– Не так все страшно, – подбодрил я Кена. – Мы тебе поможем переплыть.
– Интересно, как?
– Как при буксировке утопающего, – пояснил Пьер. – Я поплыву на спине, обхватив тебя за корпус.
– Этого еще не хватало.
– Так и сделаем, – решительно кивнул Пьер. – Вот что, подождите меня пару минут. – И с этими словами он направился в сторону главного зала.
– Ты куда?
– За дисками.
– За какими еще дисками?
– Надо забрать жесткие диски, на которые я скинул все, что здесь наснимал. Без них я никуда не пойду.
– Хорошо, но, черт возьми, Пьер, мы ведь это уже обсуждали, – сказал я. – Держимся вместе!
Откровенно говоря, помимо всего прочего, нам еще очень хотелось поскорее сбежать от зловония… Так что пойти с Пьером представлялось весьма благоразумным.
Однако, как выяснилось впоследствии, кое-чего мы не учли.
При взгляде на тело Джеммы мгновенно стало ясно, что здесь снова кто-то побывал.
Я пошарил в своем рюкзаке, но не нашел ничего, что могло бы нам пригодиться. Ревизия рюкзаков Молли и Кена показала то же самое. Вот и хорошо: лишний груз нам сейчас ни к чему. Мы быстро переложили диски в сумку Пьера.
– Эти штуки боятся воды?
– Вообще, да. Я поплыву первым, буду держать рюкзак над головой, а потом заброшу его в расщелину. Заодно оценю состояние жидкости и проверю, нет ли чего на дне.
– Чего, например? – занервничала Молли.
– Пирамид. Они есть почти во всех комнатах, – ответил Пьер. – И нагреваются. Может, из-за них эта дрянь и потекла. Мы же не хотим запнуться о пирамиду, да еще и раскаленную.
– Верно, молодец, – сказал я. – Давай-ка переложим к тебе и телефоны.
Не успели мы закончить, как снова раздался этот звук – тот же, что мы слышали в течение последнего получаса, только значительно более громкий. Исходил он из коридора, ведущего к первому бассейну. Это был протяжный рык, в котором проступали странные, свистящие ноты.
И ничего хорошего он не предвещал. Даже если бы мы сейчас стояли посреди залитой солнцем лужайки, а не были заперты в древней ловушке глубоко под землей, окруженные угольно-черной тьмой, он все равно бы не предвещал ничего хорошего.
– Господи, это еще что? – прошептала Молли.
– Не знаю. Но точно не волки. Звук слишком низкий и громкий. Так рычит кто-то очень крупный. И я, если честно, не горю желанием узнать, кто именно.
Едва я договорил, как точно такое же рычание донеслось из другого коридора.
– Их двое, – тихо сказал Кен. – И они выслеживают добычу – то есть нас. Пошли отсюда. Быстро.
Мы втроем – Молли, Кен и я – стояли в коридоре перед входом в зловонную комнату. Сначала мы устроили краткое совещание, на котором шепотом обсуждался вопрос: плыть голышом или в одежде? В первом случае вещи не пропитаются смрадной жижей. Но зато во втором будет хоть какой-то барьер между кожей и этой мерзостью. В итоге единогласно сошлись на втором варианте, рассудив, что, если даже мы переплывем на ту сторону в чем мать родила, все равно придется чем-то вытирать грязь с тела. То есть одежда в любом случае запачкается.
Молли вскинула камеру на плечо. Белый луч пронзил темноту, осветив Пьеру путь до самой расщелины.
– Будь осторожен, – сказал Кен. – А если там в глубине что-то начнет шевелиться – сразу назад.
Пьер кивнул и поднял рюкзак над головой.
– Пока так же вязко, – сообщил он, когда уровень жижи поднялся выше его коленей. – Правда… – Он резко замолк и рыгнул, не сдержав рвотного позыва. – Черт, ну и вонь!
Но все равно продолжил брести вперед. Глубина быстро увеличивалась: через минуту жидкость была ему по пояс, совсем скоро – по грудь, и теперь он кашлял и рыгал, уже не переставая.
– Так, – сказал Пьер, когда до расщелины оставалась примерно половина пути. – Становится слишком глубоко. Придется плыть.
Он пошел дальше, в одной руке держа рюкзак, а другую опустив в жижу, и почти сразу же нам стало ясно, что ноги нашего друга больше не касаются дна: над поверхностью виднелась лишь его голова, а рукой он помогал себе, как веслом, с трудом продираясь сквозь толщу вонючей смолы.
– Думаешь, у нас и правда получится? – спросила меня Молли. – Я неплохо плаваю, но ведь это не вода.
– Получится, – ответил я.
А что еще я мог сказать? За моей спиной громко сопел Кен, и я знал, о чем наш босс думает: что он слишком тяжел и неповоротлив и тащить его сквозь эту жижу Пьеру окажется попросту не по силам.
– У нас все получится, – повторил я.
Пьер медленно, но верно приближался к цели. В какой-то момент его голова, отчетливо видневшаяся над поверхностью, вдруг пошла вниз, словно он начал тонуть, но ему быстро удалось снова поймать верный ритм.
Наконец раздалось кряхтенье, и Пьер с трудом выдернул руку из липкой гадости.
– Я на месте, – сообщил он. Несмотря на то что нас разделяло небольшое расстояние, его голос звучал словно бы откуда-то издалека. Что-то с глухим стуком ударилось о камни. – Рюкзак закинул.
