– Знаю. Но я хотел поговорить с тобой наедине. Который час?
– Почти четыре.
– Значит, Фезер будет на берегу около шести. Даже если Дилан уже вернулся, у них уйдет несколько часов на то, чтобы привести помощь. И я не думаю, что служащие парка, или полиция, или кто-то еще, к кому они обратятся, вот так запросто поверят словам какой-то расхипованной девицы и туповатого лодочника, который двух слов связать не может, и незамедлительно бросятся нас вызволять – в особенности учитывая тот факт, что нас тут, вообще-то, и быть-то не должно.
– То есть на ночь мы тут точно застряли. Это я понял.
– Нет, мы застряли здесь дольше чем на одну ночь, Кен. Даже если суматоха начнется уже завтра утром, нашим спасателям понадобится бурильная установка или взрывчатка, которую еще надо где-то найти и как-то доставить в каньон, а ведь это все еще как-то нужно сюда поднять, что выливается в дополнительные часы, множество дополнительных часов. И это не считая времени, потраченного на споры с теми, кто считает, что бурить дыры в археологически ценном объекте только ради спасения застрявшей в нем кучки дебилов – чистой воды преступление.
– Не будь таким болваном, Нолан. Они обязаны нас отсюда вытащить.
– Само собой. Но на это уйдут минимум сутки, а скорее всего – намного больше. Черт с ними, с сэндвичами и батарейками, – без них мы худо-бедно проживем. А вот без воды нам придется действительно туго. Сколько у тебя осталось?
Кен скривился:
– С полбутылки.
– Как и у меня. Я ведь не рассчитывал на то, что мы здесь задержимся. Сегодня мы дважды играли в скалолазов, в том числе и под палящим солнцем, то есть мы уже порядком истощены и обезвожены.
– От твоих слов мне все больше хочется пить, Нолан.
– Вот об этом я и толкую. Кстати, ты, случайно, не припрятал в рюкзаке бутылку водки?
– Если бы.
Некоторое время мы молча наблюдали за остальными, собравшимися в центре комнаты. Даже отсюда, глядя на сложенные на полу бутылки, мы видели, сколь ничтожны наши запасы воды.
– Может, мы и просидим здесь до самого конца, – снова начал я, – но эти коридоры все равно необходимо проверить. Просто на всякий случай.
– И что будем искать? Еще одну шахту?
– Как вариант. Или найдем коридор, который выведет нас к стене каньона. Или еще что-нибудь. У нас уйма времени, Кен, и глупо потратить его впустую. К тому же занятие каким-нибудь делом пойдет нам на пользу.
– А что у нас с сигаретами?
– Осталось меньше чем полпачки.
– Черт возьми! Когда закончатся, разразится настоящий кризис. Могут даже пострадать люди. От моей руки.
Кен задумался.
– Ты прав, Нолан, – произнес он. – Надо хорошенько здесь оглядеться.
Из архивов Нолана Мура. Потайная комната в пирамиде Хеопса
Глава 22
Молли долго и тщательно обдумывала, стоит ли принять наше заманчивое предложение и посмотреть, что таят в себе черные как ночь коридоры, но потом все-таки ответила «нет».
Пьер тоже отказался, причем вышло у него это так бесхитростно – он даже не пытался использовать Молли как прикрытие, – что я не смог на него разозлиться. Если и дальше так пойдет, придется перенести его имя в список «Люди, которые меня вообще не раздражают». А вот Джемма согласилась. Мы сделали по глотку воды и, оставив этих двоих держать оборону в центре, направились к темному проему, выбрав наугад один из коридоров, – надо же было с чего-то начинать.
– Что Кинкейд говорил про эти коридоры? – спросил Кен.
– Много чего, – ответил я. – Но если честно, он лишился моего доверия с того момента, как забыл упомянуть о здоровенном каменном шаре. Лучше будем полагаться на собственные глаза, чем на плоды чужой фантазии.
– А как мы узнаем, что и здесь тоже нет таких же шаров? – Джемма с недоверием вглядывалась в непроницаемую черноту проема.
– Никак. Но давайте рассуждать здраво: все, что нам встречалось до сих пор, являлось примером искусного мастерства и простоты. Если сфера в этом зале непременно заблокирует основной выход отсюда, то какой смысл создавать еще одну? Неразумная трата ресурсов.
– Это подход современного человека, руководствующегося соображениями целесообразности чего-то лишь на текущий момент, – возразила Джемма. – А тысячелетия назад люди мыслили не так, как дизайнерский отдел корпорации «Apple». Почему они строили такие высокие пирамиды? Да потому, что могли. Потому что фараон приказал. И потому что в их представлении пирамиды должны были быть именно такими и никак не ниже.
Я даже не нашелся, что возразить, ведь еще совсем недавно думал примерно о том же.
– Она права, – встрял Кен. – Плюс, если руководствоваться твоей логикой, никакого запасного выхода здесь и нет. Так зачем понапрасну рисковать?
– Я не понял, ты на чьей стороне?
– На стороне того, кто в итоге останется в живых, и я вместе с ним. Кстати, на будущее, – я всегда выбираю именно эту сторону.
– Я тоже. Слушай, скалолаз из Фезер неплохой, это правда. Но с Молли и Пьером ей не сравниться. Если в спешке она вдруг не туда поставит ногу и упадет – вытаскивать нас будет некому. А узнаем мы об этом, лишь когда начнем умирать от жажды. Пойдем мы в эти туннели или нет – мы рискуем в обоих случаях.
