Я отступил на несколько шагов.
– А вдобавок ко всему подняли на постамент в виде куба, который – сейчас вы это увидите – стоит в небольшом углублении. Все это попросту в голове не укладывается.
Я развернулся и посмотрел в объектив камеры:
– Буду с вами откровенен, друзья. Я не имею ни малейшего, даже самого крошечного, понятия о том, что бы это могло значить. Потому что никогда ни о чем подобном не слышал. Кинкейд сообщил о гигантской статуе – но он солгал. Почему? Пожалуй, одна мысль по этому поводу у меня есть. В его время люди вовсю открывали для себя загадочные красоты Америки. Только вспомните: каменные комплексы коренных народов, «Башня Дьявола» в Вайоминге, Брайс-Каньон, – возможно, Кинкейд посчитал, что на их фоне каменный шар будет выглядеть как не бог весть какая сенсация? Если так, то он ошибался. Все вышеперечисленное уже давно не представляет для нас никакой загадки, а вот то, что вы видите за моей спиной, – это, друзья мои, самая настоящая аномалия, обоснование которой лежит за пределами традиционной науки. И она принадлежит вам – нашим преданным зрителям, которые все это время затаив дыхание следили за каждым нашим шагом. Мы же скромно удалимся, уступив место экспертам. Спасибо, что совершили это замечательное путешествие вместе с нами.
Я подмигнул, давая понять, что закончил, и шагнул назад, за сферу. Пьер опустил камеру.
– Вроде нормально получилось, – сказал Кен. – А теперь давайте-ка…
– Эй, ребята, – позвала из глубины зала Джемма. – Перед тем как уйти, вы обязательно должны кое на что взглянуть. Это…
И тут раздался странный скрежет.
Звук был очень низким и шел откуда-то из-под земли. В нем не было ничего пугающего, кроме его внезапности.
Вдруг куб начал медленно опускаться и, когда его поверхность сравнялась с уровнем пола, остановился.
Это было настолько неожиданно, что никто даже не задумался о неизбежных последствиях этого удивительного действа.
А они не заставили себя долго ждать. Сфера опустилась вместе с кубом.
И покатилась вперед.
– Все с дороги, быстро!
Пьер отпрыгнул в сторону, мы с Кеном отбежали назад. Джемма была в безопасности, это я знал точно, и, судя по визгу, Молли тоже ничего не грозило.
А вот Фезер…
Она словно изваяние застыла у входа в зал и немигающим взглядом смотрела на катящийся прямо на нее каменный шар.
– Фезер! – заорал я. – А ну отойди!
Шар набирал скорость – а она все стояла как громом пораженная. Я бросился к ней, но мы были по разные стороны от шара, и на то, чтобы его обежать, у меня попросту не было времени. Все, что я мог сделать, – это продолжать вопить изо всех сил, надеясь вывести Фезер из ступора.
Наконец в ее глазах мелькнуло осознание.
Она кинулась бежать – но не туда, куда нужно.
Можно было просто свернуть с пути махины, а она… Не знаю, что в тот момент творилось в голове Фезер, и если вы никогда не видели, как на вас несется громадный каменный шар, то навряд ли можете представить себе весь ужас этого момента, когда тело и разум отказываются действовать сообща и принимать взвешенные решения – да хоть какие-нибудь решения – оказывается за гранью ваших возможностей.
Мы с Кеном принялись хором орать. До Фезер дошло, что она натворила, однако было слишком поздно. Расстояние между нею и шаром стремительно сокращалось. Она попятилась назад, а потом развернулась и помчалась по коридору.
Вслед за ней неслась каменная сфера.
Кен и я бежали что есть мочи, но шансов догнать громадину у нас не было. Попутно мы не переставая что-то кричали, но что именно – я напрочь забыл.
Вдруг землю сотряс удар, от которого мы едва удержались на ногах. Я никак не мог взять в толк, почему шар в итоге остановился, но потом вспомнил, что эта часть коридора расширялась, причем именно в том месте, где начинался уклон вверх. Теперь до меня дошло, что это не ошибка и не причуда. Все это было сделано специально для сферы.
Ударная волна прокатилась по земле, все вокруг задрожало, а затем вновь воцарилась мертвая тишина.
Глава 21
И тут началась паника. В отличие от нас с Кеном, остальные не видели, что произошло, и потому, ничего не понимая, метались по комнате и орали что-то друг другу, пытаясь выяснить, все ли живы. И когда сообразили, что не откликается одна лишь Фезер, принялись кричать с новой силой.
Кен был первым из нас, кто выдал членораздельную реплику.
– Что за фигня? – взревел он. – Какого дьявола?
Я же стоял как истукан, тупо глядя на шар и растерянно моргая. Мой мозг отказывался поверить в увиденное: такое бывает лишь в фильмах про Индиану Джонса, но мы-то не в фильме! Мое сознание разрывалось между двумя крайностями: убежденностью в том, что я стал свидетелем какого-то безумного спецэффекта, и шокирующим знанием, что все это случилось на самом деле.
Наконец каким-то образом оно умудрилось занять позицию посредине, и я на время успокоился – или просто так и не определился, стоит ли мне сейчас психануть или нет, и если стоит, то как именно. Я повернулся в сторону зала, пересчитал людей, ориентируясь на количество хаотично движущихся лучей фонариков, и пришел к выводу, что потерь больше нет и остальная команда в порядке. Как минимум, все живы.