– Ты молодчина. Передохни немного.
– С удовольствием, – ответил Пьер, тяжело дыша. Он был совершенно измотан. – Сейчас отдышусь – и назад.
Оглушительный рык, донесшийся со стороны главного зала, застал нас врасплох.
Мы в ужасе развернулись – Молли по-прежнему с камерой на плече, – и буквально на секунду луч осветителя выхватил из темноты коридора фигуру, стоявшую всего в тридцати ярдах от нас.
Ростом футов пять, не больше, но в два раза шире, чем обычный человек. Здоровенные бугры мышц, как у быка. Непропорциональные ладони с короткими прямоугольными пальцами, измазанными кровью Джеммы.
И гигантская, массивная, без единого волоса голова.
Когда яркий луч ударил туда, где стояло чудовище, оно мгновенно скрылось во тьме, однако затаилось неподалеку – мы слышали его сопение.
– Их двое, – произнес Кен. – Погаси свет.
Молли выключила осветитель, и мы замерли, прислушиваясь.
Да, их было двое, и оба они шумно, тяжело сопели, как будто в легких этих тварей все еще булькал первичный бульон, из которого они выползли.
Один из них снова зарычал. Мы уже неоднократно слышали этот низкий, гортанный рык, однако теперь он звучал по-другому: за две секунды его тональность изменилась трижды. Мерзкая тварь что-то говорила – пусть это и нельзя было назвать языком в строгом смысле слова, – причем не нам, а второму чудовищу.
Эти двое явно обсуждали, как лучше на нас напасть.
– Они подкрадываются, – прошептала Молли. Было ясно, что ей очень страшно и вообще хреново.
Шаркающие шаги. И снова низкий рокочущий звук. Звук, память о котором хранится в самых недосягаемых глубинах сознания человека разумного и древнейших фрагментах его ДНК.
Мы с Молли шагнули в комнату.
Снова раздалось рычание, и на этот раз уже громче.
– Бегите, – вдруг сказал Кен.
– Что?
– Пьер все равно не успеет за мной вернуться. Я уведу их отсюда.
– Что за ахинею ты несешь?
Чудовище, стоявшее ближе к нам, снова подало голос: это был почти рев. Твари загнали нас в угол и прекрасно об этом знали.
– Хватит уже канителиться, а то нас всех тут сожрут. Все – я сваливаю. Эх, жаль оставлять тебе последнюю сигарету, ну да ладно.
– Да не будь ты таким…
– Молли! – заорал Кен, не позволив мне закончить. – Давай беги!
– Но…
Молли растерялась: она привыкла во всем слушаться Кена, но делать то, что он ей велел сейчас, не хотела. И за те полторы секунды, что она медлила, Кен одной рукой вырвал у нее камеру, а другой – толкнул меня, причем сильно.
Так сильно, что я влетел в комнату и опрокинулся на спину, растянувшись во весь рост. Кен щелкнул кнопкой – и белый луч осветил снизу его лицо. Он широко ухмыльнулся и подмигнул, и на какое-то мгновение мне показалось, что передо мной стоит озорной мальчишка.
– Мы здорово повеселились, приятель, – сказал Кен. – Действительно здорово. Но ты все равно балбес. – И бросился бежать по коридору.
Я кое-как поднялся и толкнул Молли. От толчка ее понесло вперед, в болото с жижей, и я услышал липкий, чавкающий звук.
– Не останавливайся! – рявкнул я.
– Что там у вас? – крикнул Пьер.
– Помоги Молли, она идет к тебе.
– Да что случилось-то?
Я повернулся туда, где, по моим ощущениям, должен был находиться проем, но меня сбило с ног мощным ударом. Острые когти полоснули по груди, разрывая рубашку.
Меня отбросило назад, и едва я успел вдохнуть, как с головой погрузился в густую, как гель, теплую жидкость. Я медленно опускался на дно, не имея ни малейшего понятия о том, в какой части помещения нахожусь и насколько здесь глубоко.
Через несколько секунд я почувствовал, как в меня вцепились чьи-то руки. Я не стал сопротивляться, и это было правильно, потому что еще пару секунд спустя я вынырнул на поверхность, хватая ртом воздух. И только сейчас сообразил, что вокруг царит невообразимый шум.
Молли и Пьер наперебой выкрикивали мое имя, и их голоса тонули в страшном вое чудища, обезумевшего от запаха крови.
– Кен, – выдохнул я. – Я за ним…
– Нет, – отрезал Пьер.
Они с Молли, не ослабляя мертвой хватки, тащили меня за собой.
– Ты же сам все прекрасно слышал, – прошипела Молли сквозь сжатые зубы. – Кен велел нам бежать. Если вернешься – тварь тебя убьет. Я этого не допущу. Не допущу, ты понял?
Монстр снова заревел, однако приближался намного медленнее, чем я ожидал. Наверное, вязкая жижа, в которой мы копошились, чудом держась на плаву, его пугала. Тем не менее он шел в нашу сторону – это чувствовалось по движению жидкости. И он был один.
Второго Кен увел за собой, оставив нам в два раза больше шансов на спасение.
Я продолжал отбиваться, но уже не так рьяно, потому что вконец обессилел и к тому же не соображал, в какую сторону плыть. А может, в глубине души я просто знал, что упорствовать не стоит.
– Да не будьте же вы сволочами! – заорал я. И снова попытался вырваться, просил отпустить меня за Кеном, но из-за слез, комом стоявших в горле, слов было не разобрать.