Самым лучшим из всех хлебных магазинов был магазин на углу Эфре-Хюсагатан и Рисосгатан.
Ханне предстояло очень многое изучить, очень многое понять, и часто новых знаний было так много, что они сразу не умещались в ее голове. Однажды Гульда попросила мастера показать Ханне мельницу, расположенную в верхней части пекарни. Здесь работал мельник и множество его помощников, здесь делали муку для хлеба разных сортов и видов.
— Откуда только берется энергия? — прошептала Ханна, и ей сказали, что энергию дает паровая машина, которая грохочет под сводами потолка сутки напролет, а машина вращает динамо, которое превращает энергию пара в электрический ток.
При виде такого чуда, подумала Ханна, Бруман бы упал в обморок.
Но самое замечательное изобретение Ханна увидела на втором этаже, и оно заставило ее потерять дар речи. Здесь стояла огромная тестомесительная машина, заменявшая тяжелый труд десятков женщин.
Они спустились вниз на лифте, который тоже изрядно напугал Ханну.
Ее сыновья болтались по городу и заполняли пустоту своего бытия водкой. Так же как их отец по субботам. Но водка не помогала им избавиться от страха.
Рагнар определил их на стройку, где рабочие принялись насмехаться над их деревенским произношением и белыми руками мельников. Сыновья бросили работу, вернулись домой и принялись наполнять свою жизнь новым — алкогольным — содержанием. Когда дело дошло до того, что они целыми днями валялись в кровати, Рагнар решил заняться ими всерьез. Они ответили на его увещевания издевательским смехом, началась драка, и любимые вермланские стулья Ханны превратились в обломки.
— Никогда, — кричал Рагнар, — никогда не думал я, что у вас нет ни стыда ни совести! Но у вас их нет. Что, мама должна кормить вас, взрослых балбесов?
Потом он выгнал их на улицу, вышел сам и запер снаружи дверь.
Ханна никогда не испытывала такого страха, как в ту ночь, которую она провела взаперти, в пустой квартире, пытаясь навести порядок после драки. Рагнар забрал с собой Юханну, сказав матери на прощание:
— Девочка поживет у нас до тех пор, пока вы, мама, не призовете к порядку ваших проклятых мальчишек.
Рагнар вел себя спокойнее, когда пришел к матери утром в воскресенье.
— Что вам принести, мама?
— Для начала выпусти меня отсюда. Я пойду искать мальчиков.
— Идите в полицию. Скорее всего, они в участке. Обычно полицейские хватают всех пьяных, которые слоняются по городу.
— Боже милостивый, — вздохнула Ханна и горестно покачала головой, вспомнив, что уж она-то лучше многих знает, что Бог совсем не милостив.
Она тщательно причесалась, надела лучшее свое платье, новую шляпку и направилась в полицейский участок на Сёдра-Аллегатан. Действительно, там, за решеткой сидели ее сыночки. Их отпустили, но прежде заставили записать на листке бумаги имена.
Кроме того, им присудили штраф.
— Если повторится еще раз, попадете в тюрьму, — предупредил их на прощание дежурный.
После этого Рагнар взял с собой Йона — самого старшего и сильного — на разгрузку и погрузку грузовиков.
— Я не так много зарабатываю, чтобы оплачивать твои штрафы, и если ты начнешь пить на работе, то я тебя просто убью.
Двух других братьев Рагнар отправил в порт.
— Это научит вас знать свое место, — напутствовал он их.
Ханна не отважилась вмешаться, но ночью очень плохо спала, переживая за сыновей. Это беспокойство не покидало ее весь следующий год. Однако сыновья пережили неприятности, стали сильнее и серьезнее. Все устроились на надежную работу, постепенно переженились, а пили теперь только по праздникам.
Жизнь Ханны стала очень одинокой. Дочь большую часть времени проводила с Лизой. Йон жил с ней, но разговаривали они редко и односложно. Правда, у Ханны была отдушина — Гульда Андерссон. Ханна часто говорила: «Если бы не ты, я бы жила как в одиночке».
С Лизой близкие отношения как-то не сложились, они так и остались друг другу чужими. Но Ханна нашла способ отплатить Лизе за оказанную ей помощь. Лиза не была настоящей невесткой, потому что Рагнар по-прежнему отказывался на ней жениться.
Но вот Лиза забеременела. В слезах она пришла к свекрови и пожаловалась на Рагнара. После этого Ханна решила серьезно поговорить с сыном. Они разговаривали долго, никто так и не узнал, что говорила Рагнару мать — наверное, рассказывала о незавидной судьбе незаконнорожденных детей, которую он испытал на собственном опыте.
Как бы то ни было, после этого разговора Рагнар сказал Лизе, что готов жениться.
— Но ты должна понять, — добавил он, — что изменить меня невозможно, уж очень я падок на баб.
Лиза была благодарна.
Ханна сильно переживала по поводу разбитых вермланских стульев, но с помощью Гульды купила и затащила в дом новый диван. Собственно, места в комнате для него не было, но обе женщины посчитали диван очень стильным.
