элементы ее произведения в той или иной форме встречаются в сочинениях ееантичных или византийских предшественников. Легче всего это проследить напримере языка и стиля писательницы[91].
Как все ученые авторы того времени, Анна пишет не на разговорном языке, а навыученном ею древнем[92]. Уже это оченьограничивает художественные возможности писательницы. Не зная полного объемазначений ряда слов, не имея возможности пользоваться богатствами народногоязыка, Анна вынуждена заимствовать слова и даже целые фразеологическиесочетания у своих античных и византийских предшественников. Читая труд Анны,эрудит в области греческой литературы легко распознает уже знакомые ему слова,словосочетания и словесные формулы. От многократного употребления этисловосочетания, {45} естественно, стираются, теряют своюстилистическую окраску. Так, например, бессчетное число раз, совершеннонезависимо от стиля и контекста, Анна употребляет такие словосочетания, какβουλην βουλεύεσθαι (задумать думу), νωτον διοόναι (обращать тыл) и др.
То же самое можно отметить и в отношении образной системы «Алексиады».Ученость довлеет над писательницей, и память иногда некстати подсказывает ейтрадиционные образы и приемы. Например, Анна неоднократно сравнивает голоссвоих героев с голосом Ахилла, чей крик устрашал целое войско, а врагиВизантийской империи оказываются тифонами, дикими вепрями и т. п. На каждомшагу встречаются в «Алексиаде» библейские образы и ассоциации. Вповествовании, а особенно в характеристиках героев, Анна нередко сбивается напанегирический тон похвальных речей — энкомиев, исполненных высоких метафор,антитез, риторических вопросов, восклицаний и т. п.
Не будем продолжать этого перечня: у византийских писателей и так никогда небыло недостатка в суровых критиках. Думается, однако, что ряд произведенийвизантийской литературы, и среди них «Алексиада», заслуживают иного подхода.«Алексиада» — не сумма отдельных традиционных элементов, а художественноецелое. Единство замысла и композиции, лирическая окраска повествования,художественность описаний и характеристик — все это делает труд Анны не толькопервоклассным историческим источником, но и выдающимся литературным явлениемсвоего времени.
Талант Анны был оценен достаточно рано, и одно из свидетельств этого —сравнительно большое число рукописей ее произведения. Первые списки«Алексиады», имеющиеся в нашем распоряжении — Florentinus 70,2 (F), Par.Coislinianus 311(C), — сделаны в XII в., возможно, еще при жизниписательницы.
Сохранилось также несколько сокращенных рукописей «Алексиады»[93].
Первое критическое издание «Алексиады» было опубликовано в Боннском корпусевизантийских историков. Первый том (кн. I—IX) был издан Шопеном на основании Сс добавлением «Введения» по поздней сокращенной рукописи. Второй том подготовилА. Райффершайд, учитывавший также чтения F. Это издание явилось крупным шагомвперед в изучении твор-{46}чества Анны. Текст «Алексиады»снабжен построчными примечаниями и неплохим латинским переводом, в концевторого тома помещены индексы и glossarium anneum, подготовленные П. Пуссином(и то и другое неполное и неточное). Там же перепечатан обширный комментарий К.Дюканжа. Этот комментарий был составлен еще в XVII в. и, конечно, не мог неустареть, но благодаря огромной эрудиции его автора сохраняет определенноезначение до сих пор.
Вскоре после выхода боннского издания А. Райффершайд предпринимает новоеполное издание «Алексиады», где уже целиком учитывается флорентийскаярукопись.
Наконец, последнее издание, выполненное Б. Лейбом, вышло сравнительнонедавно. Оно снабжено введением, критическим аппаратом, французским переводомтекста, комментарием и в какой-то степени подводит итог работе, проделаннойисследователями Анны к тому времени[94].
К настоящему времени «Алексиада» переведена на ряд европейских языков[95]. Однако большинство этих переводов устарело,они основываются на некритических изданиях и часто дают неполный текст. Лучшимипереводами следует признать английский, выполненный Е. Доуэс[96], и французский Б. Лейба. На русском языке в 1859 г. былиизданы первые девять книг «Алексиады» в переводе под редакцией Карпова. (АннаКомнина, Сокращенное сказание...) Этот перевод сделан весьма небрежно, в неммного ошибок и стилистических погрешностей.
