С винтовкой наизготовку Терион осмотрела темноту отсека. Ничего. Только кровь шумела в ушах. Проклятье. Она точно слышала что-то.
— Я скажу тебе кое-что нелепое, — произнесла Анакс, отключая энергию на винтовке и недовольно скрежеща зубами. — Не знала, стоит ли говорить тебе. Но я считаю… Я считаю, что ты нормальная, Ирит Нон. — Она так не думала. Но сейчас ей нужны были союзники. Нужны больше, чем секреты. — Исс, ханар в лаборатории с Йорриком. Он счастлив. Я никогда раньше не видела настолько счастливую медузу. Даже когда говорил о подготовке тела своего священника, он пульсировал радостью.
— Хех, — только и сказала Ирит Нон.
— Именно, — ответила Анакс. — Теперь пойдём допросим этого кварианца.
— А мы можем пойти через столовую? Я проголодалась, — пожаловалась волуска, и дреллка не смогла отказать. Сама она игнорировала позывы своего пустого желудка, но делать это вечно было невозможно, прошло и так около тридцати часов после пробуждения.
По всей палубе эхом отдался громкий треск. Словно множество мелких вещей в одночасье упали на пол. Или же одна большая.
— Я знаю, это ты услышала, — прошипела Терион. Она снова активировала винтовку. — Покажись! Руки вверх, и не подходи ближе, чем на десять метров! Кто ты, чёрт возьми?
— Не, — раздался грубый рычащий голос. Мужской голос, сдерживающий страх. — Ты подними руки вверх. Как насчёт такого?
Скопления ярко-алых лазерных указателей вынырнули из теней и затанцевали по Анакс и Ирит.
ГЛАВА 9ДЕПРОТЕИНИЗАЦИЯ
Сенна сидел на кровати в квартире первого помощника. У него пока не получалось считать эту квартиру своей: она была такой элегантной, такой чистой, такой новой. «Си'ях» с начала и до конца был кораблём Инициативы, пусть и модифицированным своими кварианскими командирами, и его наполняла вся эта излишняя элегантность человеческого дизайна. Зеркальные поверхности, скрытое освещение, столы и стулья, словно музейные экспонаты. Гостиная на нескольких человек, смотровое окно, личный терминал, вмонтированный в длинный и широкий стол, пустой аквариум, занимающий большую часть стены, и отдельная комната для сна, занятий и приёма пищи. На человеческом или азарийском корабле эти две раздельные комнаты посчитались бы скромными. И где-то под грудой самоуничижения, своего генетического наследия он это понимал. На кварианском корабле здесь хватило бы места для трёх семей, может, четырёх. Пространство на Флоте было привилегией. Поэтому почти у всех кварианцев было по одному ребёнку, ресурсов для вторых уже не хватало. И то, что всё это пространство было его, Сенне казалось неприличным. Когда Кетси в первый раз показала ему квартиру, он отказался. Слишком много, слишком красиво, слишком огромно. Ему всё это не было нужно, и он предложил отдать её Первопроходцу или использовать как склад. Она убедила его согласиться. «Это новый мир, к которому мы стремились, — нежно сказала она и дотронулась до его руки, словно они всё ещё были молоды. — Нам не нужно жить по правилам старого. Она твоя. Наслаждайся. К тому же квартира Первопроходца гораздо лучше. Как и моя, кстати».
Перед отлётом всему командному составу были назначены каюты, и их личные вещи хранились здесь, а не в грузовом трюме. Все старые детали Сенны, его планшеты, книги, накопители, даже несколько старых разработок — всё это было упаковано в запирающийся шкаф в стене обеденной зоны. И это тоже было привилегией. Это тоже заставляло его чувствовать себя некомфортно. Но Кетси была права: он не должен следовать старым правилам. Какая-то часть его разума была благодарна за это, ведь сейчас у него есть место, куда можно прийти и подумать, где можно побыть наедине с проблемами, даже если у остальных членов его команды такого не было. Хотя «Кила Си'ях» был полностью укомплектован для размещения двадцати тысяч пассажиров, многие бы почти сразу высадились на «Нексус», так что, по сути, не было смысла обустраивать для них жильё, только если бы что-то пошло не так.
И что-то пошло совсем не так. Но, по крайней мере, все были всё ещё в стазисе и блаженном неведении. Что-то пошло совсем не так, и ему нужно исправить это.
— Ки, — тихо произнёс Сенна в пустой комнате. — Мой костюм цел? Проанализируй на наличие внешних повреждений. Активировать диалоговые протоколы «Сенна-4», пароль командующего: альфа-вермильон-девять-четыре-четыре-ноль-паллу.
Его внутренний дисплей не выводил никаких нарушений, рисков или чего-то подобного. Но вокруг происходил худший кошмар для любого кварианца, и с каждым вздохом, с каждым уколом живота, болью в локте он боялся, что этот кошмар смог затронуть и его. Каким-то образом.
— Внешних повреждений не обнаружено, коммандер. Ваш костюм в прекрасном состоянии и выглядит отлично.
Он провёл руками по крепко переплетённым серым панелям, опоясывающим его талию. У него были проблемы с дыханием? Может, это был первый вдох его возможной неизбежной смерти? Нет. Нет. Прекрати. Ты в порядке, идиот. Ты даже не вдыхал их воздух. Ты же не дрелл. Даже если это затронуло батарианца, ты ведь и не долбаный батарианец.
— Ты лжёшь, Ки? — уныло спросил Сенна.
— Я не понимаю вопрос, коммандер.
— Без обид, но, кажется, у тебя появилась привычка лгать в последнее время.
