Шли мы медленно, так как на всех трех кораблях велись работы по ремонту такелажа и рангоута, а на транспорте вообще пытались поставить временную бизань-мачту. Две недели назад, когда мы заходили в залив одного из многочисленных островов пополнить запасы свежей воды, этот же транспорт с грузом лошадей умудрился сесть на мель. Потом умер капитан от сердечного приступа. Вот и тут ему опять не повезло. Как будто какой рок преследует транспорт.
Порт, куда мы шли, назывался Портсмут в провинции Нью-Гэмпшир. Капитан Мэтью сверился с расчетами шкипера и обрадовал нас, что в течение пары дней мы достигнем места назначения.
– Хорошо, капитан, если что случится, я в своей каюте, – кивнул я и направился к себе. Земля уже была достаточно близко, однако мне не понравилось, что на солнце снова наползали дождевые тучи. Заколебала уже эта непогода, надеюсь, мы успеем в порт до Нового года. Мы находились на той же параллели, что и Англия, вот погода и не радовала.
Пользуясь тем, что ярко светило солнце, я заряжал все аккумуляторы, что у меня были, с помощью солнечной батареи. Правда, приходилось постоянно следить, чтобы лучи точно падали на батарею, а то бриг часто менял курс, следуя рядом с обоими военными кораблями.
За все время плавания шесть раз встречали другие корабли, не входящие в конвой. Трижды на горизонте мелькали паруса, дважды нас преследовали разные довольно ходкие военные корабли, видимо, каперы других государств или просто пираты. Однако при приближении охраны они разочарованно скрывались. А однажды, с неделю назад, мимо прошел испанский галеон. Я его рассматривал из своей каюты в бинокль, благо к этому времени успел зарядить аккумулятор. Через него видно было во сто крат лучше, чем через мутную подзорную трубу капитана. Тем более он имел функции зума и запоминания картинки.
Галеон был высок и имел четыре мачты. По примерным прикидкам (он был далеко, чтобы подробно рассмотреть), пушек под сто у него имелось.
В каюте я поменял местоположение солнечной батареи, чтобы свет падал прямо на нее, после чего, достав цифровой фотоаппарат, стал просматривать последние фото, что успел сделать. Можно сказать, я вел фотодневник с середины плавания.
Как это ни странно, обнаружил я фотоаппарат случайно, когда спустя месяц плавания решил постирать разгрузку бывшего владельца «Брена», повесив ее под дождь, как делала команда. Тогда, выгребая мелочь из карманчиков, я вместо мыльницы, которую подозревал на ощупь, вытащил фотоаппарат. Электроника немного отличалась от образцов моего времени, но не сильно, просто качество было изумительным. Тот же галеон я снял с зумом, причем так, как будто он проплывал рядом, даже качка брига не особо мешала.
Вдруг снаружи раздались свистки боцмана и его помощников. После этого на палубе началась суета, и послышался топот босых ног по палубе.
– Что там еще? – сердито пробормотал я, но продолжил сидеть, рассматривая фото. Солнечную батарею я убрал – опять погода испортилась.
Вдруг грохнул пушечный выстрел, за ним последовали другие. Корабль содрогался от кончика мачты до киля. В паузах была слышна пальба других судов.
– Блин! На пару часов оставить нельзя, куда они опять вляпались?! – встав, я убрал вещи в рюкзаки и баулы, приготовив на всякий случай оружие, после чего поспешил на палубу.
– Что у вас происходит? – на выходе из каюты я поймал за рукав быстро спускающегося с палубы в темноту коридора вестового.
– Пираты, сэр.
– Пираты?! – я искренне удивился.
В это время не бывает внезапных нападений днем, корабли долгие часы маневрируют перед атакой. А тут я был на палубе едва ли пару часов назад, и вдруг уже идет бой с пиратом. Что за хрень?!
Вестовой уже умчался, воспользовавшись моей заминкой на обдумывание ситуации, поэтому пришлось подниматься на палубу, чтобы узнать все самому. Наверху пахло сгоревшим порохом, клубы дыма уносило в сторону легким бризом, поэтому осмотреться можно было вполне нормально. Также кричали все кому не лень, создавая неповторимую какофонию.
– Охренеть! – только и выдавил я, когда понял, что случилось. За время моего отсутствия корабли заметно приблизились к земле, теперь она виднелась километрах в трех справа по борту. Но удивляло не это, а то, что военный транспорт брали на абордаж. Я бы принял их за индейцев, так как они подкрались к нам на легких, едва заметных в воде пирогах, ну или каноэ, но вот одежда, сабли и огнестрельное оружие ясно показывали, что это все-таки пираты.
Их идея меня восхитила своей оригинальностью. Быстро проанализировав ситуацию, я невольно улыбнулся:
– Архаровцы.
Видимо, у пиратов на берегу был свой пост, который дал сигнал ожидающей группе. Их было примерно четыреста, хотя кто его знает точно, сколько. В общем, на сотне каноэ пираты тенями скользили к кораблям. Ну а когда небо снова заслонили тучи и пошел мелкий дождь, ухудшив видимость, смогли подобраться вплотную и атаковать. Фрегат горел, видимо, пираты и не собирались его брать на абордаж, забросав пропитанными смолой горящими тряпками. Несмотря на дождь, фрегат вспыхнул мгновенно. Пираты сами были отличными моряками и знали, как поджечь судно. Вот и остались мы да «Король Яков II», который уже фактически захватили. Но наша «Святая Анна» продолжала пулять картечью по каноэ пиратов.