Держа фонарик перед собой, я подошел к проему вплотную.
– План такой: я пойду один. Вы ждете здесь. Если все нормально – идете за мной.
– Не мели чушь, Нолан, мы не хотим твоей смерти!
– А я бессмертный, – заявил я. – Неужто забыли?
И смело шагнул вперед.
Ничего не произошло.
Я постоял несколько секунд, затем вернулся в зал и отошел в сторону от проема. Мы прислушались, но не услышали ничего подозрительного.
– Один шаг еще ничего не доказывает, – сказал Кен.
– Знаю, – ответил я. Тем не менее этот шаг выполнил свою задачу: сломал психологический барьер. – Будем продвигаться постепенно, фут за футом, тщательно осматривая пол.
– Отлично, – сказала Джемма. – Только теперь первой пойду я.
– Хрена с два, – буркнул Кен.
– Это еще почему? Потому что я женщина?
– Именно. И можешь жаловаться куда хочешь, мне насрать.
– Ты помнишь, почему мы здесь застряли?
– Неблагоприятное стечение обстоятельств, – вставил я. – Так фишка легла.
– Ничего подобного, это случилось по моей вине. Поэтому прямо сейчас я возьму и сделаю вот так.
С этими словами Джемма выхватила у меня фонарик и быстро вошла в коридор. Как и я, она несколько секунд стояла не шевелясь. А потом шагнула вперед, наклонилась и начала водить фонариком туда-сюда, внимательно изучая пол. После чего выпрямилась, сделала еще один шаг – и повторила то же самое.
– Видишь что-нибудь?
– Ничего необычного. Иду дальше.
– Будь осторожна.
– Спасибо, что напомнил, Нолан. Иначе бы я бросилась бежать вприпрыжку.
Она действовала методично, не торопясь и не теряя терпения, – я бы так не смог. Мы с Кеном наблюдали за ней навострив уши, но ничего зловещего не услышали.
– Здесь еще один проход, – объявила Джемма.
К этому моменту она углубилась в коридор футов на тридцать.
– Как он выглядит?
– Жутко. Иду вперед.
Джемма шла и шла, все дальше унося с собой пятнышко света. И ничего интересного не говорила, лишь сообщала о том, что ей снова попался проем – справа или слева.
Она уже удалилась на приличное расстояние, как вдруг что-то в движении этого светового пятнышка привлекло мое внимание. Невзирая на сочные ругательства Кена, я нырнул в туннель и вытащил из кармана телефон.
– Мы же вроде как должны были выключить телефоны, – укоризненно заметил Кен.
– Я и забыл. Дай мне минуту, ладно?
Запустив нужное приложение, я положил телефон на пол. Джемма возвращалась к нам. Фонариком она все еще светила себе под ноги, однако теперь шла обычным шагом.
– Ты что делаешь?
– Это уровень. Смотри.
И, присев на корточки, мы втроем уставились на экран айфона.
– Пол немного покатый, видите? Этот коридор построен под уклоном, как и основной, но угол здесь меньше.
– По-твоему, это доказывает, что с той стороны ничего не выкатится и не раздавит нас, как тараканов?
– Не доказывает. Возможно, пол изгибается по параболе и в нашу сторону уклон тоже есть. Будь среди нас математик, он бы проанализировал зависимость между углом наклона пола, массой и размерами гипотетической сферы и вероятностью встретиться с нею в этом коридоре, но я точно на такое не способен. Я всего лишь хочу сказать, что если мы идем вниз по склону, а не вверх, то беспокоиться, скорее всего, не о чем.
Это прозвучало убедительно. Мы выпрямились, молча переглянулись и решительно, но осторожно, потопали в темноту.
По моим прикидкам, мы прошли примерно полторы сотни ярдов, когда уперлись в стену – ровную, аккуратно обтесанную стену, которая означала конец пути. Не то чтобы я ожидал увидеть лестницу с горящей над ней надписью «Выход», но все же эта стена меня порядком расстроила.
– Один вариант мы отработали. Осталось еще семь, – проворчал Кен.
– Здесь несколько проемов, – сказала Джемма. – Как знать, вдруг за одним из них скрывается что-нибудь поинтереснее?
– Не исключено, – согласился я. – Давайте проверим. И потолок заодно осмотрим. Молли ведь именно так и обнаружила вход в шахту.
– Да уж, – произнес Кен. – Вот только я почему-то больше не испытываю прежней гордости за нашу Молли.
– Однако попали вы сюда только благодаря ей, – возразила Джемма. – Ну да, сейчас мы в ловушке, но это ведь не отменяет того факта, что мы сделали впечатляющее открытие?
– Спроси меня об этом еще раз, когда я буду сидеть с кружкой пива в одной руке и сочным куском чего-нибудь съедобного в другой.
В общем, мы двинулись в обратном направлении. Джемма держала свой фонарик так, чтобы он постоянно освещал потолок, но над нашими головами не было ничего, кроме сплошной гладкой арки.
Первая комната, расположенная слева, отличалась от всех, что нам до сих пор доводилось здесь видеть: продолговатая, идеальной прямоугольной формы, в длину футов двенадцать, в ширину и высоту – десять. И совершенно пустая. Пол покрывал толстый слой уже знакомой черной пыли, а дальняя стена была сплошь усыпана выбитыми в ней аккуратными символами.