Вот только как он умудрился не заметить одну из самых ярких ловушек? Как можно не заметить участок земли свекольного цвета?
Лысый поднял пистолет и два раза выстрелил умирающему в голову. Тот, казалось, успел облегченно выдохнуть.
– Что тут произошло? – спросил Виктор, перевешивая винтовку на грудь.
В глаза бросалось то, насколько по-разному одеты эти двое. Погибший, скорее всего, обычный проходец или вообще мародер. Выцветшая куртка, растянутые штаны, рюкзак-сидор. Лысый же словно все только что на складе получил. Большие очки-консервы с темными непрозрачными стеклами, серая плащ-палатка, испачканная, но явно новенькая «горка», еще не растоптанные ботинки. И ни сумок, ни баулов, ни рюкзаков. Лишь один пистолет в руке.
Лысый вздрогнул, оторвал взгляд от мертвого проходца, отошел в сторону и тяжело опустился на столбик от сгнившей скамейки.
Черт, все движения такие знакомые! Может, кто-то свой?
– Тебя как зовут? – задал еще один вопрос Виктор.
– Я не помню, – наконец ответил лысый. – Очнулся сутки назад, память с этого момента и началась.
– Интересно, – Виктор повернул голову к трупу. В «жиротопе» был один плюс – погибших в ней не требовалось вытаскивать или взрывать. От них оставались только лужи и грязная, слипшаяся одежда. – Где очнулся?
Лысый неопределенно махнул рукой в сторону севера:
– Там.
– А тут что случилось? Он тебе кто?
Лысый качнул головой:
– Никто. Крался за мной некоторое время, потом нагнал и потребовал ценности отдать. Пока я пытался понять, что у меня может быть ценного, из подъезда какая-то тварь выпрыгнула и на него. Парень из автомата палить начал, я ему помог. Тварь все-таки его немного достала, с насыпи свалила. Он в ловушку и угодил. А потом ты пришел.
– Что за тварь-то? – Куликов настороженно огляделся.
Лысый пожал плечами:
– Не знаю, память ничего не подсказала.
– Но с пистолетом-то ты обращаться умеешь? – заметил Виктор. – То есть навыки тело помнит. Ну, может, и остальное всплывет. Ладно, бывай.
Куликов подкинул на плече рюкзак, опустил взгляд на часы. Так, придется поторопиться.
– А куда мне идти? – спросил вдруг в спину лысый.
Виктор обернулся:
– А куда ты шел?
– Да просто шел, – лысый потер лоб. – Оттуда, где очнулся. В эту сторону.
– Зачем?
В ответ – пожатие плечами.
Куликов хмыкнул. Ситуация складывалась интересная, но очень несвоевременная. В другой раз он, может, и расспросил бы этого странненького, но не сейчас, время и так поджимает. Плюнуть и уйти? Хорошо бы. Но правильно ли?
Виктор аж сплюнул, понимая, что никак не может пойти против себя.
Что ж ты, Кот, таким мягкотелым-то стал?
– Вставай, пойдем, – хмуро выдавил он. – Покажу тебе дорогу к Периметру.
Лысый не заставил себя упрашивать.
К дому, который Ниндзя назвал Маяком, вышли с опозданием. Некоторое время наблюдали из глубины двора за улицей, после чего Виктор дал знак своему попутчику выдвигаться вперед.
Пересекли проезжую часть. Куликов отметил сиреневое свечение вдоль бордюра у дальней стороны дороги. Надо будет запомнить, раньше этой гадости там не было.
Протопали мимо уткнувшейся в разбитый журнальный ларек легковушки. Виктор дернул за рукав лысого, когда тот решил обойти машину справа. Этого делать не стоило – от машины до полуоткрытого канализационного люка тянулись тугие нити, похожие на гитарные струны. Они без труда разрезали все, что их касалось.
Остановились возле ржавого остова гаража. Железные листы кровли давно сгнили, провалились, двери держались на соединяющем их замке. Виктор сказал лысому наблюдать за тылом, сам выбросил на дорогу «мигалку». Терпеливо принялся ждать, прислушиваясь к малейшему звуку.
Шумел ветер в разбитых окнах, скрипело разбитое выстрелами дерево. Шуршал плащ-палаткой лысый, и Виктор бросил на него недовольный взгляд.
Тут-то и появился Ниндзя. Одетый в неизменно черный костюм, в скрывающую лицо маску и мягкие сапоги. Огнестрельного оружия при нем действительно не было, с левой стороны пояса висели два одинаковых, как братья близнецы, длинных узких ножа и продолговатый футляр с арбалетными болтами. На правой стороне болтались свернутый баул для артефактов и широкий нож-мачете. За спиной – небольшой черный рюкзак обтекаемой формы, на плече – арбалет.
Ниндзя бесшумно вышел из-за гаража, предусмотрительно опустив рукой вниз ствол винтовки Куликова.
– Тьфу ты черт! – выругался вздрогнувший от неожиданности Виктор. – У меня чуть сердце не остановилось.
Сзади заворочался лысый, разворачиваясь. Куликов предостерегающе вскрикнул:
– Эй, потише! Это свой.
Черные глаза Ниндзя поблескивали, с интересом изучали нового знакомого Куликова.
– Кто он? – раздался глухой из-за скрывающей лицо маски голос азиата.
Виктор, не вдаваясь в подробности, объяснил ситуацию. Все время рассказа лысый просто стоял и смотрел на них, переводя с одного инсайдера на другого скрытый очками взгляд. Лицо его не передавало ровным счетом никаких эмоций, словно было искусно вылепленной маской.
