным аппетитом. Он постоянно требовал внимания и еды. Анна могла отдохнуть только, когда он спал. Но это было нечасто. Сынок в основном бодрствовал, просил кушать и играл. Порой Анна выбивалась из сил, постоянно не высыпалась, но понимала, что это её материнская обязанность. Словно она в глубине души предчувствовала свой ранний уход и торопилась дать сыночку как можно больше…
В письмах Анне Качалиной певица очень много пишет о своих «материнских буднях», описывает буквально каждый шаг взросления малыша, которого всегда называла ласковыми именами: Збышек, Бисюля, Воробушек…
«Мой воробышек стал мне улыбаться. Я подлизываюсь, говорю такие ласковые слова – мой воробышек серый, мой зайчик в полюшке, наше ма-а-а-а-аленькое солнышко… Он слушает, слушает очень серьезно, а потом вдруг «от уха до уха» как улыбнется! Очень приятно!! Но, конечно, в таком настроении он только после кушанья» (из письма Анны Герман Анне Качалиной, 10.02.1976)
С сыном возле «Гранд-отеля» в Сопоте, 1978 год.
Фото из архива Анны Качалиной
Сказка для сына
Збышек любил, когда мама с ним шутила. Они подолгу могли смеяться, Анна рассказывала ему забавные истории. А однажды она написала своему малышу сказку о скворцах. Сказка получилась немного грустная, так как некоторые её истории были не придуманными, Анна черпала их из своей собственной жизни, из того её периода, когда она уже болела и была почти прикована к постели. Это мудрая, философская сказка, по сути адресованная и детям, и взрослым, написана очень простым и доходчивым языком. Это сказка о жажде жизни, об умении любить Бога, людей и окружающий нас мир. Эпитеты и обороты, свойственные доброй материнской натуре Анны, нашли отражение в трогательной истории жизни семьи птиц и семьи людей. Эта сказка учила Збышека любви, состраданию, отзывчивости, искренности, верности и сердечности.
Сын певицы под впечатлением этой сказки нарисовал несколько рисунков. Они стали иллюстрациями к домашней книжке. Согласитесь, не каждая мама пишет сказки, и не каждый ребёнок рисует к ним иллюстрации. В жизни Анны Герман и её «воробышка» такое счастье было.
Долгие годы после ухода певицы эта сказка была скрыта в её домашнем архиве. Но летом 2003 года сказка была найдена, переведена на русский язык и уже дважды издана в России.
«Для нас, для птиц, к счастью, границы не имеют никакого значения. Мы просто поднимаемся высоко-высоко в небо и летим себе над всеми границами без паспортов и виз. Жаль, но на земле для людей – это большие хлопоты.
Мне иногда кажется, что если бы земные границы были полезны и необходимы, то их нарисовал бы сам Бог еще до сотворения мира. Но, слава Богу, что люди делают все новые открытия на Земле, летают в Космос, а это далеко за всеми границами. Во всем этом они свободны, а свобода – это главное и для птиц, и для людей. Свобода и независимость» (из сказки Анны Герман «О быстрокрылом скворце»)
Анна Герман со своим «воробушком».
Фото из архива Анны Качалиной
Романсы
В СССР существовала строгая цензура. Приветствовались песни, в которых упоминалась партия, Ленин. В почёте были песни о трудовых буднях рабочего класса, о строительстве БАМа, много песен было о мире, дружбе, социалистическом братстве. Чиновники не жаловали любовные песни, старинные романсы, а особенно – песни с малейшим намёком на религиозность. В 70-е годы некоторые исполнители были отлучены от эфиров из-за того, что в концертах пели романсы и старинные песни. Как пример – Галина Карева – певица самобытная, но не обласканная телевизионными эфирами.
В репертуаре Анны Герман в 70-е годы появилось несколько романсов. Советское руководство не видело в этом «преступления». Для них это был формальный интерес польской певицы к русской культуре, вмешиваться в программу зарубежной артистки из-за наличия в концерте двух-трёх романсов, не было особого смысла.
Московские композиторы, уловив особую расположенность Анны к жанру романса, предлагали ей свои сочинения именно в этом жанре. Так она стала одной из первых исполнительниц советского романса. Евгений Птичкин подарил ей прекрасный осенний романс «Вы хотели мне что-то сказать…», Оскар Фельцман написал «Возвращение романса», Давид Ашкенази – романс «Ах, как мне жаль тебя» … Эти записи открыли нашему слушателю другую Анну Герман – камерную, доверительную, словно даму из XIX века, в репертуаре которой удачно сочетались старинные и современные произведения.
«В ее репертуар входило все больше русских песен, романсов. Анна все больше входила в душу русского певчества, все охотнее и увлеченнее пробовала свой голос на русских мелодиях…(…) «Гори, гори, моя звезда». Этот романс почти эпоха в моей зрелости. (…) Анна поет его, еле касаясь. Это – воспоминание, прощание, налетевшее, пролетающее!» (из эссе Анастасии Цветаевой «Анне Герман»)
На съемках музыкального фильма «Счастливые острова», 1970.
Фото из архива автора
Запрещенные песни
Если с жанром романса у Анны Герман всё сложилось более или менее удачно, то этого нельзя сказать о песнях с религиозным оттенком. Будучи верующим человеком, Анна искала духовности в поэзии и музыке. Во время реабилитации она, прикованная к постели, слушала «Страсти по Матфею», а когда выздоровела и начала гастролировать, её любимой музыкой была коллекция записей великого русского баса Федора Ивановича Шаляпина. На одной из его пластинок Анну поразила «Песнь о двенадцати разбойниках».
Это была не просто русская баллада о разбойнике Кудеяре, который с бандой жил в дремучем лесу под Киевом и грабил окрестные города и сёла. Это была песня, повествующая о превращении лютого разбойника в смиренного инока, история покаяния, история пути к Богу!
В один из приездов в Москву Анна показала запись Шаляпина Анне Качалиной и сказала: «Анечка, мне очень хотелось бы записать эту песню!». Качалина ответила: «Анюта, ты знаешь, в какое время мы живём? Кто же нам даст записать песню, где упоминается Бог и христиане?» …
Очевидцы рассказывают, как Анна спела «Двенадцать разбойников» в Белостоке в православном храме с церковным хором. Её небесной красоты голос под церковными сводами в соединении с хором звучал просто божественно. Друг-режиссер с телевидения хотел запечатлеть этот уникальный момент, но ему не выдали аппаратуру, сказав: «В Польше нет интереса к русской духовной музыке».