Анакс провела рукой по гребню ярко-оранжевого карпа. Однажды она видела почти такого же на Земле, очень давно. В тот день, когда услышала сказку о коте, который может быть одновременно жив и мёртв в своей коробке. В ней начали вскипать воспоминания, но она их удержала. Постстазисная дезориентация прошла. Она не хотела думать ни о Земле, ни о золотой рыбке, ни о том, что натворила, чтобы спасти ханара. И потому не думала. Она повернулась к батарианке. Ей больше не было неприятно работать с таким отталкивающим созданием, как Борбала, и это было взаимно. Батарианцы не занимались информацией. Они занимались пушками. И Анакс Терион была уверена, что никакая пушка не смогла бы пробить достаточно большую дыру в этой ситуации, чтобы оттуда вытекла правда. Но, по крайней мере, она могла следить за этой боевой кобылой.
— Не знаю, чего ещё я ожидала, — сказала Анакс. — Это всё? Ты пронесла на борт что-нибудь ещё?
Красные пятна на подбородке Борбалы в этом свете смотрелись почти такими же чёрными, как и её одежда. Она улыбнулась, и на пухлых зеленовато-жёлтых щеках появились ямочки.
— Ни в коем случае.
Дреллка вздохнула.
— Хорошо, достань нам вкусного, жирного щёлкающего угря и пару рыб-лун на ужин, и пойдём. У нас впереди ещё собственное задание, раз мы закончили с поставками для безумного эксперимента Исса и Йоррика. Хоть ноги разомнём. И, кто знает, может, наткнёмся на разбойную азари и вдоволь поупражняемся на ней.
— По мне звучит неплохо, — фыркнула Борбала. — Засунь это всё в грузоподъёмник и отправь в медотсек. Там разберутся. Отдел оперативного управления находится между нами и блоком безопасности, так что отправимся туда и проведём длинную страшную ночь… за просмотром записей с камер. Хочешь, прихватим пару бутылочек хороска? Затея обещает быть невыносимо скучной, а ты не производишь впечатление интересной собеседницы.
Они вдвоём перетащили замороженную рыбу через зал к кварианской зоне и начали упаковывать прочие бессвязные предметы, необходимые доктору для спасения их всех от творящейся здесь чертовщины. Мозг дреллки обработал новые сведения и выдал результат автоматически, так что ей больше не пришлось даже думать. На данный момент единственными подозреваемыми были другие Полуночники, и Борбала Феранк — главная цель аналитического прицела Терион. Она была самым очевидным вариантом. Как говорят торговцы, бороздящие глубокий космос, «Если что-то идёт не так, ищи самое простое решение; если что-то серьёзно идёт не так, ищи батарианца».
«Нажалуешься на меня?» Борбала впутала её в небольшой, но важный заговор — заговор замороженной рыбы. Так батарианцы проявляли доверие и готовность к сотрудничеству. Она попыталась сравнить контрабанду с заначкой — тем, что может понять и принять любой гражданский. А теперь вот предложила алкоголь. Слишком явная попытка притупить внимание дреллки. Или подружиться? За свою жизнь Анакс научилась смотреть на дружбу как на гранату в красивой упаковке. Это всегда ловушка. И как только ты с кем-то знакомишься, чека вынимается наполовину.
«Интересная собеседница». Анакс всегда приближала свою жестикуляцию, свой голос и словарный запас к тому, какими их хотела видеть цель. Чего эта цель ожидала. Лучший способ вывести подозреваемого начистоту — прикинуться тем, кого он в данный момент больше всего хочет встретить. Анакс Терион постоянно подстраивала свою личность и поведение, чтобы создать ложное чувство близости у любого, кто обладал тем, что ей было нужно. Близость порождает информацию. Ей очень многое удавалось. Но это было самым полезным её талантом. Дреллы произошли от рептилий, но Анакс была настоящим хамелеоном. Микромимика, жесты, тон голоса, акцент, личные истории — всё это менялось ежемиллисекундно в зависимости от цели. Лишь однажды она по-настоящему была собой — с одним человеком, одни сутки, много-много лет назад. И это был не самый приятный опыт, который Терион поклялась себе никогда не повторять.
«Интересная собеседница. Собутыльники во тьме ночной. Получена новая информация. Калибровка».
— Я провела десяток лет, служа самому могущественному члену Святого Первенства, гуляла по дипломатическим тропам от одной планеты к другой, от вечеринки к вечеринке, от банкета до банкета. Одной рукой я училась пользоваться интеллектом, а другой — старым добрым М-6 «Палач». Олеон всегда говорил, что ценит мои навыки общения не меньше, чем стрелковую подготовку. Когда нужно, я могу зажечь. Так что не бойся нудных экранов наблюдения, Борбала Феранк.
— Я не спрашивала, насколько ты умна, негодная ты буржуйка. Я сказала «интересная». На скольких языках ты умеешь материться?
«Калибровка». Анакс Терион залилась смехом, специально разработанным для того, что передать самоуверенность и тёмное дворовое прошлое одновременно.
— А сколько их существует?
