Стон Йоррика прозвучал словно громкий звук бас-тромбона в тускло освещённом помещении. Всё, чего хотело его думающее мясо, — растоптать что-нибудь, желательно этот проклятый голос. Но его пахнущие кости всегда были готовы к действию. Йоррик сморщил серое удлинённое лицо и с силой втянул в себя воздух с запахом окружения. Его накрыло потоком информации. Он сразу же почувствовал себя энергичнее и устойчивее. Спёртый воздух, антибактериальный туман, спадающий мороз. Пласталь, терпкая и кислая. Его собственный пахнущий травой пот, горячий и неприятный. Парфюм глубокого космоса: холодный лес, освещаемый колючим едким дымом сотен миллионов костров во тьме. Но за всем этим было что-то ещё. Где-то далеко. Не на этой палубе и не над ней, но точно где-то на борту. Что-то сладкое, мясное, вздувшееся, как упаковка прокисшего молока.
Смерть.
ГЛАВА 2ПРОНИКНОВЕНИЕ
Говорят, никто не видит снов в криостазе. Ты вовсе не спишь на самом деле. Криостазис просто так называется, потому что никто бы на него не согласился, если б его называли тем, чем он технически является: смертью, в идеале — временной. А мёртвые не видят снов. Анакс Терион знала это. Она прекрасно разбиралась в том, как работают капсулы криостазиса вплоть до последней льдинки. Кто же доверит свою жизнь машине, не прочитав инструкцию от корки до корки два-три раза? Но всё равно, когда Анакс легла в этот стеклянный гроб на станции «Гефест», перед тем как последняя холодная волна глубокой заморозки превратила её кожу из зелёной в синюю, она была убеждена, что увидит сны. Вероятно, это будет по-другому у дреллов. С медицинской точки зрения многое уже было другим. Мало кто из народа Терион совершал долгосрочные путешествия, а если совершали, то это были билеты в один конец. Как у неё. Может быть, произойдёт какая-нибудь поломка, и она прочувствует весь путь, все шесть сотен лет между домом и неизвестностью, запертая в своём теле, в своих воспоминаниях.
Длинный тёмный коридор между криопалубой и Куполом растянулся перед ней, слегка изгибаясь по форме корабля. Гладкое изящное стекло, белый металл и яркое освещение… Вернее, должно быть ярким. Но прямо сейчас «Кила Си'ях» тонул в полумраке, чтобы сохранить энергию, пока пассажиры столетиями спят в грузовых отсеках. Вспомогательные мягкие голубые огни тянулись вдоль пола, указывая направление движения, но больше ничего. Коридор выглядел тёмным и незнакомым, как аллея в чужом городе. Анакс Терион оперлась на неосвещённую стену. Её захлестнула волна непрошеных воспоминаний. Молочное внутреннее веко закрылось. Облака, как дым от выстрелов, тянутся над куполами города Чидарии. Биолюминесценция освещает улицы. Задыхаюсь, моё дыхание словно следы от ног, бегущие впереди в темноте. Он думает, что сбежал. Криль не замечает закономерности в своём безумном плавании. Но кит видит. Я этот кит. Лазер нацелен, плечо разрывается, будто рой летних светлячков.
Анакс выдернула себя из собственного прошлого, которое сохранилось на другом конце двух с половиной миллионов световых лет. Память дреллов была безупречной и опасной. Она была настолько же реальной, как жизнь. Когда Анакс вспоминала, она переживала всё заново, так же ясно, чётко и волнующе срочно, как в первый раз. Она была там. За миллион миль отсюда на Кахье молодая торговка информацией, которая ни разу ни задумывалась о галактике Андромеды, преследующая убийцу в трущобах города ханаров с одной целью: заполучить от него информацию для Серого Посредника. Но это давно в прошлом. В другой жизни, в другом времени. Однако, если Анакс не будет держать свой разум на привязи, это может случаться снова и снова, без предупреждения и пощады. Она может утонуть в этом. Её разум после криостазиса плохо поддавался контролю.
А сны дреллов? Ни одно видео в галактике не может с ними соперничать.
Но она не увидела снов. Её глаза закрылись на станции «Гефест» и открылись опять по расписанию цикла Полуночников, словно она всего лишь моргнула. Так быстро и так легко. За исключением того, что суставы ныли, голова болела и казалось, будто во рту нагадил ворча. Но циклы Полуночников были завершены. Команда «Синих-7», её команда, закончила последнюю смену, когда вышла из стазиса, чтобы произвести обслуживание и проверку систем перед стыковкой с «Нексусом» в Андромеде. Больше никаких прогулок до большого пробуждения.
Анакс Терион и все остальные на «Кила Си'ях» должны быть сейчас мирно, временно мёртвыми. «Надеюсь, у этого есть хорошая причина», — подумала дреллка. Но, конечно, причина вряд ли хорошая. Корабль не разбудил бы её не по расписанию ради бокала новерианского рома и фруктового салата.
— Что бы там ни расхреначилось, само не захреначится, если тянуть кота за хвост, — сказала себе Терион. Её голос эхом прошёлся по пустой палубе. Она тихо побежала в сторону Купола, и странная, дезориентирующая мысль возникла в голове, словно пузырь в вине.
