Дастин и его отец относили себя к сладкоежкам. Некоторые из любимых воспоминаний раннего детства Дастина оказались связаны с их совместными походами с папой и Николасом за рогаликами в субботу утром. Отец часто покупал сыновьям печенье с шоколадом и белым суфле, и, как бы по-детски это ни звучало, Дастин всегда чувствовал, что знаменитое нью-йоркское печенье олицетворяет всю его жизнь: ему требовался шоколад, чтобы уравновесить ваниль. Он печально улыбнулся невинным воспоминаниям.
– Когда ты разговаривал с братом в последний раз? – спросил отец.
Дастин проверил телефон.
– Несколько дней назад. Просто пара мыслей о том, почему современный рэп – такая глупость, ведь парни только и делают, что повторяют одно и то же, рифмуя одинаковые слова, а это вообще не рифма. И он даже пробовать не будет бормотать рэп.
– Он не говорил тебе, что уезжает из города?
– Нет, – признался Дастин. – Пап, ты бежишь впереди паровоза. Может, он заболел.
– Я съездил в Бронкс утром, и его комната заперта, и совсем не похоже, чтоб там кто-нибудь ночевал.
Прежде чем он успел ответить, отцу позвонила Марси, мачеха Дастина и Николаса. Джейсон извинился и вышел из-за стола. Пока парень ждал, когда папа закончит разговор, официантка направилась к их кабинке и поставила перед Дастином тарелку с пончиками. Он нервно взял один и откусил кусочек.
Отец вернулся, но не сел, а положил на стол двадцать долларов.
– Марси собиралась свозить сестру в Джерси, пока не обнаружила пропажу машины из гаража. Давай, пора возвращаться домой.
Пока они шли по улице к метро, отец продолжил свой рассказ. Марси предположила, что они снова припарковали машину не там, где положено, что уже случалось раньше, но парень, который там работал, проверил журнал регистрации и ответил, что автомобиль забрали позавчера.
– По-твоему, машину украли? – спросил Дастин.
– Ее не украли, – возразил отец. – У человека, который взял ее, был запасной ключ и записка. Только нам с Марси позволено брать ее без записки.
Дастин обернулся к отцу, и фрагменты пазла медленно сложились воедино. Марси была расстроена, потому что ей пришлось признать: все случилось по ее вине. Николас появился без предупреждения, когда отец был на работе, и сказал, что Дастин разрешил ему одолжить кое-какую одежду. Николас провел несколько минут в комнате брата, а мачеха сделала ему бутерброд и разогрела суп на обед. Пока он ел, Марси позвонила сестра, и на пять минут женщина оставила Николаса на кухне одного. Когда она вернулась, парень сидел на том же месте и как раз заканчивал есть. Он поблагодарил ее и ушел. Джейсон спросил Марси, почему она не сказала ему об этом, и жена ответила, что собиралась, но в тот вечер, когда он вернулся домой, она спала, а когда встала на следующий день, он уже уехал на работу. А потом все вылетело у нее из головы.
«Он казался совершенно нормальным, – сетовала она. – Если честно, я никогда не видела Николаса в таком хорошем состоянии. Он никогда прежде не был таким общительным. По крайней мере, со мной». У Марси были хорошие отношения с Дастином, поскольку иногда он жил у мачехи и отца, но женщина едва знала Николаса.
Наконец Дастин вместе с отцом вошел в квартиру. Запасной ключ от машины висел на крючке у двери, и, похоже, Николас использовал один из бесплатных фармацевтических блокнотов, валявшихся на кухне, чтобы подделать записку под настоящую. Дастин решил проверить свою комнату. Трудно сказать, что именно пропало: одежда была разбросана по квартирам обоих родителей – минус жизни ребенка при разводе. Однако Николас взял прикид, в котором его брат ходил на хип-хоп вечеринку и, возможно, рюкзак.
Когда Дастин открыл коробку с пластырем в ящике для носков, его сердце упало. Там у него лежало больше трех тысяч наличными, но сейчас в тайнике оказалось пусто, если не считать сложенного листка бумаги. Заметку нацарапали на рекламе нового метода лечения сердечных заболеваний: здесь даже была выцветшая иллюстрация анатомического сердца, расположенная в самом центре. Николас написал: «Д., мне нужно уехать к своей девушке Н.».
Дастин улыбнулся, но улыбка получилась горькой. Записка, которую оставил брат, являлась отсылкой к «Умнице Уиллу Хантингу»[66]. Именно Николас рассказал брату про это кино, а потом они посмотрели фильм три года назад в первую ночь Хануки в доме бабушки и дедушки в Бостоне. То была последняя Ханука, которую парни провели вместе. Прекрасное время…
Николас никогда не был особенно красноречив, когда речь заходила об их отношениях, но в тот вечер заявил, что Дастин – это персонаж Мэтта Деймона, а он сам – Бена Аффлека. Он не стал вдаваться в подробности, но Дастин знал, что Николас восхищается его интеллектом и уверен, что он станет известен и будет создавать просто удивительные вещи. Не желая нагнетать мелодраматизм, Дастин ответил лишь: «Ага». Но именно поэтому он и полюбил фильм и к этому моменту видел его, наверное, раз пятьдесят. Когда он не мог уснуть накануне школьных занятий, он всегда включал «Умницу Уилла Хантинга», чтоб успокоиться.
