Федоров напрягся, приготовившись услышать самое главное.
— Максим находился в состоянии наркотического опьянения, а в его карманах были найдены два пакетика. В одном из них находилось три с половиной грамма кокаина, а в другом сто четырнадцать таблеток "экстази". А это, ты сам понимаешь, уже статья и, причем серьезная.
Генерал замолчал, ожидая реакции своего визави.
Федоров лихорадочно ослабил галстук и, расстегнув верхнюю пуговицу своей рубашки, напряженно посмотрел на генерала.
— Хорошо, что информация сразу ко мне попала, — начальник Управления сдвинул брови. — И хорошо, что ничего не просочилось в СМИ. Сейчас ведь знаешь, как все быстро делается. Не успеешь искру загасить, так эти писаки тут как тут. И уже из этой искорки такое пламя могут раздуть, что ни ты, а уж тем более я, ничего уже сделать не сможем.
— Ну и где этот…, - Федоров запнулся на полуслове, — … герой?
— У нас в Управлении. С ним сейчас мои ребята работают. Мозги ему пытаются вправить. Правда, вряд ли что-либо из этого получится. Он, у тебя, Андрей Иванович, чересчур дерзкий хлопец. Все грозил нашим операм их всех до одного уволить, а Управление раком поставить. Я понимаю — "золотая молодежь". Ну ты хоть с ним поговори по-мужски и объясни, что не всегда и не со всеми можно так разговаривать. Это же ради его же самосохранения нужно.
Федоров отрешенно махнул рукой.
— Бесполезно. Я уже отчаялся хоть как-то его изменить. Представляешь, Сергей Александрович, я его два года назад в Лондон отправил учиться, в Оксфордский университет, так он там такое натворил, что мне пришлось его из Англии тайком вывозить. Думал в МГУ его пристрою. Так ведь он и здесь нигде учиться не хочет.
— Балуешь ты его Андрей Иванович. Денег наверняка много даешь.
Федоров кивнул головой в знак согласия.
— Да. Все правильно. Это мои деньги его сделали таким. Но теперь все! С этого дня, он у меня больше ни копейки не получит. Пусть работать идет. Я вон в его годы днем учился, а по ночам вагоны выгружал, что бы хоть как-то прожить.
— Да разве их сейчас заставишь хотя бы палец о палец ударить? Одно слово "золотая молодежь", — генерал-майор тяжело вздохнул.
— Спасибо, тебе Сергей Александрович. Буду должен, — Федоров поднялся со своего стула.
Начальник Управления встал с кресла и проводил своего гостя до двери.
— Сейчас тебя дежурный офицер отведет в кабинет, где Максим находится. Так что бери его и вези сразу домой. Пусть отсыпается.
— Еще раз спасибо, Сергей Александрович. Я твой должник.
— Давай, давай. Потом все вопросы решим, — с этими словами генерал-майор похлопал Федорова по плечу и закрыл за ним дверь своего кабинета.
Во рту было сухо, как в пустыне Сахара.
Перевернувшись на бок, Максим опустил руку с кровати и попытался нащупать горлышко пластиковой бутылки французской минералки, которая обычно стояла рядом с постелью. Не найдя флакон с живительной влагой, Максим тяжело поднялся и присел на кровати.
Сразу же, сильно заболела голова. Он поднял руку ко лбу и тут же нащупал на нем крупную гематому.
Откуда-то снизу, с первого этажа, доносились голоса его родителей. Судя по тембру, они разговаривали на повышенных тонах.
Тяжело поднявшись с кровати, Макс вышел из своей комнаты и, стараясь не делать резких движений, стал спускаться на первый этаж их элитного дома. Там в столовой стоял огромный двустворчатый холодильник, в котором должна была лежать спасительная минералка.
— Все! И не спорь со мной! Я сказал, его в армию этой осенью отправлю, значит, так тому и быть, — голос отца звучал решительно.
— Ты с ума сошел! Его же там инвалидом сделают, — мать, как всегда встала на сторону Максима.
— Это он нас инвалидами сделает, если не изменит свою жизнь, — Андрей Иванович, продолжал гнуть свою линию.
Увидев спустившегося в столовую Максима, Федоров переключил внимание на него.
— Что? Сушняк замучил? — Андрей Иванович, презрительно посмотрел на своего отпрыска. — Меньше всякой дряни надо глотать.
— Да мне параллельно, что ты думаешь, — Максим, как обычно нагрубил родителю.
Андрей Иванович повернулся к жене.
— Ну, ты только посмотри на него. Разбил новую машину, и еще дерзит отцу!
— Ты что не видишь, что ему сейчас тяжело, — Татьяна попыталась заступиться за сына.
— А ты ему больше в задницу дуй! И он тогда вообще о нас ноги вытирать начнет.
"Вот достал папец!" — чертыхнулся про себя Максим, стараясь не обращать внимания на брюзжание своего отца.
Взяв в холодильнике прохладную минералку, он быстро свинтил крышку и как заправский горнист, запрокинул бутылку в рот. Отпив почти половину, он закрутил крышку и не спеша отправился наверх, в свою комнату.
— Ты куда? Я еще с тобой не договорил! — Андрей Иванович решительно остановил сына в столовой.
Максим остановился и с ухмылкой уставился на отца.
— В общем так! — Андрей Иванович, сдвинул брови. — С этого дня я заблокировал все твои кредитные карточки.
