– Но что?
– Кажется, она здоровая.
– Просто иди дальше.
Мы брели вперед, в паре ярдов друг от друга, в небольшом круге тускло-желтого света. Когда до конца бассейна оставалось футов двадцать, я ударился ногой о какой-то предмет: он был твердый и массивный, но от моего удара немного сдвинулся с места.
– Постой-ка. Думаю, один есть.
Я расчистил локтями поверхность воды от водорослей, и на дне мы увидели шар диаметром с мою ступню. Это был один из самых маленьких.
– Что теперь?
– Закрываем глаза и уши.
– А нос?
– Вот черт. Про нос я и забыл.
– А что, если одной рукой зажать нос, второй ухватиться за шар и вытащить его, держа с противоположных сторон?
– Пьер, это в разы усложнит задачу.
– Я не хочу наглотаться воды.
– Я тоже. Ладно.
Я положил фонарь прямо на водоросли и зажал нос левой рукой.
– Так, действуем быстро, но не очень, иначе шар выскользнет. На счет «три».
Глядя друг на друга, мы кивнули – «раз», «два» – и одновременно опустились под воду.
Шар сразу же оказался у меня под ладонью, я обхватил его пальцами снизу и попытался поднять. Пьер сделал то же самое, опередив меня на полсекунды.
И шар выскользнул.
Мы вынырнули.
– Вот сволочь! – ругнулся Пьер.
Голос у него дрожал, и я понимал почему.
– Слушай, Нолан, а оно точно того стоит?
– Вообще-то, ты сам это предложил.
– Да, но мне-то откуда знать? Я же простой оператор!
– Попробуем еще раз.
Мы сделали то же самое – и с тем же самым результатом. Когда вынырнули, я услышал крик Кена:
– Вы там как?
– Нормально. Правда, ни черта не получается.
Я наклонил голову вправо, вытирая глаз плечом, потом влево. Пьер повторил эти манипуляции за мной. Водоросли тем временем подступали все ближе, замыкая нас в кольцо. По крайней мере, ощущение складывалось именно такое.
– Давай еще раз, хорошо?
– Хорошо.
Какой славный парень этот Пьер. И совсем еще молодой. А я ведь даже не помнил толком, сколько ему лет. Двадцать пять, шесть? Вот бы он смутился, если бы узнал, каким беспомощным сейчас выглядит. Словно растерявшийся подросток, которому необходима поддержка взрослого. Отца.
Но отец из меня был никакой, и шансы на то, что когда-то получится хоть какой-нибудь, уменьшались на глазах. Все, что я мог сделать для Пьера, – это улыбнуться и подмигнуть ему.
– А знаешь что? Забей.
И не успел он опомниться, как я зажмурился, плотно сжал губы и ушел под воду.
Шар я нащупал сразу. И он был очень тяжелым.
Я рванул его на себя изо всех сил, он поддался, но я потерял равновесие и завалился вправо, чувствуя, как шар выскальзывает из рук.
Но вовремя подоспевший Пьер тут же его подхватил, и мы вынырнули, кашляя и отплевываясь. Какая же это была тяжеленная штуковина.
– Ты в порядке?
– Да, – ответил Пьер. – Этот, наверное, из меди?
– Точно.
Эту сферу я хорошо запомнил – меня еще поразила ее блестящая гладкая поверхность. Но теперь она была матовая и местами выщербленная.
– Что дальше?
– Нужно отнести ее на платформу.
Пьер потянул шар на себя, обхватил его, сцепив пальцы в замок, при этом жилы вздулись на его руках и шее, словно веревки. Мы медленно добрели до платформы, по пути то и дело спотыкаясь о сферы. Теперь, после того как мы окунулись с головой, отслеживать, поднимается ли уровень воды, стало невозможно, но, кажется, он оставался неизменным. А это означало, что и сфера из углерода где-то близко.
Мы вместе подняли шар на платформу, и я с силой его толкнул. Он откатился не слишком далеко от края и замер.
– Один есть, осталось еще двадцать семь.
– Как сказала Молл, главное – найти шар из углерода.
В следующие несколько минут, используя «однорукий» метод, мы извлекли из воды еще две маленькие сферы и успешно вернули их на платформу. Можно даже сказать, что мы выработали определенный ритм работы, как бы странно это ни звучало.
– Стоп, – сказал вдруг Пьер. – Кажется, я его нашел.
И это была правда. Стоило лишь убрать в сторону кусок водорослевого покрывала, как мы тут же увидели черную верхушку, которая почти что высовывалась из воды. Судя по поврежденной поверхности, в воду уже успело попасть огромное количество углерода. И все же… это по-прежнему был невероятно гигантский шар. Ну еще бы!
– А я… я уже и забыл, какой он огромный, – признался мой напарник.
– М-да, – пробормотал я, чувствуя себя полным идиотом. – И я тоже. Ты можешь сдвинуть шар с места? Хотя бы чуть-чуть?
Пьер обошел сферу и встал с противоположной стороны. Потом обхватил громадину руками, напряг мышцы…
И исчез.
Глава 43
Только что я видел его перед собой – и в следующую секунду его уже не было.
– Пьер!
Было понятно, что он не просто поскользнулся. И я нырнул.
Фонарик, по-прежнему лежавший на поверхности, почти не давал света, зато вода была прозрачной – почти такой же прозрачной, как в самом начале, когда мы нашли бассейн. У дна я кое-что заметил – не сферу и не пирамиду, а какую-то бесформенную массу. Вероятно, это были отделившиеся от верхнего слоя водоросли, которые теперь трансформировались в какой-то организм, но я слишком торопился, чтобы присматриваться.
