После обеда мы выходим с колоссальными рюкзаками. Утром я смог отдохнуть от непрерывной восьмидневной работы и чувствую себя великолепно. Хорошая погода еще держится. Однообразные морены тянутся на протяжении километров. Время от времени кто-нибудь из нас поскальзывается на предательских камнях, лежащих на льду.
Внезапно мы замечаем идущего навстречу человека. Это Аджиба! Он сообщает замечательную весть: Ляшеналь и Ребюффа вышли на плато ледника. В своей записке Ребюффа добавляет, что путь идет по нетрудным скалам правого берега. Итак, большой ледопад северного ледника Аннапурны пройден! С надеждой в сердце мы ускоряем шаг.
Температура вполне приемлема, и окружающие скалы излучают тепло. Стены Большого Барьера, к которому мы направляемся, все ближе и ближе; они совершенно гладкие, неприступные, серого, как грифель, цвета. Как это часто бывает, правая береговая морена ледника — удобный и быстрый путь подхода. Теперь нас ведет Аджиба. В середине второй половины дня мы подходим к пологой части морены, которая здесь расширяется и упирается в Большой Барьер.
Дальше нужно лезть по скалам правого берега. Это значит, что здесь носильщики пройти не смогут. Быстро набрасываю кроки, по которым впоследствии я смогу детально уточнить месторасположение базового лагеря. Время бежит: мы хотим сегодня же выйти на плато. В быстром темпе Аджиба ведет нас к контрфорсам Большого Барьера. По спиральным расщелинам, перемежающимся каминами и полками, а затем по кулуарам выходим над ледопадом Аннапурны. Чувствуется высота, мы устали, и рюкзаки кажутся более тяжелыми. Уже настает ночь, когда мы наконец добираемся до подножия большой ледяной стены. Здесь, на высоте примерно 5100 метров, наши друзья установили свой лагерь, будущий лагерь I.
Они встречают нас с нескрываемой радостью. Сейчас темно, ничего не видно, но в их словах звучит уверенность:
— Сомнений нет, Аннапурна будет побеждена!
Аннапурна
Действительно, на следующий день меня ожидает ошеломляющее зрелище. Когда я просыпаюсь, Ляшеналь и Ребюффа, сидя на сухой скале, не отрываясь глядят на Аннапурну.
Внезапный крик заставляет меня выскочить из палатки.
— Я нашел путь! — кричит Ляшеналь.
Подхожу к ним. Ослепительный блеск снежных склонов вынуждает меня зажмуриться. Впервые Аннапурна открывает человеку свою тайну. Ее громадный северный склон, покрытый реками льда, сверкает как алмаз. Ни разу я не видел еще такой гигантской вершины во всем ее величии. Это целый мир, ослепительный и грозный, необозримый в своей грандиозности. На этот раз, однако, перед нами нет отвесных стен, изрезанных гребней, висячих ледников и тому подобных прелестей, превращающих в утопию всякую мысль о восхождении.
— Понимаешь, — объясняет Ляшеналь, — задача заключается в том, чтобы выйти на этот ледник, похожий на серп, в верхней части Аннапурны. Чтобы дойти до его начала, не рискуя попасть в лавину, надо подниматься совсем слева[82].
— Но тогда, — прерывает его Ребюффа, — как же ты хочешь добраться до начала твоего пути? Ледник с другой стороны плато сплошь изрезан трещинами. Перебраться через него невозможно!
— Смотри…
Мы вовсю таращим глаза. Но, признаюсь, я почти не способен следить за объяснениями товарищей. Меня захлестывает волна энтузиазма.
Наконец-то наша вершина здесь, перед нами.
Сегодня, 23 мая, — самый замечательный день экспедиции.
— Смотри, — настаивает Ляшеналь, сдвигая набекрень свою вязаную шапочку, — трещины можно обойти слева. Затем достаточно преодолеть в лоб ледопад и постепенно уходить вправо, по направлению к «Серпу».
Наше внимание привлекает звон ледоруба. Это Аджиба колет лед, чтобы натопить воды.
— Твой маршрут, Бискант, недостаточно прямой. Наверняка будем проваливаться в снег по пояс. Путь должен быть возможно короче, прямо к вершине.
— А лавины? — возражает Ребюффа.
— Опасность одинакова как справа, так и слева. Уж лучше идти там, где короче.
— Ну а… как же кулуар? — не сдается Ляшеналь.
— Если переходить его повыше, риск невелик. К тому же взгляни: видишь следы лавин на твоем пути?
— Да, верно, — вынужден признать Ляшеналь.
— Раз так, кто нам мешает подниматься прямо вверх, обойти сераки и трещины, взять влево, чтобы выйти к «Серпу» и оттуда идти прямо к вершине?
Я чувствую, что Ребюффа настроен не слишком оптимистично. В своем старом, плотно облегающем свитере, который он таскал на всех альпийских восхождениях, он более чем когда-либо оправдывает данное ему шерпами прозвище Ламба-сагиб[83].
— Однако, — возобновляет спор Ляшеналь, — можно было бы подняться прямо до основания стены и, траверсируя влево, прийти к той же точке…
— Взяв сразу влево, мы, безусловно, сократим путь.
— Ты прав, это вполне возможно, — соглашается Ляшеналь, постепенно сдавая свои позиции.
