церов.
– Товарищ Демин? – сразу же направился ко мне присланный командир. Как я и думал, сперва прислали проверяющего. Вдруг я захвачен и вынужден говорить под дулом автомата.
– Он самый, – пробормотал я полным ртом.
– У меня для вас пакет.
Достав из планшета плотный конверт, он под роспись передал его мне. Вскрыв его поданным Вольных ножом, стал вчитываться в текст. Сам посланник отошел и стал разговаривать с Вольных. Было видно, что они хорошо знакомы.
Пакет был от Сереги, который беспокоился обо мне, а также было предупреждение, что если я не вернусь, то Аля, объединившись с мамой, его со свету сживут, и слезная просьба вернуться быстрее. Это все, конечно, было написано не так, более официально, но я умел читать между строк.
Усмехнувшись, я покачал головой и попросил Дроздова дать мне бумагу и писчие принадлежности. Генерал уже успел пообщаться со своими приятелями-командирами, получить их полное и безоговорочное согласие, пообщаться со мной и снова вернуться в пункт связи, чтобы передать мои пожелания. Я еще тут не командовал.
Как только принесли несколько листов и плотный конверт вроде того, в котором находилось предназначенное мне послание, я быстро описал свою эпопею, а также к чему она привела. После чего попросил полковника Дроздова дать список всех армейских частей, которые согласились перейти под руку Сталина. Это заняло еще сорок минут. Пока один из подчиненных полковника красивым каллиграфическим почерком писал номера частей и количество личного состава в них, я поговорил с майором-посланником, заодно узнав свежие новости. Оказалась, моя уже, кстати, привычная пропажа хоть и всколыхнула правительство, но не удивила, поэтому в Мертвый мир была отправлена поисковая партия. Кое о чем уже было известно – за прошедшие сутки, например, участились нападения банд на заводской комплекс. Пока с успехом отбиваемые. Про аэродром подскока и место нашей вынужденной посадки тоже было известно. Ну а ночью уже я сам вышел на дежурного радиста, сообщив свои координаты с просьбой выслать представителя госбезопасности. На этом было пока все. Кстати, я вспомнил этого майора Девятаева, волкодава из шайки Гоголева. Тот себе отдельный батальон осназа создал, вот этот майор там зам командира был.
Так как этот осназовец был человеком Гоголева, я рассказал ему, что с нами произошло, добавив в конце:
– Ближайшая воинская часть, что находится неподалеку от заводского комплекса, охраняемого подполковником Летягой – это полк ВДВ полковника Селина. Так вот, с ним уже есть договоренность, и он готовит полк к выдвижению к заводскому комплексу, где перейдет под командование Летяги, пока снимая с консервации технику и вооружение. На это у полковника уйдет около недели, хватит времени, чтобы мы передали Летяге коды для радиостанции, там он сам с ними свяжется. У десантников, кстати, две вертолетные эскадрильи, только топлива нет. Им должны обеспечить наши снабженцы.
– Это все есть в рапорте? – подбородком указав на конверт, который как раз запечатал, спросил майор.
– Да, там все это есть. А также список того, что требуется местным армейцам и в чем они остро нуждаются. А на словах Гоголеву передайте, что теперь не требуется искать порталы, доставку станков и специалистов обеспечат местные военные. Нужно только эвакуировать первым делом их семьи да снабдить продовольствием и топливом.
– Хорошо, товарищ комдив, я передам.
– Тогда забирайте наших раненых и поломанных и можете возвращаться, а я тут проконтролирую ситуацию.
– Есть, разрешите выполнять?
– Свободны.
Широко зевнув – все-таки вторые сутки на ногах – я проводил взглядом Девятаева до дверей, тот с сопровождающими направился в медотсек за нашими ранеными и технарями, и повернулся к возвратившемуся генералу.
– Штаб группировки мы общим собранием решили сделать в главном штабном бункере Четвертой общевойсковой армии генерал-лейтенанта Владимирского. Там мощные системы связи, а также отличный аналитический штаб… который еще не разбежался добывать себе и своим близким еду. Однако во многих бункерах с продовольствием уже дошло до критического уровня. Когда вы сможете поставить первые партии?
– Думаю, небольшую колонну уже сегодня вечером. Машин двадцать точно будет. Это НЗ с той стороны ворот портала, насчет остального надо думать и ожидать приказа из Москвы. Вы не волнуйтесь, товарищ Сталин знает, что такое голод, и решение будет принято в ближайшее время. Смысл тянуть время?
– Хорошо, вы нам в данный момент не нужны, мы пока готовимся к переселению, а вам и вашей охране приготовили комнату. Можете поспать. Если будут какие срочные сообщения, разбудим.
– Да, я уже сутки на ногах, тем более после ранения, выспаться мне не помешает.
Перед сном мне доложили, что Девятаев с ранеными летчиками, вертолетчиками и техниками, что меня сопровождали в этом незаконченном полете, и с двумя местными полковниками, отправленными для связи, отбыл к нашей главной базе.
Поспать нам дали всего шесть часов, подняв в полтретьего. Оказалось, к нам прилетели два самолета, в одном из них находились комиссар госбезопасности Гоголев и генерал Катуков, которого Серега дернул из московского госпиталя, где тот проходил лечение после осколочного ранения, полученного месяц назад. Именно его, как оказалось, назначили старшим для взаимодействия с нашими частями в Мертвом мире, благо опыта работы с современной техникой у него хватало. В обоих самолетах были свежие фрукты и овощи. Особенно, как сообщил присланный офицер, впечатлило свежее молоко, мед, арбузы и дыни. Надо же, расстарался Гоголев, чтобы произвести впечатление! Все фрукты и овощи ушли детям, будучи по-братски разделенными между убежищами дивизии, вернее как раз сейчас все это делилось.
