Анна. Как называется это место?
Вронский. «Сень над местом убийства Александра ІІ».
Анна. Место убийства?
Вронский. На этом самом месте в 1881 году террористы убили царя Александра. И в память тут был сооружен храм.
Анна. И в России тоже террористы?!
Бетси. Аннушка, ты хочешь помолиться? Зачем же ты выбрала такое мрачное место?
Анна. Наоборот! Оно очень подходит для моей молитвы – тут покоится реальная судьба реального человека! Мне просто нужен чей-то совет!
Бетси. Как это по-русски!Бетси и Вронский отходят в сторону.
Анна долго шепчет что-то, глядя не на крест, а на пол, где по ее представлению находится убитый царь.
Бетси притягивает Вронского за рукав и шипит ему прямо в ухо.Бетси. Что ты натворил? Она сама не своя!
Вронский. Я делал лишь то, что чувствовал!
Бетси. Ха! Он чувствовал! Запомни: если ты своими чувствами испортишь дело – я тебя уничтожу! Ясно, дружок?!Анна возвращается к ним через несколько минут и по привычной улыбке на ее лице можно понять, что она успокоилась.
В воскресенье днем в Мариинке «Щелкунчик». Туда и отправляются. Когда в зале гаснет свет, Вронский осторожно дотрагивается до Аниной руки.
Во время антракта в фойе происходит забавный эпизод: группа японских туристов долго и пристально смотрит на Анну, шушукаясь и хихикая. Затем они что-то говорят сопровождающему их гиду, тот подходит к Анне.Гид. Простите, вы – Анна Карр?
Анна. Да!
Гид. Они вас узнали! Они видели вас в телевизионных новостях! Вы – знаменитость! Они просят разрешения сфотографироваться с вами! Вы не против?
Анна. Конечно, нет!
Японка.Что вы делаете в России, миссис Карр?
Анна. Я русская!!!Компания не обращает внимания на большой черный автомобиль, неотступно следующий за ними.
Дональд отрывает глаза от мелко исписанного листка.
Дональд. Каков же механизм «оживления» картин?
Агент. Берется дешевый, но старый пейзаж, и на фоне деревьев рисуется вельможа со свитой.
Дональд. И что это им дает?
Агент. Так как возраст холстов и манера изображения совпадают, коллекционеры не сомневаются в подлинности картин.На такой афере в прошлом году попались владельцы галереи «Русская коллекция» супруги Татьяна и Игорь Преображенские. Зная интерес к русскому искусству ХІХ века, они покупали картины малоизвестных европейских художников того же периода, близких по манере к русским. Подписи авторов замазывались, поверх наносились «автографы» знаменитых русских художников.
Благодаря «трудам» этой парочки на рынок были выброшены поддельные Айвазовский, Шишкин, Киселев и т. д.
Говорящий смотрит на Дональда. Тот кивает, прося продолжать.Агент. Многие эксперты за определенную мзду могут написать заключение, что эта работа является подлинником. Средняя стоимость такой экспертизы на рынке составляет около 500 долларов!
Дональд. А кто может гарантировать истинную подлинность?
Агент. Стопроцентную подлинность тех или иных предметов искусства сегодня гарантировать не может никто. Как в анекдоте: «А вы даете гарантию, что эта картина подлинная? – Конечно! Гарантия два года!»
Дональд. Смешной анекдот!
Агент. Это, кстати, не анекдот: даже «Сотбис» дает гарантию атрибуции именно на два года.
Дональд. Хорошо! Вы свободны! И не забывайте: меня по-прежнему очень интересует эта ситуация!И снова вертится калейдоскоп впечатлений, от которых у Анны голова идет кругом. Музеи, здания, памятники, рестораны с экзотическими русскими блюдами уже не могут целиком уместиться в ее сознании и остаются в нем лишь в виде ярких лоскутков.
Троица сидит в холле гостиницы.
Анна. Оказывается, я ничего, ничего не знала о России!
Вронский встретил знакомого и разговаривает с ним у барной стойки.
Анна. И, вообще, я оказывается мало что понимаю в жизни и в себе! Я тебе уже говорила – мне слишком хорошо и это меня немного пугает! Как ты думаешь – что со мной происходит?
Бетси. Что я могу тебе сказать: все женщины сотканы из противоречий! А русские – из тысячи противоречий!!! Я сама такая! Успокойся! Все «устаканится», как говорят у нас!
Анна. Милая, милая Бетси, за время нашего знакомства ты стала для меня близкой и родной! Я уже не представляю своей жизни без тебя, твоих советов, твоей помощи! Ты – очень добрый человек! Я бесконечно благодарна тебе!
Вронский (подходит) . Простите за долгое отсутствие! Я готов искупить свою вину! Что вам предложить, девушки?
Анна. Спасибо! Уже поздно – я пойду к себе! Вы не забыли – завтра суббота, я волнуюсь!
Бетси. Я не буду спать всю ночь!Вронский молчит.
«Сегодня очень занят! Позвоню завтра! Хочется поговорить не спеша! Целую, Дональд!»