После чего рявкнул, призывая к тишине. Через десять секунд мне таки удалось добиться желаемого.
Я поднял руку, показывая тем самым, что пока никому говорить не разрешается, и почти сразу же до нас донеслось:
– Нолан? Кен?
– Фезер! Ты цела?
– Да. – Ее голос немного дрожал, но звучал четко и на удивление близко. Причина заключалась в том, что шар, прокатившись по расширенной части коридора – теперь-то мне открылся ужасающий смысл этих вогнутых стен, – закрыл вход в более узкую и прямоугольную часть не полностью, оставив четыре зазора по краям. – Я в порядке. А вы там как?
– Мы нормально, – ответил я. – Ну, то есть никто не пострадал. Ты цела?
В голове мелькнула смутная мысль, что я уже задавал этот вопрос. Ну и пусть – лучше перестраховаться и спросить еще раз.
– Я упала, – ответила Фезер. – Ногу поцарапала. И лицо, кажется. Но… в остальном все хорошо.
– У тебя фонарик с собой?
– Да, налобный. Правда, в нем батарейка уже садится.
– Что ты видишь?
– Вокруг шара есть щели, но… я через них не пролезу. Нолан… что нам делать?
– Пока я вижу единственное решение, – сказал я. – Возможно, здесь есть и другой выход, но… нам потребуется время, чтобы его найти. Поэтому мне придется кое о чем тебя попросить: ты должна спуститься к реке и, если Дилан уже вернулся, все ему рассказать. И привести помощь. – Я повернулся к Кену с Молли. – Или у вас есть идея получше?
– Нет, – ответил Кен. – Поддерживаю твою. Только, Фезер, давай там поосторожнее, ладно? При спуске не гони – ни в шахте, ни снаружи. Зря не рискуй. Мы все равно никуда не денемся.
И лишь после того, как Кен произнес эти слова, мы наконец поняли, во что влипли.
Через пятнадцать минут все сидели на полу в центре зала. До этого мы еще поговорили с Фезер, убедились, что она не паникует, и раз десять попросили ее быть осторожной. А потом она ушла. Я не мог избавиться от мысли, что, живи мы в идеальном мире, на месте Фезер оказался бы Пьер, который справился бы не только быстрее, но и с меньшим риском для собственной шеи. Однако уже давно было очевидно, что от идеала этот мир бесконечно далек.
Молли на пару с Пьером принялись за инвентаризацию: вытряхивали рюкзаки и раскладывали содержимое на полу – воду, еду, оборудование, – чтобы иметь наглядное представление о том, сколько чего у нас осталось.
Я тем временем отвел Джемму в сторону.
– Как это вышло?
– Мне так… – Она была готова расплакаться.
– Джемма, не волнуйся. Я ни в чем тебя не обвиняю. На твоем месте мог оказаться любой из нас. Я вообще удивляюсь, почему это был не я, с моей-то исключительной везучестью. Просто мы должны знать, как избежать подобного в будущем.
Она посмотрела на меня с благодарностью:
– Там был… Пойдем, я лучше покажу.
Кен увидел, куда мы направляемся, и поспешил присоединиться. Мы приблизились к одному из проемов, черневших в стене. Рядом в полу виднелся небольшой прямоугольник, цветом отличавшийся от пола и погруженный в него на полдюйма.
– Я как раз обнаружила вот это и позвала вас взглянуть, – объяснила Джемма, указывая на часть стены у проема. Мы увидели буквы Т и О. Рядом была выбита еще одна: то ли М, то ли П.
– Шикарно, – проворчал Кен. – Какой-то придурок додумался нацарапать тут свое имя на память – в таком-то месте!
– Из-за этих букв я отвлеклась и…
Она замолчала. Я, чувствуя себя кретином, неуклюже похлопал ее по спине.
– Это уже в прошлом. А что у тебя с рукой?
Она посмотрела на правую руку: по предплечью струилась кровь.
– А, пустяки. Это я порезалась, когда мы с тобой чуть не сорвались со стены. Наверное, я где-то нечаянно содрала кожу.
– Одно из двух, – сказал Кен. – Либо мы прочесываем всю комнату на предмет таких же штуковин, либо сидим себе на одном месте и не дергаемся.
– Это если здесь есть еще что-то, что может прийти в движение, – заметил я. – А это необязательно. Тебе не кажется, что одной сферы вполне достаточно?
– Для чего? Чтобы отрезать путь к отступлению? А смысл?
– Без понятия, – признался я. – И… к тому же у нас нет оснований считать, что отсюда нет другого выхода.
– Согласен. Но если он и правда есть – зачем вообще тогда эта ловушка с шаром?
– Джемма, сделай одолжение: скажи Молли и Пьеру, чтобы отключили телефоны. И сама отключи.
– Зачем?
– Толку от них все равно нет, но когда в фонариках сядут батарейки, они нам пригодятся. Надо заранее позаботиться об освещении.
– Действительно. Отличная мысль.
Кен проводил ее взглядом и повернулся ко мне:
– Умно, конечно, но ты ее напугал, Нолан. Никого не обрадует перспектива сидеть здесь без света.