Анакс схватила две бутылки хороска и пристроила их рядом с ночником в виде инструметрона. Она положила сверху плюшевого волуса — игрушку, которую юная Райя'Зуфи вас Кила Си'ях решила не брать с собой в криокапсулу. «Когда ты проснёшься, всё будет хорошо, Райя'Зуфи, — думала она. — Ты рассмотришь каждый из шестнадцати слайдов через свой кроганский микроскоп и включишь лампу-инструметрон ночью, чтобы отпугнуть тени, шевелящиеся в темноте. А затем мы с тобой устроим чаепитие в новом мире. Обещаю».
Когда Терион снова запечатывала ящик NN1469P/R, готовя его к долгой доставке и разгрузке, она кое-что заметила. Раньше почему-то не замечала, несмотря на то, что плотно изучала вещи этой семьи. Оно было туго и компактно свёрнуто, но, когда Терион сдвинула упаковку, голубые огоньки засверкали на поверхности предмета, как стёклышки в лучах солнца.
Анакс установила связь с медотсеком.
— Привет, Йоррик, — сказала она, чтобы показать Борбале, что может говорить раскованно, если ей это нравится. — Кварианский костюм на что-нибудь сгодится?
Последовала пауза, а затем:
— С колоссальным облегчением: Да, да, несомненно. С восторженным культурным контекстом: Костюм, костюм, полцарства за иммуннозащитный костюм. С неопределённостью: Только если внутри него нет кварианца.
— Нет, это подростковый костюм, который, скорее всего, ожидает, когда наша юная подруга Райя дорастёт до него, чтобы носить, пока в Андромеде не наладят производство костюмов. Не думаю, что она будет возражать, если мы позаимствуем его.
— С искренней благодарностью: Я возмещу ей все вещи, которые испорчу.
— Медотсек, ожидайте, — сказала дреллка.
Они толкали коробку, полную надежд и кустарного научного оборудования, в грузоподъёмник. Анакс провела рукой по защитному костюму маленькой девочки. Кварианцы на самом деле любили свои скафандры. Для них они были скорее друзьями, чем элементами одежды. Веки Терион сомкнулись, и она снова оказалась на складе в день сдачи багажа, окружённая двадцатью тысячами душ, упаковавших всю свою жизнь в ящики по грудь высотой в надежде открыть их снова в новой жизни.
Она прошептала:
— Маленькая пташка прыгает по стальному полу, в одной руке серые, как туман, мамины пальцы, в другой — плюшевый хранитель, зелёный, как новая жизнь. Песня маленькой пташки течёт по пещере, как падающий во тьму снег:
«Я люблю свою мать за её доброту,
И люблю я отца за его правоту.
Я люблю наш корабль, плывущий сквозь тьму,
И наш дом, за который мы бьёмся, люблю.
Но вот что я люблю, как и утро — рассвет?
Что хранит мою жизнь, коли сил своих нет?
Я люблю мой костюм, и он любит в ответ».
— Да пребудет с тобой Амонкира в твоём начинании и да поможет тебе вскорости достигнуть цели, друг-элкор, — сказала Анакс и открыла настенную панель доступа, чтобы вернуть подъёмник в медотсек, включить освещение в отделе оперативного управления и убедиться, что печально известная Королева Контрабандистов не видела, как она вводила код доступа.
— Вот теперь начинается самое интересное, — сказала Борбала, потирая руки, чтобы согреть их в холоде помещения перед входом на мостик. — Маленький оружейный шкаф. Как думаешь, что у них там? Карабин «Ригар»? Штурмовая винтовка «Терминатор»? Может, «Баньши» или «Ураган IV»?
— Эти совсем не маленькие, — ровно ответила Анакс, открывая люк и развернувшись так, чтобы снова заслонить код доступа. Она не доверяла батарианцам и точно не доверяла этой. Да, сейчас они действовали заодно, но это не было поводом расслабляться. — Чему ты так радуешься?
— А что, нельзя?
— Люди погибли. Много людей. Моих людей. Ханаров. Возможно, твои будут следующими. И скажу тебе, хоть коммандер и утверждает, что верит, будто всё обойдётся нам малой кровью, на самом деле он в это не верит. Как и я.
— Многие умирают. Постоянно. Каждый день. Знаешь ли ты, сколько раз я лично наблюдала, как из глаз моих отпрысков исходит душа? И скольким я сама помогла попасть на тот свет? Я не боюсь смерти, а если кто-то из моего окружения этим страдает, я приглашу его к себе и излечу от недуга единственным верным способом — терапией подвергания. Если Борбала Феранк встретит свой конец в этой глуши, значит, так тому и быть. Я не буду сожалеть ни о чём, кроме того, что не утопила своего младшего племянника Игнака во младенчестве. Смерть — самый крутой пират. Она захватит даже самые лучшие корабли, вытащит нас оттуда за волосы и даже выкупа не потребует. Но на самом деле ты проиграешь, только если отдашься ей в рабство ещё до того, как её пушки начнут обстреливать твой правый борт. Так что я не буду дрожать, как тот ханар наверху. Я не буду тратить последние силы, чтобы разгадать непонятную тайну, как этот старый элкорский вояка, выпущенный на выпас. Я буду пить турианский хороск от старой «Кварианской мамочки» на мостике самого роскошного корабля из всех, что я видела, и рассказывать анекдот про ворча и пыжака, которые как-то зашли в бар. А