кто оделял их деньгами, скорее награждая проступки, чем для предупреждения их.Он заставил выступать на арене и именитейших римских всадников, склонив их кэтому своими щедротами; впрочем, плата, полученная от того, кто можетприказывать, не что иное, как принуждение.
15. Все еще не решаясь бесчестить себя на подмосткахобщедоступного театра, Нерон учредил игры, получившие название Ювеналий[6], и очень многие изъявили желание стать ихучастниками. Ни знатность, ни возраст, ни прежние высокие должности непрепятствовали им подвизаться в ремесле греческого или римского лицедея, вплотьдо постыдных для мужчины телодвижений и таких же песен. Упражнялись внепристойностях и женщины из почтенных семейств. В роще, разбитой Августомвокруг вырытого им для навмахий пруда[7],были построены здания для развлечений и лавки, торговавшие тем, что распаляетсамые низкие страсти. Посещавшим их выдавались деньги, которые тут жеиздерживались,— благонравными по принуждению, распутными из бахвальства. Этисборища стали рассадниками разнузданности и непотребства, и ничто неспособствовало дальнейшему развращению и без того испорченных нравов в такоймере, как эти притоны. Даже среди занятых честным трудом едва поддерживаетсядобропорядочность; как же сохраниться целомудрию, скромности или хотькаким-нибудь следам добродетели там, где соревнуются в наихудших пороках?Наконец, с помощью учителей пения подготовившись к выступлению и тщательнонастроив кифару, последним выходит на сцену Нерон. Тут же присутствоваликогорта воинов с центурионами и трибунами и сокрушенный, но выражавший емуодобрение Бурр. Тогда же впервые были набраны прозванные августианцами[8] римские всадники, все молодые истатные; одних влекла прирожденная наглость, других — надежда возвыситься. Днии ночи разражались они рукоплесканиями, возглашая, что Нерон красотою и голосомподобен богам и величая его их именами. И были эти августианцы окружены славоюи почетом, словно свершили доблестные деяния.
16. Но желая прославиться не только театральнымидарованиями, император обратился также к поэзии, собрав вокруг себя тех, кто,обладая некоторыми способностями к стихотворству, еще не стяжал себесколько-нибудь значительной славы. Пообедав, они усаживались все вместе ипринимались связывать принесенные с собою или сочиненные тут же строки идополнять случайные слова самого императора. Это явственно видно с первоговзгляда на эти произведения, в которых нет ни порыва, ни вдохновения, ниединства поэтической речи[9]. После трапезыуделял он время и учителям философии, дабы позабавиться спорами междуотстаивавшими противоположные мнения. И среди них не было недостатка в таких,кто своим глубокомысленным видом старался доставить императору подобныеразвлечения.
17. Приблизительно тогда же, начавшись с безделицы, вовремя представления гладиаторов, даваемого Ливинеем Регулом, об исключениикоторого из сената я сообщил[10], вспыхнуложестокое побоище между жителями Нуцерии и Помпей. Задирая сначала друг друга посвойственной городским низам распущенности насмешками и поношениями, онисхватились затем за камни и наконец за оружие, причем взяла верх помпейскаячернь, в городе которой давались игры. В Рим были доставлены многие нуцерийцы стелесными увечьями, и еще большее их число оплакивало гибель детей илиродителей. Разбирательство этого дела принцепс предоставил сенату, а сенат —консулам. И после того как те снова доложили о нем сенату, он воспретил общинепомпейцев на десять лет устройство этого рода сборищ и распустил созданные имивопреки законам товарищества. Ливиней и Другие виновники беспорядков былинаказаны ссылкой.
18. Тогда же из сенаторского сословия был исключенПедий Блез, обвиненный киренцами в расхищении сокровищницы Эскулапия и в том,что, производя набор в войско, брал взятки и допускал злоупотребления. Те жекиренцы настаивали на предании суду бывшего претора Ацилия Страбона,направленного к ним в свое время Клавдием для разбора дела о землях, некогдапринадлежавших царю Апиону, завещанных, им вместе с царством римскому народу изахваченных ближайшими землевладельцами, которые отстаивали давнее беззаконие исамоуправство, ссылаясь на право и справедливость. Вынеся решение об отобранииспорных земель, Страбон восстановил против себя эту провинцию. Сенат ответилкиренцам, что ему неизвестны распоряжения Клавдия и что следует обратиться кпринцепсу. А Нерон, одобрив принятое Страбоном решение, тем не менее написалсенату, что, идя навстречу союзникам, уступает им незаконно присвоенное.
19. Затем следуют кончины выдающихся мужей Домиция Афраи Марка Сервилия, занимавших в прошлом высшие должности и отличавшихсяблистательным красноречием: первый был знаменит судебными речами, Сервилий —своими выступлениями на форуме, а в дальнейшем и сочинением по римской истории,и безупречностью образа жизни, отличавшею его перед Афром, который, будучиравен ему дарованиями, не обладал его нравами.