Ниндзя несколько раз обошел новенького, пощупал плащ-палатку. Остановился прямо напротив него, скомандовал:
– Сними очки.
Лысый посмотрел на Куликова, словно искал поддержки, потом ответил Ниндзя:
– У меня без них сильно глаза болят.
– Сними. Ненадолго, – не отставал азиат.
Лысый немного помялся, переступая с ноги на ногу, потом очень медленно начал снимать очки, морщась.
Ниндзя и Кот молча ждали.
Наконец, словно переступив через себя, лысый снял очки полностью, бессознательно прикрываясь ладонью от бледного дневного света.
Радужка у него была ярко-желтого, почти янтарного цвета, с маленькими точками сузившихся зрачков.
– Ничего себе, – выдохнул Куликов.
Ниндзя кивнул, словно удостоверившись в каких-то своих соображениях, жестом разрешил вернуть очки на место. С интересом перевел взгляд на Куликова, чем озадачил последнего.
– Чего? – спросил Виктор, оглядывая себя.
– Потом объясню, – Ниндзя опять посмотрел на лысого, который с облегчением водрузил очки на место и теперь молча ждал дальнейших событий. – Знаешь, Кот, я бы посоветовал тебе поселить его в школе.
– Это еще зачем? – опешил Куликов, который поднимал свою «мигалку». – Мы его даже не знаем. Может, он все наврал.
– Не наврал, – уверил его азиат. – И тебе действительно нечего его опасаться, не более чем себя самого. А за Периметром делать ему нечего, лучше пока пусть останется здесь, в Медузе, – Ниндзя повернулся к незнакомцу: – Ты не против пока пожить здесь? У тебя за Периметром дел нет?
– Я не помню, – ответил лысый. – Наверное, ты прав, пока лучше здесь пожить, пока память не вернется.
– Без памяти, а соображает, – хмыкнул Куликов.
– Он же без памяти, а не дурак, – ответил Ниндзя.
– Надо тебе какое-нибудь имя дать, – предложил Виктор, обращаясь к лысому. – Тебе какое больше нравится?
– Надо подумать.
– Может, Пятница? – усмехаясь, спросил Виктор.
– Знаешь что, себя Пятницей назови, – огрызнулся лысый. – Уж некоторая память у меня осталась, так что не надо шутить с этим.
– Тогда Иван. Стандартное русское имя.
Лысый повторил имя, словно пробуя на язык, кивнул:
– Пусть пока буду Иваном.
– На том и порешим, – подытожил Ниндзя. – Пойдешь пока с нами, Иван. Держись в центре, без команды ничего не делай и не трогай. Делай все именно так, как делаем это мы. Увидишь что-то странное или подозрительное – скажи нам.
Азиат закинул за спину небольшой арбалет, достал два длинных ножа-танто:
– Кот, пойдешь замыкающим. Ночь хорошо спал?
– Не то слово, – буркнул Куликов. – Прям без задних ног и тяжелых мыслей.
– Ну и отлично, – то ли не понял, то ли пропустил сарказм мимо ушей Ниндзя. – Тогда пошли.
Азиат двигался плавно и практически бесшумно. Неширокий шаг, практически стелющийся. Куликов впервые видел Ниндзя в деле, поражался той разнице, которой инсайдер в черном отличался от своих собратьев. Он не останавливался, не замирал. Он практически незаметно сливался с тенями, разворачивался из стороны в сторону, обозревая мир вокруг на все 180 градусов. На его фоне Виктор со своими ветками выглядел как корова на коньках.
К удивлению Куликова, их небольшая группа двинулась не к загадочной многоэтажке, а от нее, пересекая небольшой двор с пустующей стоянкой. Решив не задавать вопросов, Виктор терпеливо ждал, что же будет дальше.
Идти пришлось недалеко. Ниндзя взмахнул рукой, останавливая группу, склонился над канализационной решеткой. С хрустом вогнал ножи под чугунную крышку, нажал. Решетка приподнялась и отъехала в сторону, открыв прямоугольный лаз под землю.
– Мы подвалами пойдем? – удивился Куликов. – Никто не ходит подвалами.
– Я хожу, – азиат убрал ножи, перекинул в руку арбалет. – Не везде, но хожу. Передумал?
– Нет, – твердо сказал Виктор.
Иван, сжимая пистолет, наклонился над люком, посмотрел вниз.
– Там темно, – сообщил он.
– Очки снимешь, – ответил Ниндзя и первым полез в сырую нишу.
Виктор ругнулся вполголоса, сделал приглашающий жест Ивану. Подождал, пока лысая макушка скроется под землей, ступил на скользкие металлические скобы-ступени. Боясь сорваться, протопал тяжелыми ботинками по железу, спрыгнул на земляной пол подвала.
Здесь действительно было сыро и душно. Но вот темно не было – стены светились мертвецким синеватым светом. Длинная труба коридора уходила вдаль, видимо под проезжую часть. Под ногами вязко хлюпала грязь.
– Я этот ход заметил по свечению, – тихо произнес Ниндзя. – Стен не касайтесь, светящийся налет имеет свойство прилипать к одежде. Потом будет не отстирать.
– Спасибо за предупреждение, – Виктор опасливо отодвинулся от светящейся поверхности. – Ты уверен, что тут нет скрытых ловушек?
Ниндзя ничего не ответил, просто пошел вперед. За ним Иван. Пришлось идти следом, понадеявшись на опыт товарища.