Один из полицейских потянулся к мужчине, его движение было быстрым, особенно на фоне замершего пространства, неподвижно застывшего вокруг нас. Но и этой быстроты оказалось недостаточно, видимо тот в кепке знал, что творит. Со стороны разрушенной котельной станции сверкнула искра и затем разрослась в прямую светящуюся линию, соединив блестящий предмет, установленный на верху трубы, выпирающей ввысь из забытой котельной, с карманным фонариком, что держал мужчина на вытянутой руке. Другой яркий луч, прочертив в воздухе идеально прямую, ровную линию, уперся в Валеру и от него метнулся обратно, проложив полосу от удивленного Иванова до злополучной трубы проклятой котельной. На несколько секунд в воздухе завис светящийся треугольник, похожий на тот, который недавно своими приборами выстраивали на крыше мы.
Все закончилось яркой вспышкой, в воздухе раздался неприятный хлопок и люди исчезли, как будто их не было. Исчез тот в кепке и бежевом плаще, забрав с собой двоих полицейских, и Валера с крыши вдруг тоже исчез. Мы могли снова двигаться нормально, но думать нормально в эту ночь я не мог. То, чему я только что стал свидетелем, в голое укладывалось от слова – с трудом.
– Что, черт возьми, только что было? И где мои люди? – спросил капитан.
Я работаю с ним уже почти-что два года и впервые слышу, чтобы он так говорил. Но в такую ночь уставные отношения можно отбросить, я понимал Сысоева и с замечаниями не спешил. Он побежал к тому месту, где еще мгновеньями ранее стояли с задержанным его ребята, а я развернулся и медленно побрел обратно, направляясь во двор. Как смотреть в глаза своим людям и что я скажу Валеркиной жене? Мы все рискуем и это понятно, но пропасть без вести, да еще по причинам, которые посторонним лицам нельзя объяснить…
Моя команда сидела в машинах и все глаза смотрели в меня. Не представляю, как много они успели увидеть, но наверняка все ощутили то, что минутами раньше прочувствовал я. Объяснять не хотелось, пока было рано, я молча прошел мимо своих погрустневших ребят, направляясь к подъезду с лестницей на крышу.
И во второй раз за эту ночь, задумавшись, я едва не налетел на людей. В дверях меня встретили Максим с Валеркой, последний шатался, но двигался сам.
– Успел, – ответил Макс, опережая мой незаданный вопрос.
Не могу выразить словами, как у меня в тот момент отлегло от души, – «ну хотя бы удалось спасти Валерку», – пронеслось в голове.
Эпилог
Мы втроем сидели у меня в кабинете, расположившись в удобных креслах за круглым столом. Свою вымотанную за ночь команду я только-что распустил по домам, но капитан Сысоев отказался уехать, до тех пор, пока ему хоть что-то внятно не объяснят, потеря двух подчиненных тяжкой ношей давила на капитана и в этом я его понимал. Это были и мои люди, мы вместе переживали за их дальнейшую судьбу.
– Куда и как они пропали? Кем был задержанный и куда он пропал? Они погибшие или считать живыми? – на эти вопросы Максим молчал.
По дороге обратно мы с ним ехали вместе и в отсутствие капитана я спросил, – ты знал, что подобное может случиться?
– Да. Догадывался, – кивнул он.
– Как по-твоему, полицейские погибли?
– Я так не думаю, – ответил Макс, – ваш задержанный не похож на самоубийцу, навряд ли бы он обрек себя на верную гибель.
В том разговоре по душам Максим прояснил многие вопросы. Многие, но не все. В числе прочего, он мог двигаться, когда все мы замерли, но причину не объяснил. У него был выбор – бежать к полицейским, или спасать Валеру, он честно ответил и на этот вопрос.
– Этот мужчина, которого в эту ночь задержали полицейские… в отличии от нас, у него был свой план. За ним охотятся серьезные люди из таких организаций, которым подчиняется целый мир, не думаю, что он разрешил бы к себе приблизиться. У меня в эту ночь был единственный шанс – спасти одного реального человека. И я воспользовался этим шансом.
Из разговора с Максом я сделал вывод, что профессор Семенихин о нашем задержанном кое-что знал. Макс – Ведьмак к нам попал не случайно, именно на этот случай Михаил Александрович прислал его ко мне.
– Не говори капитану, – посоветовал я.
…
– Ну так скажешь? – продолжал напирать на Максима Сысоев, – живы мои люди еще или как?
– Почти уверен, что они живы, – успокоил его Макс.
– Почему ты так думаешь? – не отставал капитан.
– Он бы не стал убивать себя заодно вместе с ними.
– Ну а в таком случае, где-же они?
Максим с минуту рассматривал капитана, после чего спокойно и тихо произнес, – я думаю, что правильный вопрос не где, а когда, но ответ на него у меня сейчас нет.
Из-за стола мы поднялись уже под утро. Уставшие и измученные, каждый по-своему недовольный собой. Я не хотел затрагивать эту тему, но помимо воли мой язык произнёс:
– Слушай, Максим, этот тип сегодняшней ночью… с таким могуществом он мог бы натворить куда больше бед, неужели исчезновение двух полицейских было тем, ради чего он затеял всю эту бурю?
– Не думаю, что пропавшие люди имели для него хоть какое-то значение, – подумав ответил Максим, – этот некто проверяет силы. Наши силы! И война с ним еще предстоит.