Серый Посредник уже мёртв. Её лучший клиент, единственный, которого она никогда не встречала и чей голос никогда не слышала. Кто бы там ни был, где бы они на самом деле ни жили, кого бы ни любили, что бы ни делали долгими, одинокими ночами — теперь они уже половину тысячелетия находились в земле. А она, маленькая нервная Анакс Терион, которая большую часть своей юности не могла свести концы с концами, всё ещё жива. Кто бы мог подумать, что всё обернётся таким образом годы назад, когда дождь и неон смешивались на улицах Чидарии?
Купол был красив сам по себе. Индустриальный дзен-сад, просторный сине-чёрный гексагон, соединённый с каждой стороны стенами прозрачного стекла, вставленного в металлические рамы. Здесь шесть климатических зон «Кила Си'ях» сливались в одну. Представители всех видов на борту могли встречаться и общаться друг с другом без необходимости проходить долгие раздражающие процедуры, необходимые, чтобы уберечь ханара от превращения в жидкость в аммиачной атмосфере волусов или дрелла от удушья в сырых и влажных залах батарианцев, или кварианца от перспективы быть раздавленным насмерть при настройках искусственной гравитации, предпочитаемой элкорами. Шесть стеклянных панелей также функционировали в качестве воздушных шлюзов. С разрешения и при должной подготовке в Купол и обратно можно было попасть из любой зоны. Все необходимые для подготовки материалы — гипоспреи, гравитационные браслеты, дыхательные маски, обезболивающие, костюмы — были разложены внутри низкого цилиндра, стоящего посередине гексагона.
Ни один другой корабль Инициативы не имел таких замысловатых приспособлений. Ни один из них не нуждался в этом, поскольку каждый перевозил представителей только одного вида. Одно дело пройти вакцинацию и запечататься в специальный скафандр, чтобы пострадать год или два в заранее обговорённых условиях на Цитадели. Но кварианцы решительно отказались рассматривать предложение загнать шесть разных видов в условия, не особенно комфортные ни для кого из них, на шесть веков совместного путешествия в другую галактику. Андромеда была мечтой, в которой они надеялись проснуться. «Си'ях» стал домом с того момента, как включили его двигатели рядом со станцией «Гефест». Практичный, мощный, надёжный. И дом не должен давать гравитационные мигрени, отравление крови или синдром Кепраля. Дома ты должен иметь возможность поднять щупальца и расслабиться. К тому же, если вдруг что-то пойдёт не так, эта великолепная куча болтов может стать основой их новой колонии.
Кварианцы всегда ставят, что что-нибудь пойдёт не так, и редко проигрывают.
Когда они прибудут на «Нексус», весь Кворум соберётся здесь. В пяти из шести альковов расположатся по два представителя каждого вида на борту «Кила Си'ях» — один мужчина и одна женщина (или представители другого пола), выбранные по результатам собственных выборов перед полётом, чтобы принимать любые решения, которые повлияют на корабль в целом. Первопроходцы, специалисты по поиску планет для обитания, имплантированные мощными ИИ под названием СЭМ или Самообучающаяся Электронная Матрица, найдут для них новый дом. Кворум удержит двадцать тысяч душ на борту от кровопролития, пока идут поиски. На корабле было всего несколько сотен батарианцев, поэтому они разделяли представителей и одного Первопроходца с кварианцами. Кворум собирался только один раз на полпути к цели, чтобы проверить оперативный статус, и больше не планировал просыпаться до самой Андромеды, если не возникнет аварийных случаев, с которыми СЭМ и дроны обслуживания не смогут справиться самостоятельно.
Но сейчас стеклянные альковы были тихими и пустыми, омытые приглушённым голубым светом фонарей в режиме ожидания. Нет Первопроходцев, нет Кворума, нет взволнованных колонистов, никакого взрыва активности. Никакой протокол не мог разбудить Первопроходцев или колонистов без Кворума. Ничто не двигалось в Куполе, кроме времени.
Единственным украшением Купола была большая гидропонная цветочная композиция, расположенная на крышке цилиндра с припасами. Каждый вид с любовью принёс цветы со своих родных планет на «Си'ях», где молодая волуска Ирит Нон расположила их в захватывающе живописную композицию. Пять веков программы обслуживания растений поливали и подрезали букет, пока он рос. И рос. И рос. Бледные биолюминесцентные лианы, морские папоротники с родного мира ханаров Кахье, окружённые яркими красными цветами с разорванной войной планеты дреллов — Раханы. Толстые фиолетовые луковицы ореховых цветов из саванны Декууны, где жили элкоры, наматывались вокруг конусообразных пряных кустов с суровых равнин батарианской планеты Кхар'шан. Острые серебристые шипы выглядывали из пасти плотоядных растений из ядовитых джунглей Ирунэ — дома волусов. Кварианцы потеряли родную планету из-за своих же собственных созданий — воинственных механических ИИ, именуемых гетами. Поэтому только кварианцы не смогли поучаствовать в создании композиции.
Капитан Кетси'Олам вас Кила Си'ях называла букет глупым и сентиментальным.
— Мы построили корабль, — говорила Кетси'Олам. — Разумеется, это лучше какого-то цветка!