Какой-то силуэт выскочил к ним из подсвеченного синим прохода к нижним палубам.
— Мы здесь? — Он задыхался. — Это Андромеда?
Батарианец споткнулся прямо на их линии огня. Он оглядел направленное на него оружие. От него исходил странный запах. Сладкий, мягкий, как духи. Непорядок. Ничей пот не мог пахнуть так хорошо.
— Джалоск? — прошептала Борбала, опуская оружие. — Джалоск Дал'Вирра?
Когда он услышал своё имя, его глаза сфокусировались. Джалоск повернул голову прямо в ту сторону, откуда прозвучал её голос, затем взял в поле зрения всю команду Полуночников «Синие-7». Лицо батарианца посерело, он отвернулся, и его обильно вырвало вонючей желчью, кровью и почерневшими фрагментами кишечной слизи прямо на чистое стекло медотсека, словно адской рекой.
ГЛАВА 7КОНТРОЛЬ
Йоррик беспомощно наблюдал за ними через карантинное стекло. Это причиняло боль. Для существа, чей язык состоял в основном из запахов и микродвижений, вид группки спорящих инопланетян и едкой рвоты, стекающей по стене прямо перед ним, был подобен оглушающе громкой бомбардировке. Новоприбывший трясущейся массой рухнул на закрытую дверь медотсека.
— Я знала. Я знала, что это всё батарианцы! — взорвалась Ирит Нон.
— Дал'Вирра. Не слушай их, — рявкнула Борбала Феранк, не опуская пистолета. На самом деле никто из собравшихся не опустил оружие. Они лишь отпрыгнули, чтобы не испачкаться брызгами содержимого его желудка, стекающими по стеклу. — Ничего не говори. Ты знаешь, какие они. — Она повернулась к остальным; шрам на месте её уничтоженного глаза еле заметно пульсировал. — Вы хоть на секунду можете убрать свои вилы, неучи? Не видите, что он болен?
— С возрастающей озабоченностью: Возможно, приближаться к нему неразумно, — сказал Йоррик. Никакое криопохмелье не могло иметь настолько тяжёлые последствия. Сколько бы тебя ни замораживали и ни размораживали, у рвоты не могло быть такого цвета. И её не могло быть так много.
Его никто не послушал.
Батарианец злобно посмотрел на неё всеми четырьмя глазами.
— Не подходи ко мне, праматерь червей, — проворчал он. В уголке его губ скопилась слюна и потекла изо рта. Одна сторона лица его не слушалась.
— Ки, выясни личность батарианского бош'тета на медицинской палубе! — выкрикнул Сенна'Нир.
— На данный момент на медицинской палубе нет батарианцев мужского пола.
— Чёрт тебя дери, — сказал коммандер. Он наставил оружие на голову пришельца: — Номер вашей криокапсулы, сэр! — Батарианец хрипел и безучастно смотрел всеми четырьмя глазами. — Сэр! — рявкнул Сенна.
— BT566, — простонал он.
— Я же сказала, это Джалоск Дал'Вирра, — настаивала Борбала Феранк.
— Ки, каков статус криокапсулы BT566?
— Криокапсула BT566 занята батарианцем мужского пола Джалоском Дал'Виррой сорока шести лет. Родная планета: Камала. Тип заселения: семья. Опекун Зофи Дал'Вирры, девять лет, и Грозика Дал'Вирры, четыре года.
— Что я говорила? — Борбала закатила глаза.
Сенна махнул на неё рукой.
— Забыли об этом, Ки. Кто запросил процедуру оживления криокапсулы BT566? Есть ли ещё открытые капсулы?
— Криокапсула BT566 не проходила процедуру оживления со дня перелёта № 164 250. В данный момент она находится в режиме активного криостазиса, температура — семьдесят семь градусов по Кельвину. Жизненные показатели пользователя капсулы оптимальны. Повреждений криокапсулы не обнаружено. Все пассажиры находятся в стазисе, за исключением коммандера Сенны'Нира нар…
— Достаточно! — Сенна отключил интерфейс корабля.
Йоррик никогда не видел его таким расстроенным, даже в тот день, когда он покидал Икуну, чтобы завершить Паломничество. Даже когда Йоррик рассказал ему, что случилось в Новом Эльфаасе столько лет назад. Он хотел успокоить друга. Но карантину было плевать на переживания. С другой стороны, подумал Йоррик, глядя на зловонную слизь, залившую коридор, имел ли теперь карантин какой-либо смысл?
Бывший пользователь криокапсулы BT566 попытался сблевать на пол. Он закряхтел и схватился за шею. В тенях, создаваемых рабочим освещением медотсека, тёмные круги под его четырьмя глазами выглядели ещё более жутко.
— Спасибо, Ки, это просто… просто прекрасно, — Сенна'Нир потряс головой.
Волуска была вне себя от ярости.
— Столько разговоров о чёртовом йоктане, попыток свалить всё на нас, а в итоге это опять наши старые монстры. Вот наш безбилетник, Анакс. А не какой-то невероятный кроган или азари. Ты говорила, что он должен быть в ужасном состоянии? Только взгляни на него!
— Взглянуть на него? — зарычал Сенна'Нир. — Я смотрю прямо на него, и он очевидно болен тем же, чем и остальные!
— Возможно, — спокойно сказала Анакс, поправляя прицел на оружии. — Я сказала, возможно.
Джалоск начал яростно чесать руки. Ногти не справлялись через чёрные кожаные рукава, поэтому он попытался сорвать их с себя. Для обычного батарианца это не представляло проблемы. Йоррик лично видел, как один из них голыми руками разорвал на куски автомат для квазара. Джалоск и вправду, должно быть, очень слаб, если просто сидит и неуклюже пытается разорвать ткань своего костюма, как маленький ребёнок. Стекло медотсека специально сделано толстым, частицы запаха не могли проникнуть через него. Но его ноздри всё равно шевелились, пытаясь учуять запах больного, запах ужасной жидкости, вырвавшейся из него.
