Сомнений не было. Мы оказались во временном войсковом лагере. Множество палаток и парк техники. Я могу ошибиться, но, кажется, мы попали к танкистам. Между двух палаток были видны боевые машины с активной защитой на броне. Они сильно походили на «восьмидесятки», но все-таки имели некоторые отличия. Судя по количеству техники, точно танкисты. Грозных машин, что я успел рассмотреть, было больше тридцати. Чуть в сторону, работая локатором, стояла зенитка на гусеничном ходу, рядом за палаткой, судя по торчащим стволам, находилась похожая.
Больше рассмотреть не успел, меня дернули за шиворот шинели и потащили в большую штабную палатку. Спотыкаясь, я последовал за конвоиром, сзади шел Гоголев, Успенский остался в машине – он так и не пришел в себя. Что мне понравилось, так это то, что к машине поспешил раскосый солдатик с медицинской сумкой. Серьезно у них тут все поставлено. Дисциплина на уровне.
Войдя в палатку, я осмотрелся и вздохнул – славян не было. В палатке присутствовало всего шесть человек. Старший офицер с лампасами на штанинах и множеством наград на груди, три офицера помоложе – один явно переводчик, связист и секретарь у ноута. Последний явно собирался записывать нашу беседу.
– Кто такие? – на довольно хорошем русском спросил один из офицеров. Знаки различия у него были, но я в них не разбирался.
– Мне нужна связь с советским командованием. Есть прямой выход на особый отдел стоявшего тут фронта? – спросил я.
Переводчик залопотал, видимо переводя мои слова.
– Кто ты? – переспросил он.
– Майор госбезопасности Демин. И личный порученец товарища Сталина. Мне нужна связь, и я подтвержу свои полномочия.
Старший офицер залопотал, переводчик тут же перевел:
– Вам можно верить?
– Российская Федерация, Путин, Горбачев, перестройка… Вам знакомы эти слова? Может, еще «матрешка» добавить?
– Не надо, проверку вы прошли, эти слова действительно местные не знают, – остановил меня старший офицер. После чего повернулся к связисту, что устроился в углу рядом с радиостанцией и четырьмя телефонами. Отдав несколько приказов, которые переводчик нам не пояснил, он, приняв трубку телефона, стал что-то объяснять, довольно долго, минут пять. Меня к этому времени успели освободить от веревок, так что я слушал, одновременно потирая запястья. Гоголева развязать не удосужились, и он продолжал стоять, молча вращая глазами и с интересом оглядываясь.
– Подойдите, – перевел мне переводчик.
Я взял протянутую мне старшим офицером трубку и произнес:
– Демин слушает.
– Гаврилов у аппарата…
– Сашка, ты, что ли? – перебил я, вспомнив весельчака-балагура из особого отдела Украинского фронта. Мы с ним пересекались на награждении в Кремле, да и потом встречались.
– Тезка?! Черт, понял, передай трубку местным.
– Лады.
Отдав трубку старшему офицеру, я отошел в сторону.
Не знаю, о чем разговаривал со старшим офицером Гаврилов – китайский он знал, воевал на КВЖД – но отношение к нам быстро изменилось, даже оружие вернули. Пистолеты, не автоматы.
Спустя полчаса, расположившись за складным столиком, я с удовольствием отхлебывал чай из эмалированной кружки. Сидевший рядом Гоголев с интересом дегустировал конфеты из большой коробки. Успенский, который пришел в себя, пил чай, придерживая больную голову – она у него до сих пор гудела – и искоса поглядывая на девчонку-китаянку, что обслуживала нас.
Нас отвели в отдельную довольно большую палатку и оставили там, сказав, что ожидается приезд особистов Второго Украинского. В палатке находилось четыре лежанки, столик посередине, шесть стульев и буржуйка. Печка пока нерабочая, ее разжигали только на ночь.
Отставив в сторону пустую кружку, Гоголев хмуро посмотрел на меня и спросил:
– И сейчас ничего рассказать не хочешь?
– Всему свое время. Не волнуйся, все в порядке. Скоро будем у своих.
– Товарищ майор, а это кто были? Китайцы? – спросил Успенский.
– Да, сержант. Как я понял, китайская добровольческая армия. Нам, кстати, повезло познакомиться с ее командующим генералом Ли Чиминомом.
– Но ведь китайской армии не существует после японской экспансии, – удивился сержант.
– Всему свое время, успеете узнать.
Ждать пришлось почти два часа, пока не раздался звук вертолетных двигателей.
Буквально спустя пять минут, когда вертолет сел где-то неподалёку, полог отлетел в сторону и в палатку ворвался Гоголев в своей генеральской шинели. За ним еще три командира и китайский переводчик.
Быстро найдя меня взглядом, он подлетел ко мне и, заграбастав в охапку, воскликнул:
– Сашка, чертяка, жив!
– И тебе привет, медведь, – засмеялся я, тоже похлопывая его по спине.
Заметив, как на нас ошарашенно смотрят мои попутчики, я хлопнул Серегу по спине и ткнул в них пальцем.
– Серега, знакомься. Твой двойник, майор Гоголев, второй – мой боец, сержант Успенский.
– Твою мать! – только и смог проговорить Серега, только сейчас разглядев моих попутчиков. Гоголев-два так же ошарашенно разглядывал своего двойника. Несмотря на то, что у двойника вовсю лиловел синяк на пол-лица, было видно, как они похожи.
