Заводить свою оперативно-инженерную группу внутрь периметра в тот момент, когда аномальная зона росла или менялась было против моих убеждений, но сейчас я не видел для нас иного выбора, внутри периметра оставались люди, которым, вполне может быть, очень скоро понадобится наше участие, последнее – наш долг и не мне его отменять.
– Группа Б, выдвигаемся внутрь периметра! – три бежевых УАЗа тут же завелись, тихо заурчав прогретыми двигателями. Я знал, что патруль полиции, состоявший из четырех машин, когда мы уедем займет наше место – снаружи периметра, но близко от нас. Капитан Сысоев не в первой на выезде, я не стал отдавать очевидный приказ, он поймет.
Перед отъездом я бросил взгляд через дорогу в сторону котельной – удивительно, но два полицейских внедорожника с включенными фарами стояли все там же, на тех же местах, – «неужели до сих пор не задержали бездомного?», – успел подумать перед выездом я.
Глава 2. Внутри периметра аномальной активности
Пересекая незримый барьер, отделяющий нашу реальность от проявления параллельной или чужой вселенной, называйте как хотите – у всех определений суть одна, у меня часто случаются приступы дезориентации в окружающем пространстве, когда тело на несколько секунд теряешь понятия: где низ, а где верх (не знаю, случается ли такое с остальными членами оперативной группы, мы люди не суеверные, но у нас не принято спрашивать друг друга о таком), но сейчас ничего похожего на такое состояние со мной не произошло, легкий, едва уловимый удар по ушам – это было все, что я сейчас почувствовал, последнее немного удивило меня. Впереди нес, прямо по курсу, зажглись и погасли передние огни бежевого УАЗа – наши коллеги уже поджидали нас. Еще три бежевых автомобиля медленно подъехали к своему близнецу, возле машины уже стоял раскрасневшийся Боря, сегодня ночью он занимался слежкой за жильцами, оказавшимися внутри аномального периметра. Несколькими днями ранее, трое человек из моего отдела, включая, разумеется, и меня самого, совместно с местным участковым под вымышленным предлогом проводили осмотр жилых квартир, в ходе данного мероприятия мои ребята поставили прослушивающие устройства в нескольких квартирах трехэтажного дома, благодаря чему мы имеем представление о тех вещях, которые сейчас происходят внутри.
– Что слышно? – спросил я, обращаясь к Борису.
– Крики, ругань… в основном мат… в целом ничего сверхъестественного, – резюмировал он.
Ну да, конечно, для этого дома такое нормально, чего только стоит один вид из окна. К тому же у них телевизоры не работают, магнитная буря наводит помехи, а кабельное телевидение в этот район до сих пор не провели, чего им делать, как не ругаться… Но аномалии начнутся уже совсем скоро, об энергетическом вихре, кружащем над крышей, я в эту минуту и думать не хотел.
– Сысоев, как слышно? Ответь мне, Сысоев! – в ответ послышался голос капитана, но слова и звуки заглушал непроницаемый статический треск помех. Рация не работала, и случилось это за считанные минуты, а значит у нас каждая секунда сейчас на счету.
– Периметр сузился, – доложил мне Геннадий, – это странно на фоне того, что показания приборов продолжают расти… семьдесят семь единиц по прибору Бучневича, показатели изменились только-что. Но вектор стабильный, сорок пять градусов под углом на юго-запад.
В рации более необходимость пропала, поскольку весь мой небольшой коллектив в эту минуту находился в сборе рядом со мной, да и толку от рации теперь уже было не много, поэтому Генка докладывал вслух.
– Странно все это, – прокомментировал Валера, – периметр сузился, а показания растут…
– Это означает, что аномальная активность заметно усилилась, да к тому же площадь ее охвата сократилась в разы. Поле теперь действует на меньшую площадь пространства, но это воздействие гораздо сильней, – пояснил Гена Польских.
– Вся аномальная активность поля теперь и в дальнейшем сконцентрирована на нас, – резюмировал Максим.
Я снова удивился, увидев его рядом с собой, – да это просто чертов талант подкрадываться к человеку по-тихому, как кот. Максим прав и говорить может грамотно, я снова задумался над тем, кто он такой.
– Каковы новые границы аномального поля? – спросил я, обращаясь к Генке.
Сверившись со сверхточным прибором Бучневича, собирающим информацию по датчикам, установленным на крышах соседних домов, Польских обвел на увеличенной карте кривую окружность небольшого диаметра. По его схеме получалось, что аномальная активность теперь затрагивает только центральный дом и правое крыло соседней трехэтажки, остальные дома находятся за периметром аномальных волн, – «ну что же, хоть за кого-то можно порадоваться».
– Хорошо, – подытожил я, хотя ситуация была далека от «хорошего», моя опергруппа не должна впадать в панику, а для этого моим спецам нужен спокойный и уверенный командир. – Валера, Леха и Славка – на крышу. Готовьте гасители Левитаца, но без моей команды не включать! Геннадий, Борис, продолжать наблюдения, о любом изменении докладывать мне! Стас и Серега, осмотрите подвал. Прибор Левитаца с собой возьмите, – добавил я, подумав, что смерч может не ограничится крышей старенькой трехэтажки, подобно столбу тусклого света, внезапно всплывшем из памяти на ум, он мог пронизывать собой все здание целиком, просто за его стенами мы этого видеть не могли.
