— Неохотный ответ: Самым эффективным способом, учитывая, как мало материала в нашем распоряжении, будет ввести его кому-нибудь и позволить заразить им других, как это произошло с оригинальным вирусом Фортинбраса. Это может быть больной или здоровый человек, но ему придётся пройти по всему кораблю, вступая в физический контакт со всеми, кто подвергся воздействию вируса. Я сомневаюсь, что будет достаточно материала на излечение больше одного человека. Мы могли бы подождать, пока вирус размножится в лабораторных условиях, но сколько ещё смертей произойдёт? Много. Так много смертей. И каждая — ярко-фиолетовая, такая же фиолетовая, как река ночью…
Йоррик чувствовал напряжение, которое сохраняло ускользающий от него разум. Он оцепенело уставился на Кетси'Олам сквозь туман своих мыслей. Ненависть хлынула в его сердце. Безымянная, беспричинная ненависть. Если бы он только мог разорвать её на куски и насладиться её кровью, всё вернулось бы на круги своя. Каким-то образом он чувствовал это своим нутром. Но старый элкор сдержал ярость. Всё это исходит не от него. Это Фортинбрас делал то, что делал всегда: появлялся в конце, чтобы разрушать и разрывать. Он не поддастся. Не сейчас. Это был его последний шаг. Его монолог. Его лебединая песня. Фортинбрас не испортит всего этого.
— Настойчиво: Уходи. Оставь меня наедине с работой, — взмолился Йоррик.
Коммуникатор внезапно затрещал и ожил. Нет, не коммуникатор. Это была публичная система оповещения. Единственный известный Анакс Терион способ связаться с ними.
— Добрый вечер, обречённые собратья-пассажиры. Не могли бы капитан Кетси'Олам и первый помощник Сенна'Нир любезно пройти в мою каюту 788B в зоне дреллов? Мне хотелось бы кое-что сказать и, полагаю, моему другу-ханару тоже.
ГЛАВА 18КЛЕТОЧНОЕ САМОУБИЙСТВО
Анакс Терион наблюдала, как она входит. Наблюдала, как садится напротив угрюмого ханара, отходящего от кайфа, подаренного красным песком, висящего, как пальто, в углу её каюты; левитационные ранцы работали на половине мощности, чтобы держать его неподвижным. Она смотрела, как Сенна'Нир кружится вокруг неё. Защищая сверх меры. Возможно, из-за чувства вины. Она всё ещё не определилась насчёт коммандера. У них почти не было возможности поговорить. Или, что было более важно, у Анакс не было возможности выслушать его. Дреллка глубоко вздохнула, наконец-то освободившись от скафандра; её зелёная кожа сияла в тусклом свете каюты, который время от времени мерцал розовато-фиолетовым. Она была бы счастлива увидеть нормальный, спокойный свет. Такой, при котором можно почитать книгу.
— Борбала, дверь, если не возражаешь, — заботливо попросила Терион. Это были её любимые моменты, когда почти все ответы уже есть, и оставалось узнать лишь последнюю часть. К сожалению, эта самая часть довольно часто пыталась ускользнуть от неё. Батарианка кивнула и подвинулась так, чтобы этого не произошло.
— Это тот бош'тет, который пытался всех нас убить? — сурово спросила капитан, указывая на Исса.
— Именно он, — ответила Терион, не отрывая взгляд от кварианцев.
— Это очень странно, — тихо сказала Кетси'Олам. — Так рьяно поклоняться смерти.
Лампы освещения снова моргнули.
— Этот знает истину. День Опустошения — это день освобождения. Этот всего лишь радуется хаосу вокруг, вот и всё. Этот не нуждается в оправдании.
— Я думал, последователи Холая не верят в необходимость принятия мер, которые приведут к концу света, — неуверенно сказал Сенна.
Освещение мерцало: стало розовым, затем фиолетовым.
Борбала Феранк пожала плечами.
— Еретики повсюду, — проворчала она. — Даже среди еретиков.
Анакс Терион не вставала с дивана. Мышцы ныли от впитавшейся жидкости. Она хотела только отдохнуть. Отдохнуть и поесть. Но другая часть её сознания никогда не была столь бдительна, как сейчас.
— Что вы с ним сделаете, капитан? — спросила дреллка. — Каково имя правосудия в нашем новом мире?
Кетси скрестила руки и в задумчивости отклонилась назад, переведя вес тела на пятки.
— Мы должны разбудить Кворум, — сказала она наконец. — Мы все должны участвовать в суде над тем, кто навлёк такой ужас на наш прекрасный корабль. Я не могу принять это решение единолично. Возможно, мы будем милосердны… Возможно, он всего лишь следовал за своим наставником. Возможно, он не так плох, как кажется. Суд должен разобраться. Держите его взаперти. Мы разбудим всех членов Кворума, которые по счастливому стечению обстоятельств проспали этот кошмар в стерильной зоне, тем самым ограничив свой риск заражения. Немного удачи, и ретровирус Йоррика сделает подобные опасения неактуальными. Никто не входил в инженерный отсек с тех пор, как началась эпидемия, так что это должно быть безопасно. Я пойду и проведу все процедуры. Такой план годится?
Все закивали. Решение казалось справедливым. Капитан кивнула им в ответ и, проскользнув мимо Борбалы, направилась в открытый зал.
— Сенна'Нир, — обратилась Анакс, поднимаясь и потирая ладонями бёдра, — идём со мной?
— Что? Зачем?
