Пока шла зарядка, я в бинокль осмотрел землю, приблизив ее изображение. Аккумуляторы в бинокле были хорошие, не требующие частой подзарядки, и их надолго хватало. При приближении я заметил белую сигару не работающего днем маяка. Других строений не было видно, но наверняка где-то рядом город, раз тут стоит этот маяк.
Мельком глянув на заметно удалившийся портал – баркас был уже почти в километре от него – я направился готовить ужин, так как похлебка закончилась, а уже темнело, да и опять кушать хочется. На свежем воздухе аппетит был непреходящим, лишние калории сжигались постоянной тяжелой работой на «Варяге», поэтому я мог себе позволить есть, сколько хочется.
Решив не удаляться от портала далеко, я поставил парус и, пользуясь свежим бризом, отвел баркас на пару километров за портал, причем так, чтобы продрейфовать в паре сотен метров от него.
Портал так и остался большим. Он теперь будет очень медленно сужаться, скорее всего, даже до месяца, так что я мог в случае опасности уйти в него обратно. Когда сканер зарядился, я вышел на волну, не прослушиваемую американцами, и в течение получаса говорил кодовые слова со своим примерным местоположением. На сегодня этого хватит, а завтра можно попробовать выйти на другой частоте, уже местной.
Перед самой темнотой неподалеку пролетел гидросамолёт, сделав надо мной круг, он приветливо покачал крыльями и направился к земле. Картина для пилота была мирная – деревянный баркас, но это тут обычное дело, разве что странная постройка – на корме рыбак с удилищем. В общем, ничем не примечательная сцена. Да еще мне повезло выудить на глазах у пилота крупную восьмикилограммовую рыбину. Поэтому меня не обеспокоил пролет самолета, хотя что-то шевельнулось в душе. Я еще вслед ему помахал, а вот утром пожалел, что не прислушался к своим предчувствиям. Когда услышал ровный перестук моторов где-то рядом.
Суетливо вскочив с койки, я стал быстро одеваться. Проще говоря, накинул рубаху и, будучи в одних кальсонах, вышел на палубу. Было тепло. Да что там, я вчера искупался у баркаса. Вода была холодной, зима же, но не ледяной, терпеть можно.
Вылез из каюты сразу, причем демонстративно неторопливо, чтобы положить у левого борта разгрузку и заряженный «Брен». Поняв, кто ко мне явился, я только зашипел со злости, но сразу же улыбнулся и помахал рукой любопытным морякам, стоявшим у лееров катера. Некоторые ответили.
Да, ко мне с левого борта подходил американский большой сторожевой катер береговой охраны. Ну, это как наши пограничники.
Катер имел длину метров на двенадцать – пятнадцать больше, чем «Варяг», высокую рубку, перед ней была башня орудия калибром около семидесяти миллиметров. На полупустой корме стояла расчехленная спаренная зенитная артустановка, в которой я с изумлением узнал «Эрликон», а на рубке было по два спаренных зенитных крупнокалиберных пулемета, справа и слева. Возле пулемётов был виден офицер в бежевой форме с фуражкой, рядом рулевой. У лееров стояло одиннадцать любопытных моряков. Вооруженных пистолетами было только трое. Когда офицер, что находился на рубке, спустился на палубу, я рассмотрел желтую закрытую кобуру у него на боку. Еще один в такой же форме стоял у башни пушки, опёршись локтем о броню, у него тоже была кобура с пистолетом. Остальные были моряками в синих рубахах, серых форменных штанах и белых забавных шляпах. У одного из моряков с нашивками на рубахе тоже был пистолет в кобуре, остальные были безоружными. Хотя нет, дверь сбоку рубки открылась, и появились еще два моряка в желтых спасательных жилетах с автоматами Томпсона на ремнях. Видимо, досмотровая группа.
Когда расстояние между нами сократилось до сорока метров и один из матросов готовил швартовы, чтобы бросить их мне, тот офицер, что спустился с рубки, крикнул-спросил:
– Кто такой?
– Рыбак, сэр.
– Британец? – поинтересовался офицер, сразу уловив мой акцент и непривычный говор. Тут говорили по-другому.
– Да, сэр. Ранее жил в Лондоне, а сейчас переехал жить в благословенные Соединенные Штаты Америки. Бомбят, сэр.
– Понятно. Нам нужно досмотреть вашу посудину на предмет контрабанды и других запрещенных к ввозу и вывозу предметов.
«Блин, как я мог забыть! У них же тут поголовная шпиономания и опасение японского десанта!»
– Да, сэр, – ответил я и, поймав линь, быстро примотал его на положенное место, пришвартовав лодки друг к другу, а вот дальше сценарий пошел не так, как хотели американцы, потому как разогнулся я уже с «Бреном» в руках.
Все замерли, глядя на широкое пулеметное дуло – и любопытные моряки, и оба матроса из досмотровой партии, один даже успел перелезть через леера и поставить левую ногу на борт «Варяга».
На несколько секунд возникла изумленная тишина, и я поспешил ее разрушить.
– Всем стоять! Снять оружие и перебросить его ко мне на баркас, а не то открою огонь. Лейтенант, если не хотите жертв, советую меня послушаться!.. Эй, рулевой, руки от штурвала и спускайся вниз… Ну?!.. Руки не опускать!
