подтверждение своих слов; попав в беду, я буду защищать всех, кто, подобно мне,непричастен к его последнему замыслу. Ведь мы почитали не Сеяна из Вульсиний,но того, кто породнился с Клавдиями и Юлиями, с которыми он был связансвойством[12], твоего, Цезарь, зятя, твоеготоварища по консульству, исполнявшего в государстве общие с тобою обязанности.Не нам обсуждать, кого ты вознес над другими и по каким причинам ты это сделал:боги вручили тебе верховную власть, а наша слава — лишь в повиновении твоейволе. Мы знаем только то, что у нас на виду: кого ты одарил богатством ипочестями, кто властен оказывать покровительство или вредить; и нет никого, кторешился бы отрицать, что все это было в руках у Сеяна. Пытаться проникнуть всокровенные мысли принцепса, доискиваться, что он втайне в себе вынашивает, инепозволительно, и опасно; да и достигнуть этого невозможно. Вспомните,почтеннейшие сенаторы, что представлял собою Сеян не в последний день егожизни, а в течение шестнадцати лет. Ведь мы благоговели даже пред Сатрием иПомпонием; свести знакомство с вольноотпущенниками Сеяна, с егорабами-привратниками почиталось великим счастьем! Что же, моя защитараспространяется на всех без разбора? Никоим образом: пусть она имеет силу лишьв должных пределах. Козни против государства и умысел умертвить императораподлежат каре; но да будет нашим оправданием то, что дружбу с Сеяном и услугиему мы прекратили. Цезарь, одновременно с тобой».
9. Мужество этой речи и сознание, что нашелся, наконец,человек, чтобы высказать то, что было у всех на уме, возымели такую силу, чтоего обвинителей, которым при этом припомнили их прежние низости, покаралиизгнанием или смертью. Затем последовало письмо Тиберия, полное нападок набывшего претора Секста Вистилия, которого, как любимца своего брата Друза, оннекогда приблизил к себе. Причина же гнева на Вистилия была та, что он либодействительно сочинил что-то в поношение непотребств Гая Цезаря, либо это былнавет на него, встретивший веру. Удаленный вследствие этого из окруженияЦезаря, он старческою рукой вскрыл себе вены и, наложив повязки, письменнообратился к нему с мольбою возвратить благоволение, но, получив непреклонныйответ, снял повязки и истек кровью. Вслед за тем были разом обвинены воскорблении величия Анний Поллион, Аппий Силан, Мамерк Скавр и Кальвизий Сабин,а к Поллиону-отцу присоединили и Поллиона-сына — Винициана; все онипринадлежали к знатным родам и ранее занимали важнейшие должности вгосударстве. И сенаторы были бы окончательно повергнуты в трепет (много лисреди них было таких, кто не состоял в родстве или дружбе со столь выдающимисямужами?), если бы трибун городской стражи Цельс, в этом случае один издоносчиков, не выручил из беды Аппия и Кальвизия. Разбирательство дела Поллионас Виницианом и Скавра Цезарь отложил, чтобы заняться им вместе с сенатом, новысказал при этом несколько замечаний о Скавре, не предвещавших тому ничегохорошего.
10. Даже женщины не были ограждены от опасности этогорода. Поскольку они не могли быть обвинены в намерении захватить власть, ихкарали за слезы, и мать Фуфия Гемина, престарелая Виция, была умерщвлена толькоза то, что оплакивала казненного сына[13].Так обстояли дела в сенате; не иначе поступал и принцепс, по чьему повелениюбыли преданы смерти Вескуларий Флакк и Юлий Марин, давние его приближенные,некогда последовавшие за ним на Родос и неотлучно находившиеся с ним также наКапреях; при посредстве Вескулария строились козни против Либона, а при участииМарина Сеян расправился с Курцием Аттиком[14]. Эти наставники в вероломстве к общей радости отвероломства и погибли. Тогда же умер естественной смертью, что для стользначительного лица было в то время редкостью, понтифик Луций Пизон, ни разу пособственному почину не внесший ни одного раболепного предложения и неизменно,когда возникала необходимость, призывавший к благоразумной умеренности. Яупоминал, что его отец был в свое время цензором, сам он дожил почти довосьмидесяти лет; за заслуги во Фракии ему были пожалованы триумфальныеотличия. Но больше всего он прославил себя на посту префекта города Рима;получив эту должность, незадолго пред тем ставшую постоянной и вследствиенепривычки народа к повиновению весьма трудную, он выполнял свои обязанности судивительным чувством меры.
