Анна на мгновение задумалась:
– Конечно! Это совсем недалеко.
– Ты там была?
– Ну, не совсем там, но поблизости. В любом случае, мне достаточно свериться с картой.
– Эта Крошка исцеляет.
– И как он это делает? – Анна позволила себе скептически улыбнуться.
– Её нужно поцеловать, у неё во рту волшебная слюна.
– То есть её нужно поцеловать взасос? – девочка расхохоталась.
– Да.
– А если она не захочет? Если ты ей не нравишься?
– Захочет, захочет. Просто надо принести ей подарок, – он снова закашлялся и чуть не задохнулся. Затем еле слышно продолжил: – Больше всего она любит шоколадные батончики.
– Шоколад уже весь испортился. Он весь белый и безвкусный.
Марио улыбнулся, как продавец в мясной лавке, нахваливающий свою колбасу.
– Мы знаем, как его нужно хранить. Мы держим его в прохладном месте, в подвале. В пластиковых контейнерах. За пять шоколадок она тебя поцелует, а за шесть...
– Хочешь, я тебя туда провожу? – перебила Анна
– Куда?
– К Крошке. Я знаю дорогу.
Близнец мгновение молчал, почёсывая ногтем корочки на губах. Он указал на дверь склада.
– Давай вернёмся, – сказал он, и они вернулись в магазин. – А как же Паоло?
– Он мёртв. Оставь его здесь.
Марио схватил батончик с хлопьями, развернул и, не предлагая, проглотил в два счёта.
– Знаешь, я ничего не делал без брата. Нам нравилось оставаться в магазине – меняться с покупателями, собирать батарейки, лекарства... Но после пожаров никто больше не приходит. Только банды, пытающиеся нас грабануть.
– Туда недолго идти.
– Сколько?
– Пару дней.
– Не знаю... могу дать тебе шоколадок, чтобы она тебя тоже поцеловала.
– Да, но этого недостаточно, – девочка расхохоталась. – Если ты хочешь, чтобы я тебя туда отвела, дай мне лекарства для брата.
Марио открыл три ящика:
– Бери что хочешь.
Она быстро нашла две коробки с антибиотиками и положила их в рюкзак.
– И отдай мне всю еду, которую мы сможем унести. Я выберу. Ещё нужны заряженные батарейки.
– Хорошо.
– Поступим так: забежим ко мне домой, я дам лекарство брату, а следующим утром идём в путь.
Марио оживился:
– Идёт, а то я устал сидеть один. Как зовут твоего брата?
– Астор.
– Странное имя… – Марио протянул Анне руку. – Договорились.
План Анны был прост. В Торре-Норманна она сбежит со всей поклажей и – прощай Марио и его Крошка.
Они продвигались по проселочной дороге, которая пролегала мимо пригорода из четырёх домов, маленькой церкви и кольцевой развязки со стелой павшим в Первую мировую войну. Огонь поглотил сады Про-Локо, и стволы эвкалиптов стали похожи на чёрные карандаши, воткнутые в землю. От газетного киоска осталась только железная конструкция. Пожарная машина так и осталась стоять, пробив дверь парикмахерской.
Анна держалав одной руке пакет, полный консервов. Микелини в красной бейсболке с козырьком и надписью "Нутелла" и с ружьём через плечо, толкал тачку с коробками. Груз закрыли брезентом и закрепили резинками.
Они вспотели и отдыхали от жары, только когда солнце скрывалось за облаками.
Анна не понимала, нравится ли ей Марио или нет. Едва выйдя из магазина, он помрачнел и через пару километров пошёл медленнее. Это могло быть из-за Красной Лихорадки, но Анна подозревала, что он просто обленился. Если идти так медленно, они доберутся до дома только к сумеркам.
– Давай поменяемся: я покачу тачку?
Микелини помотал головой.
– А ружьё заряжено?
– Там четыре патрона.
Патроны было трудно найти, их расстреляли в первые месяцы эпидемии, во время грабежей и восстаний.
Они проскользнули в узкую улочку с каменными стенами по бокам.
Марио остановился, чтобы отдышаться.
– Без Паоло как-то странно, – он посмотрел на Анну. – У тебя волосы появились?
– Да.
– Покажи.
Анна расстегнула шорты и спустила их до колен.
Микелини, не отпуская тачку, наклонился посмотреть на полоску чёрных волос.
– А сиськи?
Анна задрала футболку. На груди возвышались два бугорка, увенчанные розовыми шишками сосков.
Они снова пошли прочь от городка. Анна с трудом сдерживалась, но приходилось медленно плестись следом. Чтобы отвлечься, она предложила ему поиграть.
Марио весь вспотел.
– Что ещё за игра?
– Загадай животное.
– Хорошо. Морж.
– Говорить нельзя. Нужно просто загадать. А я буду задавать тебе вопросы, пока не отгадаю. Ясно?
– Ясно.
– Итак, оно летает, ходит или плавает?
– И летает, и ходит, и плавает, – Микелини лукаво улыбнулся.
– Что же это за зверь такой?
– Утка.
– Не говори мне сразу.
– Сама спросила, что это за зверь.
– Я просто рассуждала. Ладно, загадай ещё кого-нибудь.
– Хорошо. Кролик.
– Понятно. Давай лучше идти молча.