Впереди возник черный шар, а рядом с ним метался Пьер. Сначала я не понял, что с ним.
Вот он высунул голову, хватанул ртом воздуха – и снова молниеносно скрылся под водой.
Что-то черное, извивающееся опутывало его ноги.
Подплыв поближе, я понял, что еще одна такая же тварь обвилась вокруг талии Пьера. Тут в моем мозгу вспыхнула картинка – одна из тех, что мы нашли на стене в пещере: паукоподобное существо с лапами, нарисованными в одном направлении.
Я схватил Пьера за руку. Он отпрянул, приготовившись драться, но тут же узнал меня, и тогда я подплыл еще ближе и обхватил его за талию.
И тут я ощутил, как что-то сжало мою руку – что-то липкое, мускулистое и очень сильное. Это была первобытная, животная сила, облеченная в плоть.
Второе щупальце дернуло меня за лодыжку, и я потерял опору.
Меня накрыла паника. Я бешено колотил ногами, не целясь ни во что конкретное, и, судя по всему, Пьер делал то же самое.
От недостатка кислорода голова начала гудеть, а какой-то потаенный и насмерть перепуганный кусочек моего мозга требовал немедленно распахнуть рот и вдохнуть полной грудью.
Пока я пинался и вертелся в воде как безумный, что-то снова схватило меня за руку. На сей раз это оказалось не щупальце, а Пьер. Одна его нога была все еще в плену у чудовища, но он все равно тянул меня за собой наверх.
Наши глаза встретились, я кивнул.
Раз, два…
Мы одновременно пнули вслепую ногами, и я почувствовал, что попал во что-то мягкое. Хватка мгновенно ослабла; я воспользовался моментом, подтянул колено к груди и оттолкнулся от вцепившейся в мою лодыжку твари. Тут же получил удар по касательной от Пьера, который исступленно махал ногой вверх-вниз, и дернулся в сторону, чтобы не огрести еще один. И вдруг понял, что меня больше никто не держит.
Я с силой топнул о дно бассейна. Колено жалобно хрустнуло, зато энергии толчка хватило, чтобы преодолеть толщу воды и вынырнуть.
Жадно глотая воздух, я одной рукой обхватил Пьера и вытащил его на поверхность. Он открыл рот еще под водой и теперь кашлял и отплевывался. Если вода была по-прежнему заражена, мы оба уже давным-давно подписали себе смертный приговор. Но это не имело никакого значения. Пока жив – нужно бороться.
Размахивать туда-сюда ногами под водой – занятие весьма утомительное. Но я не сдавался и продолжал тащить Пьера за собой. И вдруг твари от нас отстали.
Тогда я решил: была не была. Нырнул и поплыл под водой так быстро, как только мог, надеясь, что Пьер последует моему примеру.
На дне лежало несколько еще таких страшилищ. Я притормозил у самого гигантского из них и несколько раз что есть мочи ударил тварь ногой.
Молли и Кен что-то нам кричали. Когда я, едва живой, наконец доплыл до них, они так быстро вытянули меня из воды, что я ободрал голени о край площадки.
А затем откатился вглубь, чтобы не мешать, и вскоре Пьер уже лежал рядом со мной, тоже кашляя и тяжело дыша.
– Что там за дерьмо у вас приключилось? – спросил Кен.
– Кальмар, – простонал Пьер. – Здоровенный такой кальмарище.
– Да брось! Серьезно?
– А по-вашему, мы там дурака валяли?
– В воде еще много чудищ, и они растут, – подтвердил я. Одной рукой я вытирал губы, другой глаза, но все равно чувствовал во рту привкус минералки, а при кашле отхаркивалась какая-то слизь. Вода попала и в трахею, и в нос, и в уши. – Это место генерирует жизнь, не останавливаясь ни на секунду.
Надо мной навис Кен:
– Сильно наглотался?
– Понятия не имею.
– А ну, приятель, засунь два пальца в рот!
Я не думал, что от этого будет хоть какой-нибудь толк, но все равно послушно встал на колени над бассейном и засунул указательный и средний пальцы поглубже в горло. В итоге мне удалось вызвать рвотный рефлекс, но результатом была лишь длинная струйка слюны.
– Ну вот, совсем немного, – выдохнул я, отползая к стене.
Желудок свела мучительная судорога.
Следом наступила очередь Пьера. Тот исторг из себя количество воды, которого хватило бы на внушительный глоток, да так и замер на четвереньках, глядя поверх водорослевого покрова, туда, где виднелось тусклое желтое пятнышко.
– Вот черт, – пробормотал он. – Мы фонарик забыли.
– Лично я возвращаться за ним не собираюсь.
– Вам удалось вытащить черный шар?
– Нет, Молл, – покачал я головой. – Он такой тяжелый, что мы и вчетвером бы с ним не справились. Да и вдесятером тоже. Там-то, кстати, на нас и напали. Этот план изначально был бредовым. И о чем мы только думали?
– Тогда пошли отсюда, – сказала она. – Я не хочу сидеть и ждать, когда отсюда вылезет очередной монстр.
Мы поплелись обратно, но, едва свернули из узкого туннеля в коридор, как раздался вой – долгий, скорбный, пронзительный вой, рассыпающийся на несколько нот.