Повернувшись к жене, он продолжил.
— И твои кстати тоже. Что бы у тебя не было соблазна помогать твоему разлюбезному чаду.
Максим по-прежнему ухмыляясь, смотрел на отца, показывая всем своим видом, что ему абсолютно безразличны его угрозы.
— Ну, что ты все лыбишься? Ты посмотри, на кого ты похож? В ушах сережки, как у девки. Не парень, а педик какой-то.
— Тебе то что? — Максим нарочито сделал равнодушно-презрительное выражение лица.
— Как что? Я твой отец. И мне не безразлично твое будущее. Я не хочу что бы ты, если не дай бог со мной что-нибудь случиться, пустил все, что я заработал и создал за эти годы, на ветер. Ты что ни понимаешь, что из наркотиков обратного пути нет?
— Каких наркотиков? — встрепенулась Татьяна, впервые встряв в разговор отца и сына.
— А это он пусть тебе сам расскажет, — Федоров кивнул головой в сторону Максима.
— Ты что уже колешься? Отвечай мне немедленно! — Татьяна накинулась на сына, пытаясь ударить его своей ладошкой.
— Ма, хорош свои пакши распускать, — Максим увернулся от ее руки.
— Я тебе дам пакши! Я тебе сейчас так дам… — Татьяна не унималась, пытаясь достать рукой до его затылка.
Максим снова увернулся, и быстро обойдя большой обеденный стол, встал на безопасном расстоянии от родителей.
— Андрей нужно срочно что-то делать. Это так оставлять нельзя, — затараторила Татьяна.
— Я знаю, — Федоров подошел к столу и, отодвинув стул, присел.
Показав на другие стулья, он властным голосом скомандовал.
— Ну-ка присядьте оба.
Максим нехотя сел напротив отца. Татьяна, повинуясь властному голосу мужа, тоже присела за стол, рядом с ним.
— В общем так. Вы знаете, что я завтра уезжаю на сорок пять дней в Нижегородскую область в командировку. Мы там сейчас готовим к запуску новую печь пиролиза. Короче. Максим поедет со мной и будет там под моим присмотром. А когда мы с ним вернемся в Москву, я постараюсь решить вопрос с какой-нибудь европейской клиникой, где лечат наркотическую зависимость.
Макс скривил лицо.
— Я в провинцию не поеду.
— Во-первых, с каких это пор город, в котором ты родился, стал провинцией. А во-вторых, кто тебя спрашивать будет, — голос Федорова стал твердым.
— И что я там делать буду?
— Под домашним арестом сидеть, пока я днем буду рабочие вопросы решать, а по вечерам у нас уже запланирована совместная культурная программа.
— Я не поеду, — Максим замотал головой.
— Не спорь с отцом! — Татьяна громко хлопнула своей ладонью по столешнице.
— Никаких возражений. Все уже решено. Иди, готовься к отъезду и спать. Завтра в семь утра выезд, — подытожил Федоров и резко встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен.
Поднявшись в свою комнату, Максим первым делом проверил угрозу своего отца. Присев к компьютеру, он попытался провести платеж со своей кредитной карты, на которой всегда был лимит в пятьсот тысяч рублей. Но платежная система дала четкий отказ.
"Значит, папец, реально заблокировал карту", — от этой мысли даже появился кислый привкус во рту.
Проверив свои карманы, Максим убедился, что из всей наличности, у него было всего две тысячи рублей.
— Вот это попадос! — не смог сдержать своего возгласа он.
Присев на кровать, он набрал номер своего дружка Ромки Карпоносова.
— Привет перец! — в трубке раздался веселый голос Романа. — Как вчерашняя телка? Панцу взял в свои трофеи?
Роман имел в виду их совметное увлечение. Они с Максом коллекционировали нижнее белье тех девушек, с которыми у них была близость. Сейчас в этой коллекции числилось больше сотни самых различных экземпляров.
— Да, я вчера от ментуры на Вернадского хотел оторваться, но не сумел вырулить на встречку и в отбойники улетел. Так, что вместо автопати, я полдня в мусарне на Кржижановского пропарился. Короче, полный абздольц.
— Так ты что, этой телке так и не успел присунуть?
— Я ж тебе только сейчас втирал, что на машине в отбойники улетел.
— Значит, ты свою бентлюху раздолбал? — Роман произнес это с сожалением.
— Да ладно, парится. Мне она с самого начала не по кайфу была. Ты мне лучше скажи, ты сейчас сможешь ко мне завалиться?
— Оттопыриться хочешь?
— Да нет. У меня сегодня полный парадантоз, — Максим сказал эту фразу с сожалением.
— А что так?
— Да мои папиросы совсем с катушек съехали. Хотят меня на полтора месяца в провинцию сослать. А папец, так тот вообще мою карточку заблокировал.
— Это из-за тачки? — поинтересовался Роман.
— Да нет. Просто когда я от ментов уходил, нужно было "колеса" и кокс скинуть. А я понадеялся, что как обычно оторваться смогу.
— Короче, ты с порошком попал? — в голосе Романа послышалось сочувствие.
— Палево было конкретное, но папец отмазал. Он там с главным ментом знаком.
— Так тебе деньги нужны, что ли? — Роман, наконец, понял, что Максим прося его о приезде, имел в виду финансовую помощь друга.