Они прошли мимо рекламной таблички автомобилей с мужчиной в костюме и галстуке. Надпись гласила: «Выбери своё будущее сегодня».
Среди сгоревших оливковых деревьев стояло девять тонких фигур, похожие на призраков: впереди двое постарше (коренастый мальчик и сухая девочка, выкрашенные в белый цвет), а остальные в возрасте Астора, обнажённые и выкрашенные в синий цвет, со спутанными волосами на плечах. У некоторых были палки.
Анна и Микелини смотрели на них из-за забора.
– Что будем делать? – Марио почесал подбородок.
– Не ори, – прошептала ему Анна. – Если нас увидят – конец всему.
Чуть дальше, с другой стороны улицы стояло здание с подземным гаражом, над которым возвышалась вывеска «Автосервис Пьери».
Анна схватилась за ручки тачки, пригнулась и пошла вперёд, прячась за забором.
– Не высовывайся и иди за мной. Старайся не шуметь.
Но через несколько метров за её спиной грохнул выстрел.
Микелини стоял посреди улицы. Из ствола ружья выходило облачко белого дыма.
– Ты совсем спятил? – девочка широко раскрыла рот.
– Это их отпугнёт.
– Идиот…
Анна снова двинулась вперёд, но тачку заносило то вправо, то влево. Она бросила её и побежала к зданию, не оглядываясь. Спустившись по бетонному пандусу, Анна очутилась перед тремя опущенными рольставнями. Левая была поднята на двадцать сантиметров. Канализационный сток забило листьями и землёй, принесёнными дождями. Копая, как собака, девочка открыла брешь, сняла рюкзак и, затаив дыхание, чтобы стать тоньше, поползла внутрь. Ноги прошли, туловище и голова – нет. Она прижалась щекой к полу и оказалась внутри, поцарапав лицо с обеих сторон. Высунув руку, она достала рюкзак.
В автомастерской царила темнота. Она попыталась опустить ставню, но та не сдвинулась с места. Выставив перед собой руки, Анна прошла в дальнюю часть помещения, но ударилась коленом о машину, а голенью задела стеллаж с металлическими предметами, который с грохотом опрокинулся на землю. Стиснув зубы от боли, она на ощупь пошла вдоль стеллажей, коснулась грубой стены, нащупала дверь и открыла её. Дальше было ещё темнее. Она опустилась на четвереньки и одной рукой нащупала край ступеньки.
Снаружи раздались выстрелы.
Она села, обняв колени, и взмолилась, чтобы её не успели заметить.
От первого выстрела все обернулись.
Посреди улицы стоял какой-то толстяк с ружьём в руке, а кто-то ещё, весь согнувшись, бежал к зданию, толкая тачку.
Старшая девочка дунула в свисток, созывая синих детей. Они подняли с земли камни и с криками бросились вперёд.
Микелини, держа ружьё, как мафиози, выстрелил в них тремя оставшимися патронами. Последним он сбил одного, который рухнул в облако пепла.
– Есть…
Он отбросил ружьё и бросился к зданию, но от болезни и избыточных килограммов стал задыхаться. Он повернулся, чтобы посмотреть, где преследователи, и тут его ударили камнем по голове. Она вскрикнул, поднёс руку к виску и споткнулся. Сделав три неровных шага и размахивая руками, чтобы восстановить равновесие, он, как бульдозер, врезался в забор на краю дороги и упал ничком с широко раскрытыми руками. Марио даже не попытался встать. Ухватившись за траву, он уткнулся лицом в тёплую землю и подумал о брате.
В гараже слышались детские крики.
Спотыкаясь, Анна поднялась по лестнице и оказалась у закрытой двери. Она открыла её и очутилась в вестибюле. Свет пробивался сквозь матовые стёкла. С одной стороны стояли пыльные почтовые ящики, рядом висел пожелтевший листок с датой собрания жильцов, а с другой – знак, запрещающий оставлять без присмотра велосипеды и коляски.
Она попыталась открыть дверь, но та не поддавалась. Не зная, что ещё делать, Анна бросилась вверх по лестнице. На втором этаже квартиры были закрыты. То же самое на третьем. На последнем тоже всё было закрыто.
Они были в вестибюле.
Анна распахнула окно лестничной площадки. Внизу была бетонная рампа мастерской, метрах в пятидесяти дальше – лежало тело Микелини. Слева, в метре от неё, виднелась небольшая терраса.
Они были на лестнице.
Она взобралась обеими ногами на подоконник, оглянулась через плечо, покачнулась на ногах и спрыгнула. Она летела руками вперёд и ударилась грудью о перила, но успела ухватиться за перекладину. Поставив одну ногу на край балкона, она перелезла и заползла внутрь.
Глотая воздух, она захромала по балкону, который огибал всё здание. За углом стояли кондиционеры, котельная и приоткрытая балконная дверь. Он влезла в неё, закрыла ручку и села на землю, тяжело дыша и уставившись на посудомоечную машину и хромированную мусорную корзину.
Они были на лестничной площадке. Они стучали в дверь.
Анна встала, порылась в кухонных ящиках и нашла среди столовых приборов длинный зубчатый нож. Зажав его в руке, она спряталась в углу и приготовилась.
– Идите сюда – я вас убью. Убью вас всех.
Вместо этого она услышал, как они снова спустились по лестнице, и через некоторое время наступила тишина.