Быстро обтёршись влажными салфетками – с мытьем чистой водой тут были проблемы, её и для питья-то не всегда хватало – мы пообедали и прошли вслед за сопровождающим в штаб дивизии.
В штабе уже царил бедлам, Катуков с Василевским стояли у большой карты и о чем-то негромко разговаривали, не обращая внимания на суетившихся вокруг офицеров. Гоголев общался с местным особистом, что-то хмуро ему выговаривая, поэтому на наше появление не сразу среагировали.
– Добрый день, товарищи! – громко поздоровался я. После ответа подошел к Сереге и спросил: – Это чёй-то вы тут решили поляну накрыть?
Чуть в стороне на одном из пустых столов действительно готовили угощение: резали черный хлеб, открывали консервы, банки с соленьями, доставали бутылки с водкой. Половина была знакомой «Московской» – видимо, наши привезли вместе с продуктами – другие были местными, тара и этикетка незнакомы.
– Будем знакомиться, а это самое универсальное средство.
– Это да, – согласился я, наблюдая, как местные офицеры, разрезая буханки с черным хлебом, нюхают его. На их лицах было неземное блаженство.
– Какие они измождённые, сравни моего адъютанта и адъютанта генерала Василевского, а ведь возраст-то у них одинаковый, – привлек мое внимание Серега, кивнув на двух разговаривающих офицеров.
– Да я знаю. Ничего, еще нарастят мясо и приведут себя в порядок.
Оба командира действительно различались: если адъютант Сереги был этаким крепышом, пышущим здоровьем, то парень генерала Василевского напоминал вешалку с бледным лицом и мешками под глазами.
Наконец все присутствующие подошли к столу, водка уже была разлита в стаканы, еда разложена на тарелках.
Первым взял слово хозяин бункера, генерал-майор Василевский. Держа в одной руке граненый стакан с водкой, а в другой кусок ржаного хлеба с небрежно положенной на него килькой, он обвел всех присутствующих взглядом и сказал тост:
– Ну-с, товарищи, чтобы все было хорошо!
Когда атмосфера стала более-менее непринужденной и прибывшие с Гоголевым командиры расслабились, отвечая на многочисленные вопросы аборигенов, мы с Серегой отошли чуть в сторону, где, заняв позицию наблюдателей, стали негромко общаться.
– Ну как? Мое предположение было верно? Портал искать не требуется? – спросил я.
– Да, я несколько часов назад общался с товарищем Сталиным по закрытому шифрованному каналу через спутник, он отменил приказ на поиск порталов…
– Подожди, – перебил я Сергея. – Вывели все-таки спутник?
– Вывели, – кивнул Сергей. – Эта информация, конечно, секретна, но ты секретоноситель высшей категории, так что можно. У нас уже три спутника на орбите болтается. Один над союзниками, где «тушки» достать не могут. Это который разведывательный, два других над Союзом, обеспечивают связь и наблюдение. Товарищ Сталин теперь может в любое время посмотреть с орбиты, как идут бои за Варшаву. Так что Генштаб теперь имеет полную информацию по боям в Польше, на границе Литвы и Финляндии. Кстати, войска начинают вставать и подготавливать долговременную оборону. Товарищ Сталин решил немногого обождать с освобождением Польши. Пусть немец там хорошенько повеселится. Не понравилось ему, как действовали поляки в твоей реальности.
– М-да, удивили… Ладно, что там насчет меня?
– Я кратко доложил информацию, что ты передал. Конечно, для Союза, который и так работает на пределе, будет трудно прокормить еще почти миллион ртов, но это все в будущем окупится, поэтому товарищ Сталин дал добро. Оба представителя, что отправил с прошлым самолетом генерал Василевский, уже должны быть на подлете к Москве, они обладают более полной информацией по этому миру, там будет создан временный отдел, который займётся расселением новых поселенцев. Командовать им будет мой зам Астахов… Ну, тот полковник, что с буденновскими усами.
– А, да, теперь вспомнил, – кивком подтвердил я. – Он же занимался расселением переселенцев из моего мира.
– Ну да, опыт имеет. Так что через час, когда самолеты с семьями местных военных отправятся обратно, ты со своими архаровцами летишь с ними.
– И что дальше? – спросил я.
– Тут старшим будет Катуков, тем более он рад этому назначению. Командарм Второй танковой как-то узнал о его задании – хорошо же разведка у танкистов работает – и попросил набрать тут опытного пополнения. Так что генерал Катуков будет здесь не только проводить общее командование, но и подбирать части для своей армии и своего корпуса. Видишь, как он с Василевским общается? Наверняка пытает насчет местных танкистов, а самой дивизии ему не видать, всех мотострелков будут отправлять к границе с Китаем. Скоро там полыхнет. Правда Катуков еще не знает, что планируется создать Отдельную особую танковую армию и поставить его командующим. Так что, скорее всего, танкистов, артиллеристов и мотострелков он будет набирать для себя. Из этих трех Особых армий планируется создать отдельный фронт особого назначения.