кораблей меньших размеров.
47. В конце года народ устрашают зловещие знамения:частые как никогда удары молнии, звезда-комета, которую Нерон всякий разстарался умилостивить пролитием славной крови, младенцы о двух головах,найденные на улицах, и такие же детеныши животных, обнаруженные при закланиижертв в тех случаях, когда обычай требует принесения в жертву беременногоживотного. В Плацентском округе близ дороги родился теленок, у которого головасрослась с ногой; согласно толкованию гаруспиков, это знамение означало, чтоглавою дел человеческих готовится стать другой, но не обретет славы и не сможетсохранить свои намерения в тайне, ибо чудовищное порождение погибло уже вматеринской утробе и появилось на свет возле людного места.
48. Затем вступают в консульство Силий Нерва и АттикВестин[28]. Тогда же возник заговор,который мгновенно распространился: один за другим вступали в него сенаторы,всадники, воины, даже женщины, как из ненависти к Нерону, так и из расположенияк Гаю Пизону. Происходя из рода Кальпурниев, он по отцу был связан со многимизнатными семьями и пользовался у простого народа доброю славой, которуюснискали ему как истинные его добродетели, так и внешний блеск, похожий надобродетель. Он отдавал свое красноречие судебной защите граждан, был щедр сдрузьями и даже с незнакомыми ласков в обхождении и речах; к этомуприсоединялись и такие дары природы, как внушительный рост, привлекательнаянаружность. Но вместе с тем он не отличался ни строгостью нравов, нивоздержностью в наслаждениях: он отдавал дань легкомыслию, был склонен кпышности, а порой и к распутству, что, впрочем, нравилось большинству, котороево времена, когда порок в почете, не желает иметь над собою суровую инепреклонную верховную власть.
49. Начало заговору было положено не Пизоном и не егочестолюбивыми замыслами; но нелегко указать, кто был зачинщиком, по чьемупобуждению сложилось это объединившее столь многих сообщество. Наиболееревностными его участниками, судя по твердости, с какой они встретили смерть,были трибун преторианской когорты Субрий Флав и центурион Сульпиций Аспер;Анней Лукан и Плавтий Латеран привнесли в него свою жгучую ненависть кпринцепсу. Лукана распаляли причины личного свойства, так как Нерон всяческидушил его славу на поэтическом поприще и, обуреваемый завистью, препятствовалему распространять свои сочинения; а консула на будущий год Латерана вовлекла взаговор не обида, но пламенная любовь к отечеству. В числе зачинщиков стольдерзкого предприятия оказались также — чего трудно было от них ожидать — ФлавийСцевин и Афраний Квинциан, оба из сенаторского сословия; у Сцевина отраспутства ослабел разум, и он прозябал в бездеятельности и сонливомсуществовании, а Квинциан, ославленный из-за своей телесной распущенности иопозоренный Нероном в поносном стихотворении, хотел отмстить за нанесенное емуоскорбление.
50. И вот, заводя речь между собою или в кругу друзей озлодеяниях принцепса, о том, что его властвованию приходит конец, что вместонего нужно поставить такого, кто способен помочь угнетенному государству, онивовлекли в заговор римских всадников Клавдия Сенециона, Цервария Прокула,Вулкация Арарика, Юлия Авгурина, Мунация Грата, Антония Натала, Марция Феста;из них Сенецион некогда был близким другом Нерона, и так как тот все ещевыказывал ему притворное благоволение, имел достаточно оснований страшитьсясамого худшего; Натала Пизон всегда посвящал в свои сокровенные замыслы;остальные связывали с государственным переворотом надежды на достижениесобственных целей. Из военных людей, кроме уже упомянутых мною Субрия иСульпиция, были приняты в соучастники трибуны преторианских когорт ГавийСильван и Стаций Проксум, а также Максим Скавр и Венет Павел, центурионы. Носвоей главнейшей опорой заговорщики считали префекта преторианцев Фения Руфа,снискавшего добрую славу своим образом жизни, но обойденного расположениемпринцепса вследствие злобных и бесстыдных происков Тигеллина, который непереставал возводить на него всевозможные обвинения и нередко повергал Нерона встрах, нашептывая ему, что Руф, бывший якобы любовником Агриппины и охваченныйтоскою по ней, вынашивает мысль о мщении. Итак, когда заговорщики уверились втом, что и префект на их стороне — а он сам постоянно подтверждал это в беседахс ними, — они принялись подробнее обсуждать, когда и где убить принцепса.Говорили, что Субрий Флав дважды проникался решимостью кинуться на него и тутже расправиться с ним: в первый раз — когда он пел на подмостках, во второй —когда дворец был охвачен огнем и он, без охраны, носился ночью то туда, тосюда[29]. В последнем случае Флававоодушевляло то, что Нерон был в одиночестве, в первом — самое обилие тех, ктостал бы свидетелями столь прекрасного деяния, но его удержало стремлениеобеспечить себе безнаказанность, которое всегда препятствует осуществлениюзначительных начинаний.
