Капитан-командор Браун – мужчина лет сорока пяти, лицо его обветрилось и потемнело от постоянного пребывания под открытым небом; взгляд скорее суровый, нежели ясный; в честь церемонии спуска корабля капитан-командор – в нарядном камзоле с галуном, его алонжевый парик несколько старомоден. Я смотрела на него и думала, что ведь это счастье – быть супругой такого человека, чьи таланты признаны всеми. Сама не знаю, отчего, но мне трудно вообразить моего будущего мужа. Тщетно я заставляю себя, но решительно ничего; то есть никого не могу представить себе. Это даже странно!.. Госпожа Сигезбек указывает тетушке на представительную даму в белом атласном платье. Вот это и есть супруга капитан-командора Брауна. Она тоже англичанка, выражение ее лица показывает здравый практический ум. Мне показалось, она одного возраста со своим мужем. Быть может, они познакомились в ранней юности или даже знакомы с детства. Мое воображение, получив пищу, хотя и достаточно легкую, тотчас принялось трудиться… Где они познакомились? В порту, к примеру, куда прибыл отец буду щей госпожи Браун, негоциант… Или… Тут я заметила, что за капитан-командором следует по пятам молодой человек, внешности отчасти необычной. Он был очень высок и худощав; ветерок трепал его длинные темно-каштановые волосы, потертая треуголка придавала этому юноше вид старинного благородства. Крупный торчащий нос, бледное длинное лицо, небольшой мягкий рот, маленький колючий подбородок… Все вместе похоже на берлинского студента, я их видала, они показались мне интересными… У этого красивые глаза – серые, такого ровного цвета, и будто фаянсовые… В руках у него большая тетрадь, он что-то записывает, нет, зарисовывает карандашом; это видно по движению его руки, держащей карандаш, и он то и дело взглядывает пристально и зорко, то на корабль бросит взгляд, то на особое место, покрытое красной тканью, приготовленное для самых знатных дам и самой императрицы… Молодой человек мне кажется очень приметным, но когда я спросила госпожу докторшу, кто это следует за господином Брауном, она даже не сразу поняла, кого я имею в виду. Я указала рукой. Она равнодушно ответила, что не знает, кто это… Этот человек занимает меня. В первый раз я вижу здесь человека столь высокого роста и с такими размашистыми движениями и жестами. Впрочем, ничего удивительного нет в том, чтобы увидеть здесь немецкого студента. Сам великий Остерман, дипломат, добывший России Балтику, приехал искать счастья в далекую Московию, будучи всего лишь немецким студиозусом-недоучкой[26]…
Появились священники и много важных придворных. Музыканты заняли положенные им места. Наконец-то я вижу Ее величество. Это большая, высокая и плотная дама. Синий шелковый плащ скрывает ее платье. Голова непокрыта, но с маленьким золотым венцом. Волосы черного парика перевиты жемчугом. У нее огромные черные и чуть навыкате глаза, лицо смуглое, выражение лица кажется простодушным на первый взгляд, как у многих русских женщин, каких мне случалось видеть.
Началось молебствие. Государыня крестилась. Когда корабль оказался в воде, музыканты заиграли.
Леди Рондо снова обнадежила нас. Вскоре Ее величество должна официально прибыть в свою главную городскую резиденцию. Тогда она непременно примет нас.
Исход сентября. До недавнего времени императрица отдыхала в своей летней резиденции, именуемой Петергоф. Ныне Ее величество прибыла в Петербург. Ранним утром мы проснулись от громовой пальбы из нескольких сот пушек – с крепости и стоявших на реке Неве придворных увеселительных судов. Императрица сначала вступила в Летний дворец, а через несколько дней с большой пышностью перешла в Зимний дворец, где ей предстоит пробыть всю зиму. Принцесса Анна, ее племянница, находится вместе с августейшей теткой. Принцесса Елизавета, ныне единственное дитя Великого Петра, оставшееся в живых, остальные уже умерли, причем большая часть – в самом первом младенчестве. Говорят, основатель империи имел всего одиннадцать детей от двух жен. До совершенных лет дожили лишь трое – принц Алексей и принцессы Анна и Елизавета. Принцесса Елизавета имеет свой штат и собственный дворец.
Мы уже готовились к визиту во дворец. Однако напрасно. В середине октября всю местность Петербурга затопило. Впрочем, это для нас не новость, потому что подобное наводнение случается ежегодно. В десять часов утра Нева начала подниматься, и по истечении часа вся суша уже находилась под водой. Однако значительного вреда подъем воды не причиняет. Во всех должных местах грунт подсыпан землей и снабжен такими прочными больверками, что вода не может размыть их. Это, конечно, обходится недешево. Более всего кажутся подверженными опасности сады и склады купцов в подвалах. Но садов в Петербурге совсем мало. В Аптекарском саду все то, что могло быть испорчено водою, было заранее перенесено в его высокую оранжерею, где и находилось в совершенной безопасности. Подвальные склады повсюду охраняются таким образом, чтобы, едва заметят подъем воды, их легко было запереть и сохранить в порядке. Так что купцы, потерпевшие ущерб, сами виноваты в нем, поскольку не приняли возможных мер предосторожности.
