– Ну да, и такое может быть.
– В смысле? Ты что, думаешь, это дело рук ребят из фонда?
– Этого нельзя исключать. И вот еще кое-что.
Он положил передо мной статью, распечатанную с одного сайта, известного своей тягой к экстравагантным новостям. В статье сообщалось, что в Гранд-Каньоне обнаружили останки какого-то странного существа. Правда, на поверку это существо оказалось всего лишь мастерски выполненной куклой. Дело в том, что в одной из пещер каньона снимают фильм в жанре научной фантастики и киношники просто потеряли куклу.
– Полная чушь, – сказал я. – Статья сфабрикована. Ты сам прекрасно знаешь, что мы не от спецэффектов убегали.
– Само собой, приятель, знаю. Вот только эта новость уже у всех на слуху. И если мы что-то вякнем – нас поднимут на смех. Между прочим, я вчера им туда письмо написал.
– Куда? На сайт?
– Нет. В фонд Палинхема.
– Господи, Кен, зачем? Мы же договорились не высовываться!
– Договорились. Но после пары стаканов я сказал себе, цитирую: «А насрать». Я не собираюсь всю оставшуюся жизнь испуганно озираться по сторонам: а не подкрадывается ли ко мне кто-нибудь, чтобы снести башку? Допустим, тот парень не соврал и мне это не грозит. Но лучше убедиться наверняка.
Я и сам об этом думал, но у меня, в отличие от Кена, дальше мыслей дело не пошло.
– И?..
– И я черкнул им пару строк. Экспедиция, мол, окончилась неудачей, никакой пещеры мы не нашли.
– А они что?
– Время было позднее, так что на быстрый ответ я не надеялся. Однако незадолго до полуночи пишет мне какой-то парень, имя незнакомое. Ничего страшного, говорит, бывает. Но мы тут пересмотрели внутренний бюджет и, как результат, больше не можем финансировать вашу передачу.
– Кто бы сомневался. И чем теперь займемся?
Кен пожал плечами:
– Не знаю. В выходные хочу отвезти жену в Палм-Спрингс. Поболтаем, когда вернусь. Уверен, что новый сезон на «Ютубе» состряпаем без проблем.
– А команда-то у нас осталась? Как Молли?
– В порядке. Вчера опять с ней виделся. Ходит по-прежнему отрешенная, но по сравнению с последним разом – небо и земля. Скоро это снова будет наша старая добрая Молл, которую мы любим, так что даже не сомневайся.
– Надеюсь, ты прав.
– Конечно прав. Мы поговорили, и я, со свойственной мне деликатностью, которую почему-то никто не ценит, спросил, как она себя чувствует после происшествия.
– Какое именно событие из бесконечного множества несчастий, произошедших с нами, ты называешь происшествием?
Кен быстро огляделся. За то время, что мы здесь сидели – а сидели мы несколько часов, пробуя местное крафтовое пиво в строго алфавитном порядке, – посетители успели по большей части разойтись, но Кен все равно понизил голос:
– Происшествие с участием Молли и здоровенного ножа, дебил.
– А-а-а.
– Я сказал: «У тебя не было другого выхода, поэтому не надо себя винить».
– А она?
– Посмотрела мне в глаза и ответила, что ни на секунду не пожалела о содеянном. И добавила, что наконец-то убила монстра, крадущегося в ночи. Ты в курсе, про что она?
– Возможно, – кивнул я.
– Ну и ладно. Короче, Молли в норме. Или скоро будет. Она велела передать тебе привет. Как по мне, то под приветом подразумевалось опасливое обожание с ноткой отвращения. И еще сказала, что купила тебе новую рубашку. Так что да, она в команде.
– А Пьер?
– Говорил с ним сегодня утром. Ему скоро предстоит операция на плече, но ничего серьезного. Бедняга до сих пор горюет о своих дисках.
– Неужели ни одного целого не осталось?
– Не-а. Рюкзак ведь в воду упал, помнишь? Плюс половину дисков еще до этого раздавило… Так что прости, дружище. У нас ничего нет. Ни единого кадра. Никаких доказательств.
– А сам-то Пьер как?
– Голос у него обычный, только… очень тихий.
– Дилан, – догадался я. – Мы ведь вдвоем с ним разобрались.
– Точно. А я снес полбашки тому… В общем, всем нам там пришлось невесело, но, учитывая характер событий, лучше никому об этом не знать. Даже если, как сказал тот мужик, все следы уничтожены.
– Дело не только в этом.
– Не только. Я ведь тоже не понаслышке знаком с угрызениями совести, приятель. И кошмары мне тоже снятся.
– Последние пару дней я часто об этом думаю, – признался я. – Фезер с Диланом загнали нас в угол, навязав свои правила игры. И я рад, что выиграли мы.
– Согласен на все сто.
– Но вот Джемма…
– Я как раз собирался тебе о ней рассказать. Джемма – совсем другой случай. Поэтому я кое-что сделал…
Кажется, я еще никогда не видел у Кена такого смущенного выражения лица.
– Что ты сделал, Кен?
– Связался с тем сайтом, где она работала.
– Что?