— Зачем? Чтобы проследовать за капитаном и увидеть, к чему это нас приведёт, разумеется.
— Она отправилась на криопалубу, чтобы переместить капсулы членов Кворума в инженерный отсек. — Кварианец был непреклонен.
— Правда? — вслух размышляла Борбала. — Очаровательно.
Анакс Терион позволила своим полупрозрачным внутренним векам закрыться.
— Прошлая ночь, — прошептала она. — Звёзды снаружи похожи на пшеничные зёрна. Помещение, музыка, свет, движение. Совал Раксиос. Танцует подобно сердцу, объятому огнём. Кварианец танцует с ней, смеётся, словно цапля на поверхности чистой воды. Я одна и несчастна. Так много людей. Так много звуков. Я иду одна по станции, как по берегу реки, смотрю, слушаю. Я поднимаю глаза: молодой человек ползёт по чреву корабля, минога против серебряной акулы, принимает пищу, делает уколы… что-то ещё. Он видит меня, я отдаляюсь. Я считаю свою жизнь книгой секретов. Я помню все свои грехи. Потом выстрел в тени. Минога мертва. Фигура, исчезающая вдалеке, поющая, гудящая, голос, который я знаю, голос, который я не слышала почти триста лет, та же цапля, чьи ноги не оставляют следов на чистой воде.
Её веки раскрылись.
— Память дрелла совершенна, но мы должны выбирать, что помнить. Я думала, что продолжаю вспоминать Совал, потому что многое из произошедшего, казалось, каким-то образом связано с ней. Но не её хотел показать мне мой разум.
Анакс всегда удивляло, как легко обратить любовь в недоверие, если действительно постараться. Сенна молча шёл за ней, оставив батарианку играть роль тюремщика, которая ей, пожалуй, нравилась. Темнота коридоров помогала им; в тишине, царившей в зоне дреллов, было легко услышать шаги капитана.
Она не пошла в инженерный отсек.
Они сохраняли дистанцию. Точечные огни аварийного освещения подсвечивали силуэт Кетси в темноте. Из ниши возле кают-компании № 2 высунулась рука, схватила её и затащила внутрь. В темноте послышались голоса.
— Ты что делаешь? Я сказал тебе встретиться со мной. Всё зашло слишком далеко. Мы должны что-то предпринять, — прорычал мужской голос.
— Прошу тебя, Малак'Рафа, не надо бояться. Всё идёт куда лучше, чем мы могли представить. Они схватили ханара. У них нет сомнений, и они обвинят его. Если лекарство элкора сработает, ничто не бросит на нас тень.
— Что ж… это меняет дело. Но Кетси… если ретровирус сработает… все наши планы… — печально продолжил Малак.
— У нас будет время для других планов. Новая жизнь в Андромеде. Везде, где есть жизнь, есть надежда. Мы везунчики, Малак. Нам повезло найти путь, свободный от всего этого.
— Этого не должно было произойти…
Капитан приложила палец к лицевому щитку Малака'Рафы.
— Я знаю. Возвращайся в кварианскую зону. Я пойду в грузовой отсек. Найду что-нибудь полезное и сегодня же избавлюсь от Исса, чтобы он не смог рассказать правду. Хотя не похоже, что он склоняется к этому: он и впрямь счастлив, что всё это произошло. Я никогда не пойму ханаров. Или религию. Скоро всё будет хорошо.
Сенна'Нир и Анакс наблюдали, как кварианец исчезает в длинном изогнутом коридоре.
— Ох, Кетси, — задыхаясь от ужаса, охнул Сенна. — Что ты наделала?
Капитан резко повернулась к ним, снимая с бедра маленький пистолет «Дуга».
— Сенна! — вскрикнула она. — Ты напугал меня! Что ты рыскаешь здесь тайком?
Анакс всегда подмечала, что люди бывают самими собой, когда боятся, что их застукали за тем, чего делать не следует. Признаются ли они в этом сразу? Попытаются сбить с толку? Всё, что личность представляла из себя, проявлялось в этот момент.
— Кажется, я свернула не туда, — нервно засмеялась капитан.
— На своём собственном корабле? — резонно заметила дреллка.
— Это большой корабль, Анакс Терион. А разве ты не должна охранять нашего друга-ханара?
— Ах, — протянула Анакс, сцепив руки за спиной. — Похоже, Исс — буквальное воплощение старой народной пословицы землян о копчёной селёдке. [ «Копчёная селёдка» — техника сбивания со следа, отвлекающий манёвр. Раньше во время охоты сильно пахнущая копчёная селёдка использовалась, чтобы сбить собаку со следа. — Прим. перев.] Он радуется смерти и уничтожению, но никак не причастен к ним.
Рука капитана задрожала, сжимая пистолет.
— Малак, — позвала она, но никто не отозвался.
— Зато ты причастна. Я видела твой танец с Совал Раксиос. Я видела, как ты хладнокровно застрелила того мальчишку-человека. Ты что-то сделала, если не всё. У тебя были средства, мотив и возможность, — продолжила Терион. Во имя Богини Охотников, как же приятно свежий воздух щекотал её кожу. — Это классика, но полезная. У вас были любые возможности, которые могли потребоваться, — в конце концов, это ваш корабль. А что касается средств, их можно купить в любом порту. Лишь мотив мне не ясен. За что ты так сильно ненавидишь дреллов, что хочешь уничтожить нас? Чем мы это заслужили? Если вы хотели, чтобы Андромеда была свободна от дреллов, могли бы просто не пускать нас на борт.