После некоторых гримас и отказов тетушка отпустила меня с доктором. Мы плавали в лодке по всему саду. Иоганн, слуга господина Сигезбека, греб. Мне было весело. В два часа дня вода начала спадать. К четырем часам вода уже ушла с суши и с большой силой и шумом снова потекла своим обычным руслом, хотя и была порядочно высока и опасна. В продолжение наводнения вода поднималась совершенно тихо и почти незаметно, без малейшей тревоги, бури или непогоды. Погода испортилась лишь через несколько дней. Однако перед наводнением опять же несколько дней дул сильный и устойчивый юго-западный ветер. И после того как вода спала, ее быстрое движение производило не меньший шум, чем шумная и бурная непогода.
Вскоре после наводнения мы получили приглашение… нет, не во дворец, но от госпожи Воронихиной, на свадьбу ее дочери… Странно, но я не помню, за кого же выходит замуж ее дочь, которую зовут Ариной. Никогда я не жаловалась на слабость памяти. Я хорошо запомнила эту девицу в щегольском платье, причесанную на французский манер и босую. Но никак не могу вспомнить ни имени, ни звания ее жениха. Неужели госпожа Воронихина ничего не говорила о нем?
Тетушка Адеркас и госпожа Сигезбек решили посетить эту русскую свадьбу, хотя не испытывают симпатии к придворной служительнице. Но и пренебрегать ею нет смысла, ведь эта искусная чесальщица пяток – в милости у Ее величества. Разумеется, я должна была ехать на свадьбу вместе с ними. Я и намеревалась ехать. Еще с вечера, во время ужина, доктор поддразнивал меня, говоря, что русская свадьба явится весьма интересным для меня зрелищем…
– Полюбуйся московитской свадьбой, Ленхен! Тебе это еще пригодится. Кто знает, не сделаешься ли ты женой какого-нибудь петербургского графа, природного русского!..
Господин Сигезбек не впервые подшучивает надо мной и строит самые курьезные прожекты относительно моего брачного будущего. Но отчего-то именно сегодня меня раздражило его шутовство.
– Оставьте меня! – крикнула я. – Я никогда не выйду замуж. – И с этими словами я убежала из столовой. Впрочем, я еще успела расслышать непритворный страх в голосе тетушки Адеркас, повторявшей:
– Что она говорит! Что за речи! Боже мой! – Бедная тетушка явно боялась, что я и вправду останусь без мужа.
Госпожа докторша воркующе корила мужа за его глупые, по ее мнению, шутки.
Мне совершенно расхотелось ехать на свадьбу. Я сидела у себя в комнате, сердце больно билось… Для чего мне быть на этой свадьбе? Наверняка это всего лишь отвратительная пирушка, обставленная всеми возможными непристойностями. Не поеду. Не хочу. Но отчего же я, такая всегда любопытствующая, не хочу видеть русской свадьбы? Разве зрелище непристойностей пугает меня? Нет, дело в другом. В чем же? Право, не знаю и даже почему-то не желаю задумываться…
На свадьбу я не поехала. Тетушка и госпожа докторша от правились еще до полудня, чтобы присутствовать при исполнении всех свадебных обычаев. Я сидела в своей комнате, вспоминала Карлхена и Марту. Господин Сигезбек постучал в дверь и крикнул, что в городе пожар. Мне захотелось видеть этот пожар, но почему-то я решила поступить наперекор собственному желанию. Доктор поехал в город, опасаясь, как бы его дражайшая супруга и тетушка Адеркас не очутились в огне. Я не попросилась ехать с ним.
Поздно вечером, опять же за ужином делились впечатлениями дня. Первым выступил господин доктор и рассказал, что пожар сжег несколько сот домов, в большинстве своем деревянных, в той части города, которая называется Малой Морской.
Господин Сигезбек тогда остановился близ большого кирпичного дома, принадлежавшего одному князю и целиком охваченного пламенем. Крыша провалилась, она вдруг рухнула и так ударилась о землю, что земля, казалось, задрожала.
День был ясный, со слабым ветром, но очень жаркий, что необычно для петербургской осени. В одно мгновение всех окутал столь густой дым, что некоторое время не было видно солнца. Но через минуту или меньше после падения крыши много стульев, столов и прочих предметов мебели, некоторые полусгоревшие, упало сверху в находившийся рядом канал, никому не причинив вреда. Истинное счастье, что ни один из предметов не упал на другой берег канала, где расположились очень большие и ценные склады пеньки, канатов, тросов, дегтя, смолы, принадлежавшие императрице, ибо достигни огонь этого склада, были бы уничтожены все дома английских купцов и Адмиралтейство.
Выяснили, что были одновременно подожжены дома на разных улицах, так что несчастные жители едва ли смогли что-нибудь спасти, и прежде чем подоспела какая-то помощь, вся Морская была в огне.
Были схвачены трое поджигателей – двое мужчин и одна женщина. Через несколько дней должна состояться казнь…