Борбала Феранк нещадно стиснула челюсти. Она пнула пол носком ботинка.
Ирит Нон заговорила:
— Нулевой элемент есть в двигателях, — размышляла она. — Его там полно.
Кетси'Олам ожила. Она слушала — или не слушала, прижимая руку к микротрещинам на пояснице, как будто это могло спасти её, перемотать время назад и оставить невредимой.
Она покачала головой:
— Мы застряли намертво. Выкачав из двигателей нулевой элемент, мы останемся дрейфовать здесь. У нас нет возможности связаться с «Нексусом»…
— Сенна неплохо справляется, — вмешалась Анакс. — Мы уже в третий раз несём ему материалы.
— Возможно, это и так, но даже если он сможет включить дальнюю связь и соединит нас с «Нексусом», к тому времени, как кто-нибудь сможет добраться сюда, мы все умрём от голода. Я отправила сообщение о бедствии по всем частотам, и никаких ответов ещё не было. В лучшем случае на наше спасение уйдут годы. Да они нас просто бросят. Какая разница, в самом деле, если кучка кварианцев, дреллов, элкоров, ханаров, волусов и сраных батарианцев никогда не прилетят в Андромеду? Чёрт, да они, скорее всего, это и предпочтут. Так проще.
— Протестным тоном: Это не имеет значения. Нам не известно ни об одном иммунном экземпляре на борту. Возможно, его вообще нет. Вирус, который умеет перепрыгивать между расами, как по лиане, может иметь стопроцентную смертность. Вам пришлось бы забрать кровь у каждого, кто не спит, а нам — прогнать её через тесты Горацио, пока не найдём кого-нибудь подходящего. В любой достаточно большой популяции должны быть несколько особей с естественным иммунитетом. Но достаточно ли у нас населения? Это не иголка в стоге сена, это иголка в целой галактике.
— А что ещё нам делать?! — рявкнула Ирит Нон. — Лечь и умереть? Двигатели или смерть. Послать сигнал бедствия лучше, чем задохнуться до смерти в собственных испражнениях. Может, у кого-нибудь найдётся красный песок? — Этот наркотик, вызывающий ужасное привыкание, был переполнен нулевым элементом, отчего и давал настолько приятный эффект. И убивал, если принимать его достаточно долго. — Я думала, что нет. В самом деле, мы же начинаем всё с чистого листа. Вот молодцы-то.
Капитан ударила кулаком по стенной панели и открыла порт доступа к главному процессору. Йоррик удивился, что она так хорошо знает корабль, но, с другой стороны, сам-то он знал его только мельком. Всходя на борт, он переписывал в голове последний монолог леди Макбет. Тогда он был полон мечтаний, мыслей о далёких звездах и всеобщих аплодисментах. Дурак он был. Клоун.
Кетси скрутила несколько проводов вместе, затем ещё несколько. Она прервала зацикленную передачу, которую все быстро научились пропускать мимо ушей, и обратилась к кораблю с помощью всё ещё функционирующей системы оповещения:
— Внимание, «Кила Си'ях». Приветствую всех. Говорит ваш капитан… снова. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Образуйте очередь и проследуйте в медотсек за лечением. Повторяю: пожалуйста, сохраняйте спокойствие, образуйте очередь и проследуйте в медотсек за лечением. Будьте терпеливы, друзья мои, и мы ещё увидим наши новые миры.
Йоррик застонал. Он не хотел того, что она сделала. Не выйдет цивилизованной очереди. И почему ей надо было использовать слово «лечение»? Почему они вообще не могли уйти, оставить его в покое? В его желудках скапливалась тошнота. Они не должны видеть его мёртвым. Им нужно уйти. Они должны уйти.
Борбала Феранк посмотрела на потолок медотсека и покачала головой. Она моргнула тремя глазами по очереди, а затем закрыла их все, будто ненавидя себя за то, что собиралась сделать.
— Тебе нужен нулевой элемент? — пробормотала она. — Будет тебе нулевой элемент.
ГЛАВА 15ИСЧЕРПАНИЕ РЕСУРСОВ
— Вот маленькая лгунья, — ласково сказала Борбала, когда они снова спустились в грузовой отсек. Или, точнее говоря, снова спустились в чумной ад. — Ты солгала тому кварианцу про Олеона. Или солгала мне. Но в любом случае ты самая красивая маленькая лгунья, которую я когда-либо видела.
Анакс Терион слабо улыбнулась.
— А ты сама правдивость? — лукаво спросила она.
— Но ты делаешь это так непринуждённо. Я, когда вру, вся дёргаюсь и болтаю без умолку — так всегда говорил мой дедушка. А ты нет. Ложь льётся из тебя, как мёд.
— Эй, — хриплый шёпот раздался из темноты за дверями грузового отсека. — Больна?
Из тени вышел волус. Свет его глазниц цвета куркумы подсветил кровавый отпечаток ладони на двери. Ну, во всяком случае, Анакс подумала, что это кровь. Это могла быть и ужасная чёрная рвота — но не так уж и важно, решила она.
— Если ты заразилась, у меня есть лекарство. Всё, что я прошу, — шесть пайков, и ты будешь в полном порядке, как дождь на Ирунэ зимой.
— Шесть? — усмехнулась батарианка. — Два часа назад ханары продавали за четыре.