— Ты вправе избавиться от него как пожелаешь, Анакс Терион, — мрачно прохрипела Нон. — Он совершил преступление против клана Раханы. Рахана-клан должен выбрать ему наказание.
— Как много у меня привилегий, — мягко ответила Анакс.
— Избавиться от меня? Что значит «избавиться»? Где я, чёрт подери? Мы уже прибыли? Почему так темно? — на лице предполагаемого Джалоска Дал'Вирры синели сизые отметины. Кожа на впадинах его черепных выступов уже начинала сходить. — Я требую, чтобы меня доставили к начальнику службы охраны «Нексуса», — сказал он.
По крайней мере, попытался сказать. Большую часть предложения поглотил припадок кашля, настолько сильного, что он чуть не потерял сознание. Ему хватило приличия прикрыть рот своими изжелта-зелёными руками. Этот небольшой печальный бесполезный жест почему-то тронул Йоррика. Сильно тронул. Зачем диверсанту, вознамерившемуся заразить бедных дреллов с «Кила Си'ях» смертоносным йоктаном, стараться не распространять свои микробы? Он повернулся к ханару, чтобы спросить, но Исс спокойно висел в воздухе рядом с ним, с интересом наблюдая за тем, что произойдёт дальше.
— Авторитетное замечание: Не думаю, что это он, — прогудел элкор.
— В смысле не он? — возразила Нон. — Зачем бы ещё этой жабе из клана Кхар'шана шнырять по кораблю? Почему он вообще не в стазисе? В шлюз эту дрянь, и дело с концом!
— Ты не знаешь, о чём говоришь, — ухмыльнулась Борбала. — Увидела батарианца, и вдруг всё само собой разрешилось, верно? Выкинуть его в шлюз — без суда, без допроса, лишь с коротким смешком и тостом шампанского за Вселенную, в которой всё так просто, что помещается в твой крохотный мозг. По нему видно, что он болен, деревенщина ты сраная!
Фильтр волуски издал знакомый всасывающе-сглатывающий звук.
— Вы с ним знакомы, — проскрипела она.
— О, так теперь мы все ещё и знаем друг друга, так, что ли? — прорычала Борбала. — Может, мы ещё и выглядим одинаково?
— Да, уж в этом я не сомневаюсь! — выкрикнула Ирит Нон. — Вы двое в этом замешаны, признайся! И хотели свалить всю вину на волусов!
— Ты и вправду назвала его имя, — спокойно сказала Анакс, наконец-то закинув винтовку на плечо. — Ты узнала его.
— Да, но я видела его только на «Гефесте». Дал'Вирра тот ещё мерзавец. Его семья всего поколение назад была рабами. Он иногда приторговывает оружием, всё время бегает от долгов и своей третьей жены, и двух своих отпрысков, а также предосудителен, груб, неприятен, старомоден и плохо переносит осколочное вино.
— Чтоб тебе сдохнуть в огне костра, разожжённого на всём, что тебе дорого, праматерь червей, — сухо сказал Дал'Вирра и опустил голову на ладони.
— Похоже, на тебя ему наплевать так же, как на остальных, — заметил Сенна'Нир.
— Мне к этому давно не привыкать и нескоро отвыкать. Но несмотря на…
— Ты предала наш народ, — прошипел Дал'Вирра.
— Но несмотря на то, что он не достоин убирать дерьмо даже за омега-самцом моей своры боевых псов, у него нет и половины мозгов, необходимых для того, чтобы провернуть нечто подобное. На станции я пила с ним три ночи подряд, прежде чем он понял, с кем разговаривает, и разразился этими своими очаровательными присказками.
Дал'Вирра яростно царапал шею; на его лице застыла гримаса боли. Но, похоже, на Борбалу у него всё ещё хватало сил.
— Неудивительно, что ты засунула свой пыжакский хвост между ног и трусливо убежала в Андромеду. Как рабыня.
Батарианская матрона вздохнула и склонила голову вправо, показывая, с каким презрением относится к Джалоску. Она фыркнула.
— Учитывая, что я единственная, кто за тебя заступается, безродный ты малодушный прыщ, я бы сказала, что ты недостаточно умён даже для того, чтобы мыться по утрам, не говоря уже о диверсии на крейсере Инициативы.
Дреллка сделала шаг навстречу батарианцу, которого Йоррик уже начал для себя считать пациентом. Элкор редко расстраивался, что не мог голосом передать ту панику, отчаяние и страх, которые он чувствовал по отношению к ним. Он не мог выкрикнуть приказ, как это делал Сенна. Как ему хотелось это сделать. Но сейчас был тот самый случай. Ему нужно было убедить их.
— Взволнованный крик: Не подходите к нему. Не прикасайтесь к нему. Не позволяйте его жидкостям контактировать с вашим телом. Особенно это касается тебя, Анакс Терион.
Как ни странно, его глубокий монотонный голос оказался достаточно устрашающим. Все четверо встали как вкопанные. Затем медленно отступили. Анакс поняла его мгновенно. Её рука вспыхнула синим, когда она накинула на Джалоска биотический барьер. Войдя с ним в контакт, влажная чёрная гнилостная масса на полу помещения зашипела. Батарианец тоскливо застонал, и его снова вырвало; барьер выдержал. Йоррику стало интересно, сколько всего биотиков было на корабле. Обычный барьер не остановит вирус, но мог бы остановить кого угодно и что угодно другое.