Библиография работ об Анне составляет уже немалый список[97]. Подавляющее большинство из них посвящены выяснениюспециальных проблем истории и исторической географии Византии и соседних стран,для решения которых дает материал «Алексиада». В нескольких коротких статьях изаметках предлагаются конъектуры к тексту. {47}
Большое значение для исследователя Анны Комниной имеют статьи и книги повнешней и внутренней истории Византии и Юго-Восточной Европы, авторы которыхшироко используют и осмысляют данные «Алексиады». К их числу в первую очередьследует отнести статьи В. Васильевского, собранные в томе I его «Трудов»,упомянутые уже нами «Очерки по истории царствования Алексея I» Ф. Шаландона,«Историю Средневековой Болгарии» В. Златарского, «Историю Сербии» К. Иречека идр.
Другая, менее многочисленная группа работ посвящена характеристике лиц,упомянутых Анной, или определенных сторон общественной жизни, освещенных в«Алексиаде». Это главным образом соответствующие разделы знаменитых«Византийских портретов» Ш. Диля и сравнительно недавние статьи Б. Лейба. Ксожалению, Б. Лейб часто ограничивается пересказом «Алексиады».
Совсем беден список работ, посвященных художественному методу писательницы.Кроме уже упомянутой статьи Антониадиса об образах, сюда можно отнести двенедавних работы Р. Катичича о гомеровских традициях в «Алексиаде».
Среди большого числа работ об «Алексиаде» только две — уже указанные книгиЕ. Остера и Дж. Баклер — содержат в себе попытку оценки сочинения Анны в целом.Труд Е. Остера к настоящему времени в значительной степени устарел как поматериалу, так и по методу исследования. Книга же английской исследовательницыДж. Баклер и поныне имеет определенное значение для изучения творчества Анны.Баклер систематизировала огромный материал, содержащийся в «Алексиаде», иразрешила ряд специальных вопросов. Но ее книга по многим проблемампредставляет собой скорее хорошо подобранный материал для исследования, чемсобственно исследование. Характеризуя Анну как человека, историка и писателя,Баклер не всегда сопоставляет между собой собранные ею факты, а тем более неставит их в связь с историей и литературой той эпохи. Видимо, поэтому, какотметил в рецензии на книгу Ф. Дэльгер, Баклер часто считает изобретением Анныто, что было общим для византийской литературы. Недостатком книги можно считатьи излишнее доверие ее автора почти к любому утверждению нашего историографа.Это доверие приводит Баклер к прямому противоречию с историческими фактами.
Настоящий перевод сделан по изданию Б. Лейба. Все случаи, когда намипринималось иное чтение, оговорены в комментарии. {48}
Подробно истолковать все заслуживающие внимания места «Алексиады» у нас небыло возможности. Поэтому во многих случаях приходилось ограничиватьсяотсылками к специальной литературе. Развернутая аргументация приводится тольков тех случаях, когда нами привлекается новый материал или оспариваются мнениядругих исследователей. Из географических названий объясняются только те,которых нет на прилагаемых географических картах.
Настоящая книга — плод не только моего труда. С. Г. Слуцкая перевела книгиX и XI «Алексиады», придирчиво прочла остальной текст и сделала свои замечания.А. П. Каждан постоянно помогал мне советами и разрешил воспользоватьсянаписанными им главами «Истории Византии», которая готовится к изданиюИнститутом истории АН СССР. А. Г. Лундин ознакомил меня с некоторыми арабскимиисточниками. Сотрудники сектора византиноведения Института истории АН СССР свниманием и сочувствием следили за моей работой. Всем им приношу свою искреннююблагодарность.
Я. Н. Любарский{49}
Введение
1. Поток времени в своем неудержимом и вечном течении влечет за собою всесущее. Он ввергает в пучину забвения как незначительные события, так и великие,достойные памяти; туманное, как говорится в трагедии[1], он делает явным, а очевидное скрывает. Однако историческоеповествование служит надежной защитой от потока времени и как бы сдерживает егонеудержимое течение; оно вбирает в себя то, о чем сохранилась память, и не даетэтому погибнуть в глубинах забвения.
Это осознала я, Анна, дочь царственных родителей Алексея и Ирины, рожденнаяи вскормленная в Порфире[2]. Я не только нечужда грамоте, но, напротив, досконально изучила эллинскую речь, не пренебреглариторикой, внимательно прочла труды Аристотеля и диалоги Платона[3] и укрепила свой ум знанием четырех наук[4] (следует открыто заявить, и это не является бахвальством, отом, что мне дали природа и стремление к знанию[5], о том, что мне свыше уделено богом и что я приобрела современем). И вот я решила в этом сочинении поведать о деяниях своего отца, ибонет оснований обойти их молчанием и дать потоку времени увлечь их в морезабвения; я расскажу о его деяниях после вступления на престол и о тех, которыеон совершил до увенчания диадемой, находясь на службе у других императоров.
2. Я приступаю к рассказу не с целью выставить напоказ свое умение владетьслогом, а чтобы столь величественные деяния не остались неизвестными для