— Тогда четыре! — Волус фыркнул. — Лекарство ханаров не работает! Моё работает. Гарантирую. Я думал, что умру, как пыжак, но закинул в себя пару этих штук и стал сильным, как… как…
— Как пыжак? — предположила Анакс.
Маленький инопланетянин разжал свою трёхпалую руку. Внутри были раздавленные остатки нескольких шишек игнака из прежней цветочной композиции Купола.
— Ты и есть грёбаный пыжак, — прорычала Феранк. — Прочь с дороги, вонючая меркантильная свинья.
Она оттолкнула его в сторону и взломала дверь грузового отсека.
Внутри воняло. От приторных сладких, цветочных, сахарных запахов их обеих затошнило. Всё помещение пахло, как кондитерская фабрика. Это было ужасно. Анакс подумала, если она выберется отсюда живой, сможет ли когда-нибудь снова почувствовать запах чего-то сладкого без рвоты? Её желудок и без того крутило. Но не из-за Фортинбраса, как думала она. Её кожа зудела под волусским костюмом. Разум метался от одной мысли к другой, пока скафандр топил её в собственном поту. Это действовало на нервы. За последние дни она не смогла передохнуть и пары часов. Только когда они собрались в кают-компании номер два, чтобы получить несколько крохотных пищевых батончиков; но не для того, чтобы поспать или вылезти из этого ходячего галлюциногенного саркофага. Если сказать батарианке, это будет демонстрацией слабости. Только Ирит Нон могла её понять. Если Феранк решит напасть на неё — каким-то образом, по какой-то причине, — она может всего лишь не дать ей снять этот костюм, который в конце концов убьёт её так же, как Фортинбрас своих жертв. Но, возможно, возможно, он был безопасен.
— Борбала, — прохрипела она сквозь воздушные фильтры. — Мы возьмём нулевой элемент, а затем пойдём ко мне в каюту.
— Так-так, мисс Терион, я и не догадывалась! — весело протянула батарианка. — Вы совершенно сбили меня с толку. У вас даже есть каюта? Полагаю, мы всё сделаем в лучшем виде…
— Ты глупа что с закрытым, что с открытым ртом, — вздохнула дреллка. — Немногие дреллы сейчас живы и бодрствуют, так что я без проблем могу занять любую каюту в зоне Раханы. Но не потому, что хочу оказаться там с тобой. А потому, что если не сниму этот костюм через час или два, то буду видеть три копии тебя, а также гоблинов, карабкающихся по стенам, и зомби-котов, забирающих образцы крови у манго «Атаульфо». Я, мягко говоря, сойду с ума. Вот почему дреллы обычно не носят скафандров.
— Ладно, ладно, успокойся, мой маленький романтик, тебе не стоит произносить это так соблазнительно. Идём прямо к моему нулевому элементу, а потом в спальню. У меня аж голова закружилась!
— Возможно, ты умираешь, — сухо ответила Анакс. — А теперь объясни мне, как, чёрт побери, у тебя оказался нулевой элемент, или я должна строить догадки?
— Ты же не завидуешь моему маленькому гнёздышку, верно, дорогая? — сказала Борбала Феранк, как тогда, стоя перед той стеной из рыбы; кажется, это было целую вечность назад. Но в этот раз её голос не был ни весёлым, ни лукавым. Он был тихим и немного сконфуженным.
Анакс Терион понятия не имела, как общаться с этой батарианкой. Она не была похожа на других. Ничего общего с той, которую называли «праматерью червей». Той самой, которая сейчас лежала в куче трупов в столовой. «Амонкира, Повелитель охотников, защити и убереги меня. Я лишь хотела начать новую жизнь, и я согласна на любую, когда всё это закончится».
— Я… Я не так уж отличаюсь от них, как они думали, мои бедные, глупые сыновья. Что мне делать в Андромеде? Честно зарабатывать на жизнь? — Она повторила то же, что и раньше, но теперь вяло и устало: — Я та, кто я есть. А есть я батарианка, а значит, контрабандистка и авантюристка, которая всегда оказывается в выигрыше. Я, моя дорогая, Королева Пиратов.
Борбала Феранк тихонько запела себе под нос песенку, которую Анакс не знала, но почему-то сочла очень знакомой:
«Уж лучше жизнь до дна испить
И под кхар'шанским флагом плыть,
Чем притворяться, что герой,
С пиратским сердцем и душой.
На Цитадели сладок сон:
Пираты там блюдут закон.
А я решил, что жизнь свою
Батарианцем изопью».
— Ну да. Новая жизнь в Андромеде, говорили они. И теперь ты возненавидишь меня за то, что я принесла в эту новую жизнь. Перед чем я не могу устоять. То, что боюсь оставить позади. Старые методы, старый мир. Я протащила контрабандой старую жизнь в новую, и теперь у меня нет ни той, ни другой, ни даже награды, которую я, вероятно, заслуживаю. Но я не могу… Анакс, я не могу сбежать от того, кем родилась, как ты не можешь сбежать от своих больных лёгких. Вот истинное значение касты. Если бы ты могла от неё сбежать, она больше бы ею не являлась. — Она попыталась ухмыльнуться: — Только не говори, что наше свидание отменяется.
— Если ты такая безукоризненная батарианка, почему твои сыновья ослепили тебя? Почему Джалоск называет тебя «праматерью червей»? — Анакс надеялась, что они уже достаточно пережили вместе, чтобы быть вправе задавать такие вопросы.