51. Между тем, пока они медлили, колеблясь междунадеждой и страхом, некая Эпихарида, неведомо как дознавшись об их замысле(ранее она была далека от каких-либо забот об общественном благе), принимаетсяраспалять и корить заговорщиков и, в конце концов наскучив их нерешительностью,пытается в Кампании поколебать и связать сообщничеством видных начальниковМизенского флота. Приступила она к этому следующим образом. В этом флоте служилнаварх Волузий Прокул, один из тех, кому было поручено умертвить мать Нерона,считавший, что, принимая во внимание значительность преступления, в котором онпринимал участие, его недостаточно выдвинули. Был ли он давним знакомымЭпихариды или их приятельские отношения завязались незадолго пред тем, но, такили иначе, он рассказал ей об оказанных им Нерону услугах, о том, что ониостались ненагражденными, и присоединил к этому жалобы и угрозу отмстить ему,как только представится случай, чем и внушил ей надежду, что он может бытьвтянут в заговор и затем вовлечь в него многих; а участие флота расширяловозможности, так как Нерон, бывая в Путеолах и Мизенах, постоянно развлекалсяморскими плаваниями. И Эпихарида идет все далее: она перечисляет злодеянияпринцепса, говорит, что он отнял у сената последнюю власть[30]. Но приняты меры, чтобы наказать его за угнетениегосударства. Пусть только Прокул окажет содействие в этом деле, пусть приведетв стан заговорщиков наиболее отважных и решительных воинов, и он может ожидатьдостойной награды. Имен заговорщиков Эпихарида, однако, не назвала. Благодаряэтому донос Прокула ни к чему не повел, хотя обо всем услышанном он известилНерона. Эпихарида была вызвана на допрос, и ей устроена очная ставка сдоносчиком, но так как его показания не могли быть подтверждены свидетелями, ейбыло не трудно отвергнуть их. И все же ее удержали под стражею, так как Нероностался при подозрении, что, хотя донос не доказан, он, возможно, соответствуетистине.
52. Тем не менее заговорщики, опасаясь, что могут бытьпреданы, решили ускорить задуманное убийство и совершить его в Байях на виллеПизона, где, привлекаемый ее прелестью, часто бывал Нерон, где без охраны иобычной толпы приближенных посещал бани и участвовал в пиршествах. Но Пизонвоспротивился этому, ссылаясь на то, что покроет себя бесчестьем, если святостьего пиршественного стола и боги гостеприимства будут осквернены пролитием кровипринцепса, каким бы тот ни был; лучше выполнить то, что предпринято ради общегоблага, в Риме, в столь ненавистном для всех, сооруженном на поборы с граждандворце или в каком-нибудь общественном месте. Так он сказал для видимости, а вдействительности втайне боялся, как бы Луций Силан, в котором выдающаясязнатность и воспитание вырастившего его Гая Кассия возбуждали чаяния высокогожребия, не овладел верховною властью, получив поддержку тех, кто стоял встороне от заговора и кто стал бы жалеть Нерона, как павшего жертвоюпреступления. Впрочем, многие полагали, что Пизон, помимо того, опасался, какбы отличавшийся своеволием консул Вестин не провозгласил возвращение кнародовластию или, избрав императора по своему усмотрению, не поднес емугосударство как свой подарок. В действительности Вестин не был причастен кзаговору, хотя впоследствии, возведя на него это ложное обвинение, Нероннасытил свою давнюю ненависть к нему.
53. Наконец, они условились исполнить намеченное в деньпосвященных Церере цирковых игр, так как Цезарь, запершись у себя во дворце и всвоих садах, редко показывался в народе, но не пропускал представлений в цирке,где к тому же среди множества зрителей было легко подойти к нему. Онисговорились, что Латеран обратится к Цезарю с просьбой о денежномвспомоществовании и, припав к коленям принцепса со смиренной мольбой, внезапноповалит и подомнет его, сильный духом и огромный телом; после этого к нему,поверженному и беспомощному, сбегутся центурионы, трибуны и все, у когодостанет на это смелости, и прикончат его: нанести смертельный удар Неронуревностно домогался Сцевин, носивший при себе кинжал, взятый им из храмаБлагополучия или, по другим сведениям, из храма Фортуны в городе Ферентине ипосвященный свершению великого дела. Между тем Пизон должен был ждать в храмеЦереры, откуда его вызовут префект Фений и остальные и понесут в преторианскийлагерь, причем, чтобы привлечь к нему расположение простого народа, его будетсопровождать Антония, дочь Цезаря Клавдия. Так рассказывает об этом Гай Плиний.Мы сочли нужным не умалчивать об этом сообщении, на что бы оно ни опиралось,хотя нам кажется совершенно несообразным, чтобы Антония ради пустой надеждырешилась предоставить заговорщикам свое имя и подвергаться опасности, а Пизон,известный своею любовью к жене, связал себя обещанием вступить в брак с другою,если только жажда господства не берет верх над всеми остальными страстями.
54. Удивительно, как удалось сохранить все это подпокровом молчания среди людей различного происхождения, сословия, возраста,