Капитан Мэтью, к моему удивлению, не струсил и не рванул, как борзая, куда подальше, а крутился вокруг транспорта и стрелял по пиратам, и только когда с транспорта начали стрелять в ответ, показывая, что он захвачен, Мэтью приказал отворачивать и уходить.
В это время над бортом показалась бородатая рожа с зажатым в зубах клинком.
– Капитан! – окликнул я Мэтью и кивнул на угрозу.
Тот сообразил, подскочил к не успевшему перебраться через планширь пирату и нанес удар абордажной саблей по голове. К капитану на помощь тут же подбежали двое матросов с пиками. Убедившись, что помощи не требуется – видимо, каноэ с пятью пиратами было одно, я зевнул и направился за фотоаппаратом. Надо сделать пару десятков снимков для истории.
Через трое суток мы вошли в устье реки и встали на якорь. Неподалёку покачивались на мелкой зыби пять кораблей из нашего каравана. Пришли не все, и отставших ожидали в ближайшее время. На берегу виднелись какие-то лачуги, как сообщил капитан, это и был Портсмут.
– Беда-а-а, – протянул я, поняв, что попал в еще большую дыру, чем ранее. А я думал, хуже, чем в Англии, не будет.
У меня еще остались деньги, примерно пятнадцать фунтов, поэтому я отошел от борта, у которого рассматривал город, и окликнул Мэтью. Тот как раз ругался с местным чиновником, прибывшим на лодке:
– Капитан!
– Да, сэр?
– Здесь возможно купить большой баркас?
– Думаю, можно, сэр.
– Можете это организовать?
– Я сейчас занят, нужно разгружаться, но думаю, Финн вам вполне поможет за небольшие комиссионные.
– Ну, естественно.
Оставив пока вещи на корабле, все равно тот будет стоять на якоре довольно долго, я с мистером Финном направился к берегу на шлюпке. Регистрацию я прошел вполне благополучно, мои бумаги не вызвали у таможенника никаких нареканий.
Жить или бродить в этих местах в поисках портала не очень хотелось – дожди, холода, ожидающийся скорый снегопад – поэтому я решил поступить иначе. Купить большую лодку, чтобы можно было справляться с ней одному, загрузиться вещами и провизией и спуститься к экватору, чтобы начать поиски в более комфортабельных и тёплых условиях.
– Снег, сэр, – известил меня Финн, как будто я сам этого не видел. Крупные хлопья снега опускались на землю и тут же таяли в грязи.
Выдергивая сапоги из этой жижи, я ступил на деревянный тротуар и стал вытирать их о специально прибитый скребок, рядом второй помощник занимался этим же.
– Сэр, завтра Новый год, вы съедете на берег или будете отмечать с нами? – поинтересовался Финн.
– Скорее всего с вами, потом уж дальше будет видно, – спокойно пояснил я. Впереди наконец показался шестидесятиметровый причал, у которого покачивались большие лодки. Мы уже осмотрели три схожих причала – где лодка не подходила мне, где ее браковал Финн. В одном месте он вообще сказал, что старый баркас, который хозяин продавал за два фунта, держится на воде только за счет веревок, которыми был привязан к пирсу. Старик-владелец после этих слов чуть не улетел в ледяную декабрьскую воду, настолько меня разозлил его обман. А ведь мне понравился этот баркас. Особенно частично закрытая настилом палуба с парой крохотных кают.
Когда мы, пряча лица от поднявшегося ветра, вышли на причал, кутаясь в плащи – снегопад продолжался, – к нам навстречу вышел дюжий мужик. Судя по одеянию, он был рыбаком и, скорее всего, владельцем одной из лодок. Может быть, даже той, у которой возилось три фигуры.
– Чем могу помочь, господа? – поинтересовался он, сплевывая с пирса в темную воду. За его спиной еще двое мужиков и тонкая пацанская фигурка, тоже в брезентовых плащах, что-то доставали из одной из лодок. Судя по запаху рыбы, они только что пришли с добычи.
– Мы хотели узнать, возможно ли купить хороший баркас вроде того, что есть у старика Стрейтена? – ответил Финн.
– Что, и вам он попытался продать свою гниль? – хмыкнул рыбак.
– Пытался, – кивнул Финн, – так что насчет нашей просьбы?
– Тут стоит баркас Томми, он погиб на охоте две недели назад. Хотел сделать запасы мяса на зиму. Теперь его жена продает баркас. Он такой же, как у старика Стрейтена, только гораздо новее. И на три фута длиннее.
– Его можно осмотреть?
– Да, сэр, я сам покажу вам его. Если бы подходил для рыбалки, я сам бы купил его.
Мы прошли по пирсу в самый конец, где играли длинные волны, и спустились на палубу довольно большого баркаса. Приобняв единственную мачту, я показал на воду, что скопилась на дне.
– Это после осадков, сэр, – пояснил Финн, выныривая из одной из кают, после чего стал проверять баркас. Даже снял румпель, осмотрел и поставил его на место. Лопасть руля он осмотрел мельком, явно удовлетво