Анна прочитала сообщение и почувствовала облегчение – она не смогла бы сегодня говорить с мужем.
В дверь тихо стучат.
В номере темно. Вронский переступает порог и останавливается. Анна делает шаг ему навстречу…
Они лежат, прижавшись друг к другу. Неожиданно в темноте звучит знакомая мелодия Чайковского. Оба вздрагивают от неожиданности.Вронский. Что это?
Анна. Прости – это мой телефон!
Вронский. А что это?
Анна. «Напоминалка» – привет от моих близких! Я сама шлю себе эти послания, а дату ставлю произвольно! Давай и тебе это сделаем. Дай мне свой телефон! Только не подсматривай!Анна минуту возится с телефоном и наконец откладывает его в сторону.
Анна. Они всегда приходят очень вовремя, в самые значительные для меня моменты! Вот как сегодня…
Она неожиданно умолкает.
Вронский. Аннушка, что я значу в твоей жизни? Если можно честно – сейчас это очень важно для меня! Анна. Я околдована тобой… и Петербургом… Я трепещу от одной мысли о тебе… и Петербурге… Я уже не представляю своей жизни без тебя… и Петербурга… Но дело в том, что все это пока неразделимо… в моей душе! Ты ведь понимаешь меня?!
Вронский не отвечает.
Анна. Дай мне немного времени! Не торопи меня! Прошу тебя!!!
Через минуту им уже не до разговоров.
Светает. Вронский выходит из номера и по длинному коридору гостиницы направляется к выходу. Вдруг он чувствует на себе чей-то пристальный взгляд. Вронский поворачивает голову налево, к стеклянной боковой двери – через стекло на него смотрят полные ненависти глаза Бетси. Это так неожиданно и потому так пугает его, что он даже не останавливается и через минуту выскакивает на улицу.
Анна завтракает в баре одна: Бетси позвонила и отказалась от еды, сославшись на то, что проспала и спешно собирается.
Через пятнадцать минут подходит машина. Анна, полностью собранная, стоит в холле, но ни Бетси, ни Вронского все нет. Наконец появляется Бетси – она мчится через вестибюль отеля, на ходу надевая шубу.
Бетси. Поехали! Мы опаздываем!!!
Анна. А как же Алексей?
Бетси. Его выход позже!!!Когда они подъезжают к «служебному входу» мастерских Эрмитажа, автомобиль, тайно сопровождавший их в течение нескольких дней, уже припаркован – он стоит по диагонали напротив и чуть в стороне. Сквозь затемненные окна никого не видно.
Бетси, держа Анну за руку, как мамы держат маленьких девочек, направляется внутрь.
Они проходят по лабиринтам коридоров и входят в довольно просторную комнату, уставленную старинной мебелью. Их ждут. Двое мужчин почтенного вида сидят у стола, на котором покоятся три картины, принадлежащие Анне. Когда женщины входят, мужчины оживленно спорят.Альберт. Нет, коллега! Вы никогда меня не убедите, что спектральный анализ когда-нибудь заменит глаз и чутье специалиста!
Венедикт. Я не стану спорить, но согласитесь, что специалистов с мировым именем, как ваше, – раз, два и обчелся! А как прикажете быть нам, скромным музейным работягам?
Альберт. Ну, уж вам, любезный Венедикт Николаевич, грех прибедняться – многие академики вам завидуют! А вы скромничаете!!!Тут мужчины замечают вошедших.
Альберт. А вот и они! Ну-ка, ну-ка! Покажите нам ту, что совершила маленькое чудо!
Бетси. Разреши представить тебе, Анна, этих почтенных мужей: Шлихтер Альберт Васильевич, член экспертного совета Эрмитажа, академик и т. д., Малахов Венедикт Николаевич, заведующий реставрационными мастерскими Эрмитажа, мастер «золотые руки» и т. д.
Анна. Очень приятно!
Бетси. А это – Анна Карр, гражданка Америки, в девичестве русская!
Альберт. Дорогая миссис Карр! Вы позволите к вам так обращаться?
Анна. Конечно!
Альберт. Прежде всего, позвольте мне от имени моих коллег поздравить вас! Картины первоклассные! Подлинники! В прекрасном состоянии!
Анна. Большое спасибо! Я очень волновалась, вы должны меня понять – мое первое, серьезное приобретение! Потом, это русские художники!!! Я и сейчас еще волнуюсь – у меня трясутся руки!!! Простите!
Альберт. Милая госпожа Карр! Это действительно очень волнующий момент! И не только для вас, но и для нас! Да, что там мы?
Венедикт. Мы – простые служители Аполлона! Нам выпала честь поблагодарить вас за неоценимую услугу, которую вы оказали русскому искусству!!! Низкий вам поклон!!!Анна в недоумении смотрит на Бетси – та, кажется, тоже не совсем понимает, о чем говорит Шлихтер.
Анна. Простите! О какой услуге идет речь? Альберт. Вы возвратили Родине часть ее сокровищ!!! Разве это не заслуживает слов благодарности?! Эти картины долгое время считались пропавшими навсегда! И вот чудо!
В разговор вмешивается Бетси.