– Да объяснит мне кто-нибудь, что тут происходит?! – не выдержав, вскочил двойник из параллельного сорок первого. Правда, за кобуру не схватился, думать Гоголевы умели.
– Да, Сань, что происходит? – повернулся ко мне мой друг и начальник.
– Думаю, пора докладывать, – согласился я, после чего, повернувшись к спутникам, добавил: – Я на доклад к своему командиру, потом можно будет пояснить, что происходит вокруг. Лады?
– Хорошо, мы ждем, – тяжело посмотрев на меня, ответил Гоголев-двойник.
– Пошли в соседнюю палатку, – кинув на двойника последний изучающий взгляд, подхватил меня под локоть Серега. – Кстати, чего это у тебя ромбы старшего майора? Да и орден один лишний?!.. Ты что натворить успел, паршивец?!
– Ща расскажу.
Мы вышли из этой палатки и вошли в другую, двое спутников Сереги остались снаружи, обходя палатку по кругу, чтобы нас не подслушали. Как будто нет других способов.
– Рассказывай, – включив выложенный на столик диктофон, велел мой приятель.
По мере моего рассказа он то вставал и ходил из угла в угол, то снова садился на место. Его изрядно поразило, что в параллельном мире, куда я попал во время нападения на дачу Сталина через стихийный портал, который, скорее всего, сам же и вызвал, тоже идет сорок первый год, только с опозданием в пару месяцев. Там также властвует Сталин, которому я дал кодовое обозначение Сталин-2. Пока я заканчивал рассказ, Серега ходил из угла в угол палатки. Видимо, прикидывал возможное сотрудничество между Сталиными.
– …так что мне кровь из носу нужна помощь. Я не знаю, что решит наш товарищ Сталин, поможет перевести остатки моих войск сюда или поможет войсками уже там. Оба варианта имеют свои недостатки, но и достоинства. Но как ты знаешь, обо мне на той стороне ничего не знают, хотя некоторые подозрения у них есть – видишь, своего лучшего человека со мной послали. Обещание я выполнил, ничего им не рассказал.
– М-да, заварил ты кашу, – задумчиво протянул Сергей, садясь на место. – Что сам думаешь?
– Своих не бросаю. Если помощи не будет, просто уйду на ту сторону. Понимаешь, это мои парни там сейчас погибают в окружении.
– Перестань, – поморщился он. – Я, конечно, за Верховного не решаю, но поможем, не сомневайся. Есть резервы. Пошли к твоим, пора им объяснить, кто мы и где находимся, а то как бы глупостей не натворили.
– Успенский вряд ли. Все-таки мой телохранитель, а вот твой двойник может. Кстати, как тебе мой прикол с майором Гоголевым?
– Удался, я никак не мог подумать, что увижу самого себя. Ну… почти себя.
Посмеявшись, я дружески ткнул его в плечо и спросил:
– Откуда тут китайцы взялись?
– Потом узнаешь, сейчас пойдем знакомиться с твоими спутниками.
Мы встали и в сопровождении так и не сказавшего ни слова сопровождающего Гоголева командира вернулись обратно к моим.
Сев за столик, я спокойным голосом рассказал своим спутникам, где мы, благо Серега дал мне на это разрешение. На подробный рассказ ушло почти пять часов. Я не рассказывал, что являюсь ключом, да и о том, что кроме этого еще есть миры, тоже умолчал. Рассказал только, что мы находимся в параллельной реальности.
Вернувшийся к середине рассказа Сергей подтверждал мои слова кивками, а когда рассказ закончился, сообщил, что нас ждут в Кремле и вертолет уже готов. Правда перед этим нужно указать местонахождение портала. Ничего, заскочим по пути. Патруль союзников помнил, где брал нас.
– Да точно, здесь он был, – я растерянно крутился вокруг наших следов.
– Это-это, – подтвердили мои спутники, также рассматривая следы.
– Да я и сам вижу, – хмуро ответил мой друг и начальник, кутаясь в офицерский ватник. – Вон ваши следы появились, потоптались и направились к дороге. Ты точно портала не видишь?
– Да точно, вот, видишь, прохожу там, где он должен быть, а он не активируется, – я продолжал пребывать в растерянности. – До этого у меня порталы не пропадали.
– Ну да, и сам порталы не создавал в момент опасности, – хмыкнул Сергей. – Ладно, пошли к вертолету, а то, вон, твои спутники уже посинели за два часа, пока ты тут с воплями бегаешь.
– Что теперь делать-то будем? Там же ведь мои парни остались.
– Командир у них опытный?
– Я Иванова оставил, грамотный, да в последнее время руку набил, думать умеет.
– Значит, выкрутится. Все, грузимся, нас на аэродроме ждут, самолет к вылету готов. Надо до вечера попасть в Москву.
Я постоянно оборачивался, надеясь вдруг увидеть овал портала у посадок, пока шагал за остальными. У всех было грустное настроение. Похоже, до моих спутников только сейчас дошло, что они могут остаться в этом мире навсегда.
– Серега, я после Москвы сразу сюда. Вдруг он пропал на время?
– Это само собой разумеется, – кинул тот и первым полез в салон вертолета, мы последовали следом.