Дастин уставился на записку, и все стало ясно. В последнюю неделю, во время примирительного ужина с матерью Николасу позвонили. Брат сразу выскочил из-за стола и умчался на улицу, пробормотав, что это срочно. Дастин был раздражен главным образом потому, что мама волновалась. Когда брат не вернулся через пять минут, она велела Дастину привести его.
Николас стоял на улице, курил сигарету и продолжал разговаривать по телефону. Дав отбой, он сообщил Дастину, что это Наталья, девушка, с которой он познакомился в реабилитационном центре. Она только что покинула центр и получила свой мобильный. В ту секунду Дастин был счастлив за брата: на лице парня читались все его эмоции, он оказался очень взволнован звонком от Натальи.
«По крайней мере, у одного из нас есть еще шанс полюбить», – подумал Дастин.
Николас вернулся в квартиру и извинился перед матерью, когда же она спросила о звонке, сын солгал, объяснив, что это связано с работой. Дастин, разумеется, промолчал, но предположил, что брат слукавил именно потому, что знал: мама – сторонница трезвого образа жизни, а один из главных реабилитологов центра рекомендовал не вступать пациентам в романтические отношения на первом году лечения, особенно с другими зависимыми.
Ужин окончился хорошо, хотя иногда чувствовалась напряженность, а после Дастин проводил Николаса до подземки, и вот тогда брат начал рассказывать про Наталью из Аризоны. Она направлялась в какой-то благотворительный центр, связанный с программой зависимых. Это была амбулаторная программа, призванная помочь девушке встать на ноги. Она сама попросила Николаса приехать и навестить ее, но он ответил, что это невозможно, пока он не накопит достаточно денег, чтобы добраться туда. «Тако-тако!» не предполагал оплачиваемый отпуск. Дастин признался Николасу, что будет счастлив сопровождать его на Запад, когда через несколько месяцев закончит школу. Он даже предложил оплатить билеты на самолет и гостиницу своими деньгами за репетиторство. Брат не согласился: он предпочел бы путешествовать на авто, как Мэтт Деймон в «Умнице Уилле Хантинге».
Дастин был тронут, кроме того, они редко обсуждали этот фильм. Но теперь он уже не был так доволен, потому что понял: тогда-то Николас решил ограбить его и бросить.
За тем же кухонным столом Дастин и восполнял сейчас пробелы в истории, просвещая Марси и своего отца: девушка из реабилитационного центра, украденные деньги, отсылка к «Умнице Уиллу Хантингу». Папа слушал сына, не перебивая, просто позволяя парню говорить до тех пор, пока он не закончил (чего никогда не делала мать Дастина). Джейсон почувствовал облегчение: теперь них появилась ниточка, за которую можно было ухватиться. Украсть машину и деньги, чтобы проехать через всю страну повидаться с девушкой, это все же намного лучше, чем украсть машину и деньги, чтобы купить наркотики. Марси, которая работала медсестрой, заметила, что Николас совершенно точно не был под кайфом, когда она видела юношу в последний раз.
Марси снова и снова извинялась за то, что забыла рассказать о визите Николаса, но муж успокоил ее, объяснив, что это ничего бы не изменило. Он был уверен, что, выйдя из квартиры, Николас ринулся прямиком в гараж и сразу отправился в свое далекое путешествие.
Следующим шагом было рассказать матери Дастина о происшествии. Парень проголосовал против этого, напомнив отцу, что они договорились быть теми, кто некоторое время будет тайно заботиться о Николасе. Конечно, ужин по случаю семейного воссоединения прошел хорошо, и было бы печально разрушить восстановившиеся отношения мамы и ее старшего сына из-за этого последнего происшествия.
– Мне очень жаль, Дастин, но я не согласна, – начала Марси. – Я знаю, что, возможно, не имею права вмешиваться, но как женщина, которая собирается стать матерью, я бы в такой ситуации предпочла быть в курсе.
Дастину понадобилось некоторое время, чтобы понять: Марси подразумевала свою беременность. А он-то и понятия не имел, что отец планировал заводить еще детей, но ведь это имело смысл. Марси было около тридцати, почему бы ей не захотеть родить ребенка?
Дастин сердечно поздравил обоих, хотя радостная новость была, конечно, испорчена поступком Николаса.
Голос отца стал решающим, он сказал, что понимает и обоих сыновей, принимая во внимание доводы Дастина, и Марси. Мать мальчиков имеет право знать, но он решил, что лучше подождать, пока у них не будет больше информации.
– Позвони ему, – добавил Джейсон, – посмотрим, ответит ли он. Если Николас скажет тебе правду, будем исходить из этого.
Дастин предпочел бы звонить в одиночестве, но понимал, что отец никуда не уйдет.
Абонент был недоступен, поэтому Дастин просто оставил голосовое сообщение и попросил брата срочно позвонить. Он старался говорить нейтральным тоном, чтоб Николас не подумал, что он зол из-за трех штук баксов. Откровенно говоря, его вообще не волновали деньги, но он был напуган тем, что парень забрал машину. Николас совершил несколько действительно безумных поступков, находясь под воздействием наркотиков, но, насколько знал Дастин, Николас не был под кайфом, когда делал это, и Дастин невольно задался вопросом, не является ли любовь самым сильным наркотиком из всех.