Сыновья, пока жили с ней, приходя домой, сваливали на диван грязную рабочую одежду. Ханна стонала и ругалась, недоумевая, почему Юханна не убирает за братьями. Дочь все больше и больше замыкалась в себе, но мать этого не замечала. Она вообще закрывала глаза на то, что в ее доме было неуютно из-за постоянных ссор и пьянок по выходным и праздникам. К тому же у Ханны стала сильно болеть спина.
Боль начиналась в лопатках и распространялась вниз по позвоночнику. Сначала Ханна думала, что это пройдет само собой, но потом узнала, что спина болит почти у всех женщин, работающих в пекарне. И у всех с годами эта боль становится все сильнее и сильнее.
Придется терпеть, решила она. И никогда не жаловалась на боль мастеру, боясь, что ее уволят.
Лиза родила, и это событие чудесным образом подействовало на Рагнара. Он был так рад мальчику, что проводил с ним все свободное время, и, естественно, его оставалось все меньше и меньше на мать, братьев и сестру.
Годы летели. Началась мировая война, а с ней и перебои с едой. В Хаге произошли голодные бунты, подавленные полицией и войсками. Люди не скрывали своей ненависти к королеве-немке, которую обвиняли в том, что она ворует продовольствие в Швеции и тайком отдает его своему сумасшедшему кайзеру. Ханна стойко переносила боль в спине и благодарила судьбу за то, что работает в пекарне, где часть зарплаты выплачивали хлебом. Она и ее дети не голодали. Потом пришла испанка, и Ханна снова возблагодарила судьбу за то, что страшная болезнь обошла стороной ее семью.
Юханна тем временем окончила школу и могла теперь помогать матери по хозяйству. В доме стало тише, так как сыновья наконец разъехались. Квартира приобрела более опрятный вид. Но ужиться вместе мать и дочь так и не смогли. Юханна выросла дерзкой и упрямой, в ней не было доброты и покладистости сыновей. Она упрекала мать за глупость и необразованность, постоянно поправляла ее речь, ругала за суеверия и убеждала начать думать. Поначалу Ханна пыталась защищаться словами. Но из этого ничего не вышло, потому что у Юханны было больше слов и голова у нее была светлее.
Она всегда была умнее других, с горечью думала Ханна.
Когда Юханна, вступившая в социал-демократическую партию, приняла участие в первомайской демонстрации, Ханна попыталась ее пристыдить.
— Ты совсем сошла с ума! — кричала она на дочь.
— Не вам, мама, об этом судить, — кричала в ответ Юханна, — потому что у вас ума никогда не было!
С годами спина болела все сильнее и сильнее, Ханна сгорбилась, ей стало тяжело ходить. Но она продержалась на работе до пенсии, а потом, впервые в жизни, смогла по-настоящему отдохнуть. У Ханны был свой взгляд на народную пенсию, которую она теперь ежемесячно получала. «Стыд и позор, — говорила она Юханне, — платить такую маленькую пенсию — как будто я не заработала больше». Но сказала она это только один раз, потому что Юханна пришла в такое бешенство, что Ханна не на шутку перепугалась.
Потом Юханна вышла замуж, а Гульда Андерссон умерла.
У Ханны стало так много внуков, что она уже не могла их всех упомнить. Хорошо знала только противную дочку Юханны. Эта девочка с колючим оценивающим взглядом была нездоровая, худущая и уродливая, да и волосы у нее были редкие и жидкие.
В сороковые годы в Кунгсладугорде был построен дом престарелых, и Юханна смогла устроить туда мать. Ханне очень понравилось ее новое жилище — это был настоящий рай с ванной, туалетом, горячей водой и центральным отоплением.
— Что же я буду делать, если эту комнату не надо топить?
— Отдыхайте, мама.
Она принялась отдыхать, но занятие это оказалось скучным и неприятным. Читать Ханна умела, но быстро уставала разбирать буквы, а от этого переставала понимать содержание. Несколько раз она пыталась слушать радио, но речь дикторов и музыка ее раздражали.
Напротив, кино — кинематограф, как она его называла — ей нравилось. Сыновья возили ее в кино часто, всякий раз, когда выкраивали для этого время, но Юханна ходила с матерью очень редко. Она терпеть не могла Оса-Ниссе и стеснялась громкого голоса матери. Истинное мучение начиналось, когда на экране целовались. Ханна округляла глаза и восклицала на весь зал: «И вам не стыдно?» Публика покатывалась со смеху. Замечала ли это мать? Едва ли, думалось Юханне.
Со временем Ханна сильно растолстела. После долгих препирательств Юханна все же смогла показать мать врачу, который сказал, что у Ханны какое-то заболевание желудка, которое можно легко устранить операцией. Слова врача были для Ханны как удар обухом по голове — она всегда боялась операций и больниц. После посещения врача Юханне пришлось пообещать матери, что та будет ухаживать за ней дома, когда Ханне придет время умереть.
— Я не доставлю тебе много хлопот.
— Не волнуйтесь, мамочка, все будет хорошо.
Когда Август покончил с собой, с Ханной творилось что-то страшное. За месяц она постарела на десять лет.
Но она до конца сохранила полную ясность ума и прожила больше девяноста лет. Ровно через неделю после ее смерти, участвуя в охоте на лося в Халланде, погиб Рагнар.