— Что такое «лгать», коммандер?
— Ки, ты знаешь все слова из всех языков, которые звучат на этом корабле, плюс языки рас Совета, плюс недоразвитый язык ворча. Ты знаешь, что такое «лгать».
— Верно. Лгать — это говорить неправильные утверждения с умыслом обмануть. Тем не менее я не могу говорить неправильные утверждения, не могу обманывать, и у меня нет способности к умыслу. Поэтому, учитывая этот контекст, я не могу подобрать определение, полностью соответствующее информации, вложенной в структуру вашего предложения. А также я не могу обижаться.
— Я так рад, что научил тебя поддерживать разговор, Ки. Это определённо стоило потраченного на «Гефесте» времени. Как с работой подпрограммы повторной диагностики, которую я установил? Всё ещё максимальная эффективность?
— Подтверждаю. Все системы работают выше минимально допустимых параметров. Я очень хорошо работаю.
— Да, ты хорошо работаешь, — мрачно ответил Сенна'Нир. — Хороший корабль. Милый корабль. Кому развлечений?
— Коммандер, в данном контексте я не могу подобрать определение к слову «развлечение», которое бы могло описать связь между…
— Неважно, Ки. Не дёргайся. Я починю тебя. Это и будет развлечением.
«Лиат, — подумал он. — Бабушка, ты мне нужна».
Несмотря на все проблемы, свет здесь работал. За последние часы он привык к теням, и такая яркость его беспокоила. Сенна'Нир поднялся и прошёл через всю комнату, настолько большую, что в ней действительно можно было пройтись, словно по парку в Цитадели. Он открыл панель в стене и размагнитил полку со множеством длинных питьевых ёмкостей. Отделения для жидкостей в его костюме уже истощилось. Откровенно говоря, абсолютно все запасы подходили к концу. Им всем нужна была еда. Всем нужен был сон. Капитан приказал Борбале Феранк охранять столовую и подготовить список справедливого распределения пищи для девяти бодрствующих пассажиров, из которых состоял нынешний пёстрый экипаж «Килы Си'ях». Но сейчас Сенна ощущал жажду. Быстро заправиться и за работу. Он вытащил тонкую стеклянную трубку с внутренней стороны запястья и активировал дозатор, чтобы наполнить свои ёмкости для воды.
Из крана водопадом хлынули потоки воды настолько горячей, что от неё шёл пар. Сенна тут же отпрыгнул назад, едва почувствовав обжигающий туман.
— Ки! Опусти температуру воды до семи градусов!
— Вся вода на борту подаётся с температурой 7,56 градусов по Цельсию для удобства представителей всех рас. Прошу, ваша освежающая вода, коммандер.
Пар осел, и из дозатора в раковину потекла струйка технической охлаждающей эмульсии. Сенне хотелось засмеяться. Люди, что пережили кризис в целости и сохранности, немного старше и мудрее, иронично смеялись, когда что-то ещё шло не так. А он не мог. И к тому же слишком хотел пить.
«Сосредоточься, Сенна. Включи обратно щиты».
Сенна'Нир открыл один из шкафчиков, находящихся за обеденным столом. Внутри него была только одна вещь, и Сенна с благоговением взял её в руки. Несколько тряпок обворачивали маленький тусклый металлический диск, из центрального кольца которого лучами выходили тонкие стержни. Его изрядно потрепало время: он был погнут, поцарапан и стар, с отметинами, которые выглядели как следы от бластеров (а скорее всего, ими и являлись), по всей поверхности. Ни к чему этому Сенна не был причастен. Он всегда заботился о нём с тех самых пор, как ему его передали, держал в мягкой ткани, надёжно защищая от новых повреждений. Диск, как и всегда, пах голой проводкой, озоном и вышедшим из строя блоком питания. Запах дома. Семьи.
Он не мог подключить диск к сети корабля без опасений, что его настигнет та же напасть, что сейчас одну за другой пожирала системы корабля. Но Сенна'Нир был инженером, кварианцем и склонным к накопительству, и ни один из этих трёх признаков не позволял ему отправляться куда-либо без подготовки и тщательно отобранного ассортимента различных частей и бывших в употреблении компонентов, которые ему, без сомнений, однажды пригодятся. И это «однажды» наступило. Он открыл шкаф у стены и взял новый, ещё запечатанный блок питания той марки и модели, которая подходила его диску — а ему подходило далеко не всё. Сенна прочесал весь Флот, чтобы достать все блоки до единого перед отъездом, и его буквально тошнило от вины, что никто его не останавливал.
Сенна уселся посреди жилой части своей квартиры на чистый пластальный пол, такой новый, что он всё ещё был ослепительно белым. Сердце бешено колотилось. Костюм высветил предупреждение о сердечно-сосудистых рисках, но Сенна от них отмахнулся. Он посмотрел прямо на запечатанную дверь, что отделяла его от остальной части корабля. «До тех пор, пока замки работают», — подумал он нервно. Ему не удавалось преодолеть страх. Его ещё ни разу не ловили, но чем дольше делаешь что-то ужасно неправильное, никому не попадаясь, тем больше боишься, что в конце концов это случится. Возможно, в Андромеде это уже будет неважно. Новый мир, как сказала Кетси. Новые правила. Мы начнём сначала. Разве теперь это будет кого-то волновать? Но Сенна обманывал себя и понимал это. Всех бы волновало. Если другие кварианцы узнают, их это будет волновать настолько, что он может никогда не увидеть «Нексус». Его пробил пот. Здесь было чертовски ярко.