11. В прошлом цари и позднее магистраты, отлучаясь изРима, избирали, дабы в городе не было безначалия, своих временных заместителей,которым надлежало вершить правосудие и действовать в зависимости отобстоятельств; сообщают, что Ромул оставил своим заместителем Дентра Ромулия,позже Тулл Гостилий — Нуму Марция и Тарквиний Гордый — Спурия Лукреция. Вдальнейшем такие же поручения исходили от консулов. Подобие этого обыкновениясохраняется и поныне, когда ради латинских празднеств всякий раз назначаетсяособый префект, к которому в эти дни переходят консульские обязанности. Да иАвгуст в пору гражданских войн поставил во главе Рима и всей Италии ЦильнияМецената из всаднического сословия; затем, уже став главой государства, онвследствие обилия населения и медлительности судопроизводства повелел выделитького-нибудь из числа бывших консулов для обуздания рабов и тех беспокойныхграждан, чья дерзость не могла быть укрощена иначе как силой. Первым этудолжность занял и спустя несколько дней оставил как неспособный справиться снею Мессала Корвин; далее, несмотря на преклонный возраст, ее превосходноотправлял Тавр Статилий и после него в течение двадцати лет Пизон, такжезаслуживший всеобщее одобрение и по этой причине удостоенный сенатом похорон нагосударственный счет.
12. Затем народный трибун Квинтилиан доложил сенаторамо Сивиллиной книге, приобщения которой к прочим книгам той же прорицательницысоответствующим сенатским постановлением настойчиво добивался квиндецемвирКаниний Галл. Сенат дал на это согласие без предварительных прений, и Цезарьприслал письмо, в котором слегка попенял трибуну, по молодости лет неосведомленному в старинных обычаях. Галла, однако, он сурово упрекал в том,что, состарившись на изучении священных обрядов, он обратился с этим делом кнеполному составу сената, не выяснив притом происхождения книги, не дождавшись,пока коллегия[15] выскажет о ней своемнение, не распорядившись, как того требовал обычай, чтобы прорицания былипредварительно прочитаны и оценены магистрами[16]. Одновременно Цезарь напомнил, что так как под этимпрославленным именем распространялось немало всякого вздора. Август воспретилчастным лицам хранить у себя книги этого рода, установив срок, в течениекоторого их полагалось сдавать городскому претору. Такой же указ издали и нашипредки после сожжения Капитолия в Союзническую войну[17], ибо тогда было разыскано много прорицаний Сивиллы — однали она была или их было несколько — на Самосе, в Илионе, Эритрах, Африке, атакже на Сицилии и в италийских колониях[18], и жрецам было дано поручение определить, насколькоэто доступно разумению человеческому, какие из них действительно подлинные.Таким образом, и эта книга в конце концов была отдана на рассмотрениеквиндецемвиров.
13. При тех же консулах дороговизна съестных припасоведва не повела к мятежу: несколько дней подряд народ шумел в театре, выдвигаявсевозможные требования с непозволительной по отношению к императору дерзостью.Встревоженный этим, он вменил в вину магистратам и сенаторам, что они неусмирили толпы имевшимися в их распоряжении средствами, и в конце письмауказал, из каких провинций подвозит он продовольствие и насколько больше, чемподвозил его Август. Итак, в целях обуздания простого народа был составленотличавшийся старинной суровостью сенатский указ, и не менее строгиераспоряжения отдали консулы. Молчание самого Тиберия объясняли не егоснисходительностью, на что он рассчитывал, а надменностью.
14. В конце года погибли обвиненные в причастности кзаговору Сеяна римские всадники Геминий, Цельс и Помпей; из них дружески связанбыл с ним только Геминий, да и то не в существенно важном, и сближала их лишьприверженность того и другого к расточительству и изнеженному образу жизни. Итрибун Юлий Цельс, закованный в кандалы со свободно свисавшей цепью, обмотав еевокруг шеи и растягивая в разные стороны, сам себя удавил. А к Рубрику Фабатубыла приставлена стража, так как его заподозрили в том, что, тяготясьсложившимися в Римском государстве порядками, он пытался бежать к парфянам,рассчитывая найти у них дружелюбный прием. В самом деле, обнаруженный уСицилийского пролива и доставленный в Рим центурионом, он не мог привестиникаких правдоподобных причин в объяснение своего пребывания в столь удаленномот его дома месте; тем не менее он остался в живых скорее потому, что о немзабыли, чем вследствие снисходительности.
15. В консульство Сервия Гальбы и Луция Суллы[19] Цезарь после долгого раздумья, кого быдать в мужья своим уже достигшим брачного возраста внучкам, остановил выбор наЛуции Кассии и Марке Виниции. Виниций происходил из провинциального рода; онродился в городе Калах; его отец и дед достигли консульского достоинства[20], но все остальные в семье принадлежали квсадническому сословию; сам он был мягкого нрава и обладал даром изящной речи.Кассий происходил из римского плебейского рода, впрочем древнего изаслуженного; воспитанный отцом[21] встрогости, он располагал к себе скорее своей обходительностью, чем душевноютвердостью. Итак, выдав замуж дочерей Германика Друзиллу и Юлию — первую заКассия, вторую за Виниция, — Тиберий сообщил об этом сенату, сдержанно похвалив