получил из рук своей бабки Августы другую, еще красивее. Окрыленный этимзнамением и подкрепившими его ауспициями, он созывает воинскую сходку иизлагает, чему учит предусмотрительность и как следует действовать впредстоящей битве. Римский воин может успешно сражаться не только в открытомполе, но, если разумно использует обстановку, то и в лесах, и в поросших лесомгорах; ведь огромные щиты варваров и их непомерно длинные копья менее пригодныдля боя среди древесных стволов и низкой поросли, чем римские дротики и мечи ипокрывающие тело доспехи. Нужно учащать удары, направляя острие оружия в лицо:у германцев нет панцирей, нет шлемов, да и щиты у них не обиты ни железом, никожею — они сплетены из прутьев или сделаны из гонких выкрашенных дощечек.Только сражающиеся в первом ряду кое-как снабжены у них копьями, а у всехостальных — обожженные на огне колья или короткие дротики. И тела их, насколькоони страшны с виду и могучи при непродолжительном напряжении, настолько женевыносливы к ранам; германцы, не стыдясь позора, нисколько не думая о своихвождях, бросают их, обращаются в бегство, трусливые при неудаче, попирающиезаконы божеские и человеческие, когда возьмут верх. Если его воины хотятпокончить с тяготами походов и плаваний, то это сражение приближает желанныйотдых. Теперь река Альбис ближе, чем Рейн, а за нею воевать не с кем, лишь быему, идущему по той же земле, что отец и дядя, и ступающему по их следам, онидобыли решительную победу.
15. Речь полководца воспламенила воинов, и был поданзнак к началу сражения, Арминий и остальные вожди германцев также непереставали убеждать своих соплеменников, что это те самые римляне — наиболеебыстрые в бегстве, какие были в войске у Вара, — которые, чтобы больше невоевать, подняли возмущение; они предстанут перед ожесточившимся снова врагом,пред разгневанными ими богами, часть — заклейменные ранами в спину, часть — сперебитыми в морских бурях членами, без малейшей надежды на спасение. Ониприбегли к кораблям и окольному переходу по Океану, чтобы, направляясь сюда, невстретиться с теми, кто стал бы на их пути, кто, нанеся им поражение,преследовал бы их по пятам; но где сходятся врукопашную, там побежденные ненайдут помощи у ветров и вёсел: «Вспомним о римской алчности, жестокости инадменности; есть ли у нас другой выход, как только отстоять свою независимостьили погибнуть, не давшись в рабство?».
16. Распаленных такими речами и требующих боя воиновони выводят на равнину, носящую название Идиставизо. Расположенная междуВизургием и холмами, она имеет неровные очертания и различную ширину, смотря потому, отступают ли берега реки или этому препятствуют выступы гор. В тылу угерманцев поднимался высокоствольный лес с голой землей между деревьями.Равнины и опушки лесов занимали отряды варваров; только херуски засели навершинах холмов, чтобы во время сражения обрушиться сверху на римлян. Нашевойско двигалось так: впереди вспомогательные отряды галлов и германцев, заними — пешие лучники; затем — четыре легиона и Цезарь с двумя преторианскимикогортами и отборною конницей; далее столько же других легионов илегковооруженные воины вместе с конными лучниками и когортами союзников. Воиныбыли готовы вступить в бой, соблюдая тот же порядок, в каком они шли.
17. Увидев яростно устремившиеся вперед толпы херусков,Германик приказывает наиболее доблестным всадникам напасть на них с фланга, аСтертинию с остальной конницей обойти врага и ударить на него с тыла; сам ондолжен был в подходящий момент оказать им поддержку. Между тем вниманиеполководца привлекло прекрасное предзнаменование: восемь орлов пролетели понаправлению к лесу и там опустились. Увидав это, он воскликнул, обращаясь квоинам, чтобы они последовали за римскими птицами, исконными святынямилегионов. Навстречу херускам устремляются пехотинцы, и одновременно их тыл ифланги теснит высланная заранее конница. И удивительное дело! Два отряда враговпускаются бежать в противоположные стороны, те, что были в лесу, — на открытоеполе, а те, что стояли на поле, — в лес. Находившихся между ними херусковримляне теснили с холмов; среди врагов виднелся Арминий, который словом,примером в бою, стойкостью в перенесении ран побуждал их держаться. И онопрокинул бы лучников и прорвался, если бы ему не преградили пути когортыретов, винделиков и галлов. Употребив всю свою силу и быстроту коня, он все жепробился, измазав себе лицо своею кровью, чтобы остаться неузнанным. Некоторыепередают, что хавки, сражавшиеся среди римских вспомогательных войск, узналиего, но дали ему ускользнуть. Такая же доблесть или хитрость спасла иИнгвиомера; остальные были перебиты. Большинство пытавшихся переплыть Визургийпогибло от пущенных в них стрел и дротиков или в стремнинах реки, наконец — впотоке бегущих или от обвалов под их тяжестью берегов. Некоторые, в позорномбегстве взобравшиеся на верхушки деревьев и прятавшиеся там между ветвей,расстреливались забавы ради подоспевшими лучниками, другие были раздавленысваленными под ними деревьями.