Сопротивление Ребюффа также понемногу слабеет.
— Эй… Лионель! Ну-ка иди сюда на минутку, взгляни!..
Террай, склонившись над ящиком, со своей обычной серьезностью разбирает продукты. Красная лыжная шапочка и роскошная борода придают ему весьма колоритный вид. Я спрашиваю его в упор, каков «его» маршрут. Оказывается, он уже рассматривал вершину и составил свое мнение.
— Для меня, дружище, все совершенно ясно! — говорит он, выпячивая нижнюю губу. — Над лавинным конусом большого кулуара, прямо под вершиной… — И дальше идет описание обсуждаемого нами пути.
Итак, все пришли к единому мнению.
— Туда и надо идти! — без конца повторяет возбужденный Террай.
Не менее взволнованный Ляшеналь кричит мне в лицо:
— Сто против нуля, что победа будет за нами!
Что касается Ребюффа, то он более сдержан.
— Пожалуй, это наименее трудный и наиболее логичный маршрут, — признается он.
Погода великолепная. Никогда еще горы не казались нам столь прекрасными. Наш оптимизм велик, возможно, даже чересчур, так как грандиозные масштабы стены ставят перед нами такие проблемы, с которыми в Альпах никогда не приходилось сталкиваться. Главное, время не терпит. Если мы хотим добиться успеха, мы не должны терять ни часа. Наступление муссона ожидается около 5 июня. Следовательно, остается 10–12 дней. Нужна быстрота и быстрота! Эта мысль не выходит у меня из головы. Необходимо увеличить расстояние между последовательными лагерями, организовать систему челночных операций для заброски максимального количества груза в минимальное время, акклиматизироваться[84] и, наконец, подтянуть тылы. Последнее обстоятельство меня особенно беспокоит. Наша группа была снабжена только для разведки и в настоящее время располагает лишь пятидневным запасом продуктов и ограниченным набором снаряжения.
В голове возникают тысячи вопросов. Мои товарищи, охваченные энтузиазмом, шумно дискутируют, в то время как шерпы, по обыкновению, спокойно ходят взад и вперед около своей палатки.
Здесь только два шерпа, и о том, чтобы начать с ними восхождение, не может быть и речи. Ну что же, сагибы пойдут одни и сами понесут грузы. Таким образом, уже завтра можно будет установить лагерь II. Мои товарищи с энтузиазмом принимают это предложение, позволяющее выиграть по меньшей мере два дня. Один из шерпов, Аджиба, спустится в базовый лагерь и поведет оттуда группу до лагеря I, где мы находимся сейчас. Этот лагерь придется устанавливать заново, так как мы забираем с собой все.
Что касается Саркэ, ему дается ответственное задание: передать всем членам экспедиции мой приказ о штурме.
На большом листе бумаги я пишу следующее:
«Срочно, со специальным курьером Саркэ из лагеря I в Тукучу
23 мая 1950 г.
Лагерь I установлен на леднике Аннапурны.
Принято решение о штурме Аннапурны.
Победа за нами, если каждый не будет терять ни одного дня и даже ни одного часа!
Каждому в части, его касающейся.
Кузи. Возможно быстрее перенести базовый лагерь и установить его примерно в двух часах ходьбы от старого места на широкой и удобной площадке перед снежным конусом. Перенести туда все. Послать в лагерь I максимум продуктов, рации, спальные мешки — мой и Гастона, кеды Лионеля (дай Саркэ 15 рупий, они лежат на дне моей „слоновьей ноги“[85], которую ты тоже должен мне переслать).
Шац. Если Шац быстро спустится с ребра, установить лагерь I, так как Бискант, Лионель, Гастон и я переносим все в лагерь II. Лагерь I находится как раз у начала ледника и отмечен большим туром. Сосредоточить там максимум продуктов и снаряжения.
Марсель. Подняться возможно быстрее. У меня с собой маленький аппарат. Принеси пленку. До базового лагеря дойдут носильщики, можешь оставить там запас пленки.
Удо. Прибыть поскорее в лагерь I с маленькой аптечкой. Основное может оставаться в базовом лагере (в частности, хирургическое оборудование).
Нуаель. Очень важно. Не теряя ни часа, отправь в базовый лагерь 10 высотных контейнеров, 6 контейнеров „долина“, все комплекты высотных лагерей, последнюю УКВ-рацию, спиртовую кухню „Жеррикан“, около 10 литров бензина, веревки 8-миллиметровой — 1 конец 30 метров, веревки 9-миллиметровой — 2 конца по 15 метров, репшнура 5,5-миллиметрового — 200 метров, 15 ледовых крючьев, 5 скальных крючьев, 10 карабинов, все карманные фонари и два палаточных фонаря и запасные батареи.
Австрийский аварийный рюкзак[86], 1 пару лыж с палками, сани, спальные мешки всех входящих во второй эшелон, установку Эмерсона с проводкой, 3 запасные пары гетр, 1 меховые брюки, 2 большие палатки (3 будут в базовом лагере и 2 в лагере I), 4 пары ботинок: 1 — размера 43, 2 — размера 42, 1 — размера 41. Поскольку комплекты для долинных лагерей разрозненны (спальные мешки и матрасы остались в Тукуче), необходимо доставить все недостающее для их укомплектования.