Я сам собирался пойти на крышу вместе с ребятами, чтобы увидеть обстановку и скорректировать план. Конечной целью являлся артефакт с непонятным содержанием, впаянный в гильзу, но взять его раньше времени, к моему великому сожалению, было категорически нельзя. Последнее означало немедленный взрыв, подобно заряду с включенным детонатором. В качестве детонатора к неизвестному артефакту цеплялись его пагубные последствия в виде аномальной энергии и образуемого поля, но появление последнего означало, что предмет разряжен и его можно брать. Во всяком случае, в разряженном виде он будет находиться до первой следующей грозы или молнии – той энергии, способной снова подпитать артефакт.
Тут был тоже свой минус, простой нюанс, который нужно учесть – к артефакту мешает подойти созданное им аномальное поле, последнее наиболее безопасно в наивысший момент своей активности, в свой пик. Это странно, но вполне объяснимо – находящееся в активном состоянии аномальное поле излучает энергию на все вокруг, на все то, что находится внутри ее периметра, в то время, когда не активизированное аномальное поле выплескивает свою энергию на ближайший появившийся предмет, будь то человек или животное, а также робот – аномалии все равно. Подобные прецеденты у нас уже были, не со мной, но и моя оперативная группа в мире не единственная…
Пока ребята извлекали из машин приборы Левитаца – шестнадцатикилограммовые двуручные ящики, каждый размером с пузатый туристический чемодан, я двинулся первым к подъезду. Из трех подъездов, расположенных в доме, на крышу вел только один – крайне левый, если стоять лицом к зданию, чердачный люк должен быть открыт. О люке заранее позаботились мои парни, накануне вечером беззвучно взломав замок. Код домофона: два – три – семь, об этом нам заранее сообщил участковый, дверь в подвал открывалась ногой. К этой поездке мой отдел подготовился заранее, если к такому хоть кто-то может быть заранее готов…
Дверь отварилась, слегка скрипнув петлями, но в этот дождь и эдак сойдет. К слову про дождь, дождя слышно не было и гром, и молния здесь не слышны. Я задумался, – «а что за периметром?», но капитан Сысоев снова молчал. Следом за мной, волоча свои тяжести, за мной вошли трое ребят, – «по лестнице между этажами пронесут не запыхавшись, в моем отделе парни привыкшие, но вот с вертикальной двенадцати-ступенчатой лестницей на чердак попотеть придется. Ничего, затащим как-нибудь…
Три этажа широких пролетов по скользким ступеням преодолели с трудом, все-таки не предназначены для чемоданов такие-вот лестницы, для чего там столько ступеней и сам черт не разберёт. Из-за хлипких деревянных дверей, обитых дешевым немодным кож-замом, доносился неясный хор голосов. Где-то гражданка честила хозяина, последний огрызался, пока супруга не перешла на отборный ухабистым мат, где-то захлебываясь лаем надрывалась собака, мяукали кошки – подъезд еще жил.
На последнем этаже напротив металлической лестницы, ведущей на чердак, квартирная дверь слегка приоткрылась, но тут же захлопнулась, как от сквозняка. В последнем, в общем-то, я был не уверен, в подъезде обитал контингент еще тот, да и усиливающийся гул, начинавшийся в затылке, давил на мысли, мешая сосредоточиться, шлем на голове сделался тугим. Не обращая внимание на отвлекающие факторы, я стал карабкаться первым наверх. Все двенадцать ступеней мной уже были пройдены, и голова плавно стукнулась о люк, – «пора», решил я, рывком открывая обитый металлом деревянный люк.
На улице дул обжигающий ветер, едва не столкнувший меня обратно вниз. Все происходящее было неправильным – мы должны были дождаться и проскочить у бури в «окно» – тот момент, когда начинается временное затишье, но сегодняшней ночью медлить нельзя. На кону безопасность – или мы, или невинные люди, а как я выяснил у участкового, в этом подъезде двое детей.
– Осторожней, мужики, по одному и медленно, – скомандовал я, увидев, что Валерка уже лезет ко мне.
На середине лестницы он нагнулся и забрал прибор из рук Стаса, – «последнему нужно будет спуститься и помочь», – подумал я и в этот момент заметил яркую вспышку возле трубы слева. Как мы уже выяснило заранее, присыпанный мусором и заваленный хламом, среди птичьих перьев и голубиного помета, у ржавой трубы лежал артефакт, который теперь начал ярко светиться. Возможно, буря была уже в той своей пиковой стадии, когда артефакт можно брать, но полной уверенности в этом у меня не было, а наплечной рации я больше не доверял, – «спущусь ногами и спрошу у Геннадия, а до этих пор артефакт лучше не брать», – подумал я, наблюдая, как Валерка помогает вылезти из люка плечистому Стасу, я улыбнулся, увидев, как Стас запыхался, но свою ношу Валерке не отдает.