Продолжавший держать руки на виду командир катера, хмуро глядя на меня, спросил:
– Как вы собираетесь сбежать? У нас тут кораблей больше, чем блох на собаке! – говорил он громко, даже излишне громко.
– Черт, радист! – понял я.
Антенна на катере была, но я как-то упустил ее из виду. И дал короткую очередь по рубке. Пули с визгом и рикошетом ушли в сторону, оставив следы на стали, но броню они не пробили.
– Радисту и механикам на выход. В случае отказа открываю огонь на поражение.
– Вам все равно не уйти, – попытался отговорить меня офицер. Его понять было можно – так лопухнуться при рядовом досмотре! – Лучше сдайтесь нам.
– Нет, я лучше сделаю по-своему.
Мне действительно пришла отличная идея, которую я обдумывал, пока вооружённые моряки кидали пояса с пистолетами и автоматы мне на палубу. Убедившись, что они безоружны и отошли на другую сторону катера, отчего тот слегка наклонился, я посмотрел в сторону рубки. Два механика поднялись, как и было приказано, но вот радист продолжал сидеть на месте. Я был уверен, что он продолжает отбивать SOS, сообщая о захвате. Я даже застонал от мысли, что не догадался врубить глушилку – в сканере была такая функция.
Прицелившись в открытое окошко, я дал в нее очередь из трех патронов. Был слышен рикошет внутри радиорубки и вскрик.
– Кажется, я его ранил, помогите радисту покинуть помещение, – стволом указал я двум морякам на радиорубку. Те поспешили выполнить мой приказ.
Ранение было серьезным, в плечо, поэтому я велел им перевязать радиста.
– Сэр, нужно достать аптечку.
– Хорошо, только без фокусов.
Из строя пленных вышел не тот моряк, что говорил, а другой, наверное штатный медик на катере. Быстро вернувшись с небольшим чемоданчиком, на котором был нарисован красный крест, он осмотрел плечо и наложил плотную повязку, не забыв косынку.
Несколько раз подняв пулемёт – беря испуганных моряков на прицел и опуская ствол, – я наконец расстроенно воскликнул:
– Нет, не могу убить безоружных. Блин, рука не поднимается… Может, кто нападет на меня, чтобы облегчить задачу?
– Как-то не хочется, сэр, – честно ответил один из моряков.
На меня с надеждой смотрели все, даже раненый. Умирать не хотелось никому.
– Ладно, черт с вами. Плавать умеете все?
– Некоторые, – честно ответил офицер.
– Значит, так, раненого на плотик. Вон он, я его вижу. Остальные в спасательные жилеты и за борт. Думаю, часов за пять вы достигнете берега. Кто против?
– Мы согласны, сэр, – ответил за всех лейтенант, если я не ошибся в его звании.
– Тогда поторопитесь… Не все сразу! – крикнул я, когда многие ломанулись к рубке. – Двое крайних принесут плотик и спасательные жилеты.
Было видно, что моряки опытные, так как они, перед тем как спрыгнуть в воду, поснимали обувь, оставив ее на палубе. Когда все оказались в воде, я перелез через борт и попал на железную палубу катера. Подойдя к леерам другого борта, я посмотрел на плавающих рядом моряков. Раненый находился на плотике, его уложили так, чтобы не мочить пропитавшуюся кровью повязку.
– Подождите, – велел я им.
Бегом вернувшись на баркас, нашел шпагу и древний пистоль и так же быстро вернулся обратно.
– Представьтесь, – велел я офицеру и радисту.
– Лейтенант Ричардс, – хмуро ответил командир, держась одной рукой за плотик, тяжело переживая потерю катера. Думаю, это изрядно подпортит ему репутацию.
– Томас Леньер, сэр, – представился радист, морщась от боли в плече.
– Вы потеряли катер, это так. Но вы спасли своим решением экипаж, это дорогого стоит. Это вам за достойное поведение и правильные решения. Катера Америка еще построит, а людей не вернешь.
Я бросил шпагу офицеру, и тот ловко поймал ее, с интересом разглядывая.
– А это радисту. Если бы все действовали, как он, и имели такую же выдержку, шансов у меня бы не было.
Один из моряков подплыл, принял пистолет и передал его радисту, приняли они награды без единого слова протеста. Черт его знает, что у них было в головах.
– Лейтенант, забыл спросить. Где мы находимся?
– Это воды Нового Орлеана. Мы в двадцати милях от него.
– Далеко от Майами? – я не особо помнил, где этот город. Нужно будет ознакомиться по картам.
– Не очень. Полдня полного хода.
– Ясно, а какая осадка у катера? Только в метрах.
– Почти два метра.
– Спасибо. Буду иметь это в виду. Все. Уходите.
Я продолжал стоять на палубе рядом с артиллерийской башней, наблюдая, как уплывают американцы, чувствуя, как тикают последние отведенные мне секунды. Время утекало. Стоял я не просто так, поскольку был более чем уверен, на корабле кто-то остался, не мог не остаться. Слишком спокойным был лейтенант, есть у него туз в рукаве. Поэтому когда американцы удалились на триста метров, я начал проверять все помещения, закидывая сперва внутрь гранаты.
– Выходи, или получишь гранату! – после чего следовал бросок, только вот чеку я не выдергивал. За десять минут полностью исследовав катер, я, к своему удивлению, никого не обнаружил. Пуст он был, совершенно.