18. Это была большая победа и почти не стоившая намкрови. С пятого часа дня[11] и до ночи наширубили врагов; на протяжении десяти тысяч шагов все было усеяно их трупами иоружием, причем среди доставшейся нам добычи были обнаружены цепи, которые, несомневаясь в исходе битвы, запасли для римлян германцы. Воины тут же на полесражения провозгласили Тиберия императором и, выложив насыпь, водрузили на неев виде трофея оружие с надписью, в которой были поименованы побежденныеплемена.
19. Не столько раны, потери и поражение, сколько видэтой насыпи наполнил германцев скорбью и яростью. Только что собиравшиесяпокинуть свои селения и уйти за Альбис, они теперь жаждут боя, хватаются заоружие; простые и знатные, молодежь, старики — все совершают внезапные набегина продвигавшееся римское войско и приводят его в расстройство. Наконец, онивыбирают поле сражения, зажатое между рекой и лесами, с тесной и топкойравниною посередине; да и леса отовсюду были окружены непроходимым болотом,кроме той стороны, где ангриварии, чтобы отгородиться от херусков, возвелиширокую насыпь. Здесь стала пехота, а всадники укрылись в ближайших рощах, стем чтобы оказаться в тылу у вошедших в лес легионов.
20. Цезарь был обо всем этом осведомлен: он зналзамыслы и места расположения неприятеля, все явное и все тайное, и обращал егохитрость ему же на погибель. Легату Сею Туберону он поручает конницу и открытоеполе; пехотинцев же выстраивает таким образом, чтобы часть их вошла в лесровной дорогой, а другая — преодолев противолежащую насыпь. Более трудное оноставляет себе, остальное поручает легатам. Кому выпало наступать по равнине,те вторглись без трудностей, но кому досталось захватить насыпь, на тех сверхупосыпались удары, как если бы они подошли к крепостной стене. Полководец понял,что ближний бой невыгоден римлянам, и, отведя поодаль легионы, приказываетпращникам и камнеметателям бить по врагу. Извергали копья и метательные машины,и чем больше защитников показывалось на насыпи, тем большее число раненыхсваливалось с нее. По овладении валом Цезарь первым во главе преторианскихкогорт ворвался в лес, и там завязалась рукопашная схватка; у врагов к тылупримыкало болото, у римлян — река и горы; и тем и другим некуда было податься:они могли рассчитывать только на свою доблесть, их спасение было только впобеде.
21. Германцы дрались с неменьшей отвагой, чем римляне,но условия боя и их оружие были неблагоприятны для них: стиснутые во множествена узком пространстве, они не могли ни наносить ударов своими чрезмернодлинными копьями, ни быстро отводить их назад, ни применять выпады, используясвою подвижность и ловкость; напротив, римские воины, у которых щит был тесноприжат к груди, а рука крепко держала рукоятку меча, пронзали огромные телаварваров и их ничем не защищенные лица, пробивая себе дорогу в гуще повергаемыхими врагов; да и Арминий действовал с меньшей стремительностью, чем прежде, толи потому, что был утомлен непрерывными битвами, или, может быть, свежая ранасковывала его движения. И Ингвиомера, который носился по всему полю боя, скореепокинуло военное счастье, чем личная доблесть. Германик, чтобы его легче моглиузнать в рядах римлян, снял шлем с головы и призывал своих не прекращать сечу:не нужны пленные, только уничтожение племени положит конец войне. Уже на исходедня он вывел из боя один легион, чтобы разбить лагерь; прочие легионы лишь снаступлением темноты пресытились вражеской кровью. Всадники сражались спеременным успехом.
22. Созвав сходку воинов и воздав на ней хвалупобедителям. Цезарь повелел сложить в груду захваченное оружие с гордойнадписью: «Одолев народы между Рейном и Альбисом, войско Тиберия Цезаряпосвятило этот памятник Марсу, Юпитеру и Августу». О самом себе Германик ничегоне добавил, опасаясь ли зависти или довольствуясь сознанием выполненного имдела. Вслед за тем он поручает Стертинию пойти походом на ангривариев, если онине поторопятся изъявить покорность. Те смиренно попросили пощады на любыхусловиях и получили прощение за все прошлое.
23. Но так как первая половина лета уже миновала.Цезарь, отправив сухим путем несколько легионов в зимние лагери, посадилостальную, большую, часть своего войска на корабли и провел их по реке Амизии вОкеан. Сначала спокойствие морской глади нарушалось только движением тысячикораблей, шедших на веслах или под парусами; но вскоре из клубящихся черных тучпосыпался град; от налетавших со всех сторон вихрей поднялось беспорядочноеволнение: пропала всякая видимость, и стало трудно управлять кораблями;перепуганные, не изведавшие превратностей моря воины или мешали морякам в ихработе, или, помогая им несвоевременно и неумело, делали бесплодными усилиясамых опытных кормчих. Затем и небом, и морем безраздельно завладел южныйветер, который, набравшись силы от влажных земель Германии, ее полноводных реки проносящегося над нею нескончаемого потока туч и став еще свирепее от стужи