20. В консульство Нерона (четвертое) и Корнелия Косса[11] в Риме по образцу греческих состязаний[12] были учреждены игры, которые надлежалопроводить раз в пятилетие[13], что, каквсякое новшество, вызвало разноречивые толки. Нашлись и такие, кто говорил, чтона их памяти старики порицали даже Гнея Помпея за возведение им постоянноготеатра. Ведь ранее наспех сколачивали ступенчатые трибуны для зрителей ивременную сцену, а если глубже заглянуть в старину, то народ смотрелпредставления стоя, ибо опасались, что, если в театре будут сидения, он станетпроводить в нем целые дни в полном безделье. Пусть будут сохранены завещанныедревностью зрелища, даваемые преторами, но без необходимости для кого бы то нибыло из граждан вступать в состязания. А теперь вследствие заимствованной извнеразнузданности уже расшатанные отчие нравы окончательно искореняются, дабы Римувидел все самое развращенное и несущее с собой развращение, что только нисуществует под небом, дабы римская молодежь, усвоив чужие обычаи, проводя времяв гимнасиях[14], праздности и грязныхлюбовных утехах, изнежилась и утратила нравственные устои, и все это — понаущению принцепса и сената, которые не только предоставили свободу порокам, нои применяют насилие, заставляя римскую знать под предлогом соревнований вкрасноречии и искусстве поэзии бесчестить себя на подмостках. Что же ей ещеостается, как не обнажиться и, вооружившись цестами[15], заняться кулачными боями вместо того, чтобы служить ввойске и совершенствоваться в военном деле? Или, быть может, возрастетсправедливость и всаднические декурии, наловчившись разбираться в переливахзвучаний и прелести голосов, станут усерднее отправлять высокую обязанностьправосудия? Даже ночи, и те отданы этому сраму, чтобы ни у кого не оставалосьвремени устыдиться, но посреди беспорядочных сборищ, пользуясь мраком, каждыйраспутник мог осмелиться на то, к чему он жадно тянулся на протяжении дня.
21. Многим, однако, эта распущенность пришлась по душе,и они старались приискать для нее благовидные оправдания. Наши предки, говорилиони, так же не чуждались доступных им по их тогдашним возможностям развлечений,доставляемых зрелищами, — так, лицедеев они призвали от тусков, у турийцевзаимствовали конные состязания; а овладев Ахайей и Азией, они стали тщательнееобставлять игры, и тем не менее в течение двухсот лет после триумфа ЛуцияМуммия, который первым показал в Риме этот род зрелищ, ни один римлянинзнатного происхождения не унизил себя ремеслом лицедея. Построить постоянныйтеатр их побуждала и бережливость, так как это было гораздо выгоднее, чем,производя огромные траты, ежегодно возводить и разбирать театральныесооружения. К тому же магистратам не придется расточать личные средства и ународа не будет повода домогаться от них греческих состязаний, так как всеиздержки по их устройству лягут на государство. Победы ораторов и поэтов будутпоощрять к развитию дарований, и никакому судье не в тягость послушатьдостойные произведения и уделить время дозволенным удовольствиям. Наконец,несколько ночей за целое пятилетие отдаются веселью, а не разгулу; ведь ихозарит такое обилие ярких огней, что не сможет укрыться ничто предосудительное.И действительно, эти игры прошли без явного ущерба для благонравия итеатральные страсти не распалили толпу, ибо, хотя мимы и были возвращены наподмостки, к священным состязаниям их все же не допустили. Главной награды закрасноречие никто удостоен не был, но победителем объявлен Нерон. Греческаяодежда, в которую в те дни многие облачились, по миновании их вышла изупотребления.
22. Среди этих событий возблистала комета, пораспространенному в толпе представлению предвещающая смену властителя. И вот,как будто Нерон был уже свергнут, пошли толки, кто же будет избран вместо него:все в один голос называли Рубеллия Плавта, знатнейшего мужа, мать которогопринадлежала к роду Юлиев. Он чтил установления предков, облик имел суровый,жил безупречно и замкнуто, и чем незаметнее, побуждаемый осторожностью,старался держаться, тем лучше о нем говорили в народе. Распространению толковоб ожидающем его будущем способствовало и порожденное тем же легкомыслиемистолкование следующего происшествия: когда Нерон, находясь на вилле уСимбруинских озер, которая носит название Сублаквей, возлежал за трапезой,молния разбила стол со всеми расставленными на нем яствами. И так как этослучилось по соседству с Тибуром, из которого происходил отцовский род Плавта,было сочтено, что волей богов ему предназначается власть, и многие, наделенные