– Подумал, вдруг получится раздобыть адрес ее бойфренда или родственников – кого-то, кому я мог бы аккуратно сообщить новости. Поговорил с редактором и выяснил, что никаких сведений о ней у них нет, кроме адреса ее электронной почты и номера банковского счета. Тогда я нанял одного парня, который работал на меня несколько лет назад, когда некий говнюк из агентской братии пытался меня кинуть. Это длинная история, я тебе потом расскажу.
– Что за парень?
– Частный сыщик. Попросил его раскопать хоть что-нибудь о нашей Джемме.
– И?..
– Родителей нет: отец умер от рака, мать погибла в автокатастрофе. Ни братьев, ни сестер, вообще никаких родственников. Есть пара друзей, но не так чтобы очень близких. Один из них сказал, что Джемма была одержима работой. Мой парень разузнал адрес и проник в ее жилище. Очень добросовестный сыщик.
– Господи, Кен!..
– Знаю, знаю. Но и там не оказалось ничего интересного. Крошечная квартирка. Одежда, какая-то мелочовка, пара фотографий – отца и матери, надо полагать. Единственная заслуживающая внимания деталь – огромный постер над кроватью; судя по всему, висит там уже давно.
– Что за постер?
– Вид на Землю из космоса. И внизу написано маркером: «Оставь свой след. Люблю тебя. Папа».
Некоторое время мы сидели, глядя друг на друга и думая о том, что по нашей вине этого уже никогда не произойдет.
Когда наши бокалы почти опустели, Кен взглянул на часы.
– Торопишься куда-то?
– Нет, – ответил он. – Просто есть дела поважнее, чем трепаться с балбесом вроде тебя. Пойдем покурим, а потом я сваливаю.
Мы стояли на тротуаре и курили, мужественно снося гневные взгляды фанатов здорового образа жизни и прочих лишенных слабостей и изъянов людей.
– Получилось вытащить фотографии из телефона?
– Увы, – сказал я. – Как только вернулся в Санта-Монику, сразу про них вспомнил. Оба снимка, что я сделал в комнате с картой, оказались пустыми. Никакой плиты с геометрическими фигурами: только серый зернистый туман. Через какие только редакторы я их ни прогонял – бесполезно. Вероятнее всего, это из-за специфического освещения в комнате: телефон его попросту не воспринял.
– Ясно. Но ничего. Мы ведь знаем, что мы видели.
Да, знаем, хоть этому знанию и суждено навсегда остаться тайной. Доказательств-то не осталось. К тому же мне недвусмысленно намекнули, что соваться на эту территорию не стоит. Но прежде всего, мы сами обрекли себя на молчание, когда, оказавшись в безвыходной ситуации, переступили черту дозволенного. И этого уже не отменить.
Тем не менее мы знаем, что мы видели. Не доверяя своему ноутбуку, я завел в Интернете, на одном защищенном сайте, дневник, куда начал записывать результаты своих размышлений. Не исключено, что великие цивилизации древности исчезли с лица Земли в результате процесса чистки, который был запущен с целью подготовки планеты к новому циклу. А огромные скелеты, найденные в США и других странах, вполне могут быть доказательством того, что оставшиеся в живых «уборщики» смешались с человеческой расой еще на заре ее развития. Отсюда и упоминания о гигантах, которых немало в мифах и легендах. Об этом даже в Книге Бытия сказано: «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им». И кто знает, может быть, сегодня на Венис-Бич я беседовал с потомком одного из таких исполинов?
Тот, кто стоит за пультом управления, пока не спешит. Наверное, этот человек – или целый народ – пока еще верит в нас, несмотря на то что мы все больше ожесточаемся и не учимся на собственных ошибках. Или он действует по какому-то другому, не очевидному для нас плану?
Но оглянитесь вокруг. Лично мне кажется, что у нас не так уж и много времени до того, как текущий эксперимент будет признан провальным.
– В общем, как вернусь – поговорим, – сказал Кен. – Но пока меня не будет, подумай над темой следующего выпуска. Могу подкинуть идею: на паре мутных форумов упоминали каких-то «соломенных людей».
– Это еще кто?
– Понятия не имею, приятель. Никто не знает, существуют ли они вообще. Но тема занятная.
– Ладно, – согласился я. – Пусть будут «соломенные люди».
Тут только я заметил, что Кен постоянно оглядывается.
– Ты чего?
Я взглянул поверх его плеча и увидел женщину, которая шла в нашу сторону.
– Кен, а она-то тут какого черта делает?
– Судьба у вас такая – ехать одной дорогой, – сказал он. – А я просто напомнил, где вы забыли машину.
И, подмигнув, зашагал прочь.
Кристи остановилась в нескольких футах. Как всегда, уверенная в себе, красивая, сдержанная. Было видно, что она чувствует себя слегка не в своей тарелке. Уверен, что и я сам производил точно такое же впечатление. Если опустить первые три пункта.
– Привет, – произнес я.
– Привет.
– Как там на Аляске?
– Ужасно холодно. И мы совсем ничего не нашли.
– Обидно.
– Ничего, жизнь продолжается.
– Знаешь, как говорят: главное в поиске – не результат, а…
– Нолан, заткнись, – сказала она. – Лучше купи мне выпить.
Мы пошли во дворик, сели за стол и проговорили до позднего вечера.