— Вы предлагаете искать признаки существования параллельного мира, вооружившись пленочным фотоаппаратом? — Кира попыталась представить, чем сейчас, уже третий час подряд, занимается капитан Бражник в Подлесном.
— Только не цифровиком! — Торбас отмахнулся, как от назойливого насекомого. — Добрая старая фотопленка намного чувствительнее к подобным аномальным проявлениям по причине, о которой я уже упомянул. Кстати, а о чем, собственно, мы говорим? Вас интересует какая-то конкретная местность?
— Подлесное, — коротко произнесла Кира. — Слышали о таком?
— А-а, — протянул профессор. — Как же. Читал в этой ужасной газетенке, откуда мне звонили насчет вас…
— Почему «ужасной»? — Брови Киры удивленно приподнялись. — Нет, я с вами не согласна. Вы же тесно сотрудничаете с «Необычными фактами», и вдруг — такие негативные эмоции!
— А разве все мы защищены от постоянных контактов с чем-то ужасным? — Теперь оба указательных пальца Торбаса нацелились прямо на Киру. — И что делать, если другой площадки для хотя бы скромных попыток поговорить с читателем о вещах, которые никто упорно не желает замечать, нет. И не только в Житомире — их вообще мало. По крайней мере, журналисты обращаются ко мне, когда им что-то не ясно. Ну да, писали они об аномалии в Подлесном, писали… Я и сам туда собирался на днях, хотя толком еще не сообразил, как проще добраться. Что ж, теперь мне совсем легко ответить на ваш вопрос. — Профессор перестал целиться в Киру, сложил руки на животе и сцепил пальцы в замок. — Попасть в параллельный мир возможно. И только наше, то есть ваше ограниченное воображение не может этого допустить. Однако Подлесное действительно может оказаться тем самым местом, где одновременно сработают все перечисленные мной факторы. Представьте: вы и я…
«Не представляю», — подумала Кира, но снова промолчала, давая собеседнику возможность продолжать.
— Допустим, вы волей случая оказались в параллельном мире. При этом я не смогу увидеть, как именно вы туда попали, и точно так же не пойму, как вы вернулись в знакомую нам реальность. Вы, в свою очередь, ничего не увидите в ином мире. Так уж устроены человеческие глаза. Вот если бы вы смотрели на ту реальность через объектив фотокамеры, фиксируя ее на пленку, — тогда да. Помните мультфильм о бременских музыкантах? Там героев преследовал Гениальный Сыщик со встроенными в глаза фотокамерами, наверняка не цифровыми, потому что их в те годы еще не существовало. Как бы вам понравился такой способ увидеть параллельный мир?
Теперь Кире казалось, что Торбас насмехается над ней. Она уже начала жалеть об этом визите и потерянном времени. А ведь уже половина третьего, и Бражник мог бы дать знать о себе. Она в самом деле не знала, на что рассчитывала, обращаясь к этому сумасшедшему профессору, и сейчас окончательно убедилась, что поиски параллельных миров — не лучшая идея и не самое продуктивное занятие для того, кто ищет убийцу банкира. Остается найти способ завершить этот бессмысленный разговор и выбраться из квартиры Торбаса.
Выручил звонок мобильного. Заметив, как поморщился хозяин квартиры, Кира демонстративно вынула телефон из сумочки, взглянула на дисплей, убедилась, что номер знакомый, и ответила:
— Да, добрый день… Могу, конечно могу… Слушаю вас внимательно.
То, что она услышала, требовалось переварить.
— Даже так? — переспросила она на всякий случай, мгновенно позабыв о присутствии профессора.
Дослушав собеседника, Кира окончательно поняла все о параллельных мирах.
И тут же, не обращая внимания на возмущенную физиономию Торбаса, набрала номер Бражника. Он должен об этом знать и немедленно выбираться оттуда. Чем скорее он покинет аномальную зону, тем лучше.
Абонент находился вне зоны досягаемости.
Вторая попытка. Третья. Четвертая.
Результат тот же. Связи с капитаном Бражником не было.
15
Следы протекторов попались на глаза Сергею еще у въезда в Подлесное.
Но, убедившись, что заброшенное село не такое уж и заброшенное, если сюда кто-то наведывается на автомобиле, он не придал этому факту особого значения. В конце концов, и Виктор Шамрай, и Тамара Томилина приезжали сюда на машинах. Наоборот, капитан больше удивился бы, не обнаружив на дороге никаких следов — ни человеческих, ни автомобильных.
Однако, прочесав ближнюю часть села и постепенно приближаясь к центральной площади, в какой-то момент Сергей обратил внимание: все следы протекторов тянулись вдоль улицы и сворачивали с нее в одном и том же месте. И не надо быть опытным следопытом, чтобы отличить следы, оставленные тяжелым джипом, от отпечатков колес двух легковушек — «Пежо» и «Вольво».
Некоторое время Бражник постоял, разглядывая следы, а затем двинулся вперед, чтобы проследить маршрут джипа. Выглядело так, будто джип, въехав в Подлесное, сразу направлялся к центру села. Сергей решил поступить так же и пошел по следам, пока не оказался на небольшой площади с пустым постаментом напротив полуразрушенного здания сельсовета.
Именно здесь джип сворачивал направо — к постройке, которая когда-то была, скорее всего, магазином. Приблизившись к ней, Бражник неожиданно почувствовал какой-то странный запах. Запах был довольно слабым, тем не менее ветер дул прямо в лицо оперу, принося вместе с запахом мелкие капли дождя.
Неизвестно почему, но именно здесь Бражнику стало не по себе. Начал болезненно пульсировать висок. Он потер его, пытаясь избавиться от неприятных ощущений, а заодно и от зловещих предчувствий, которые с каждой минутой усиливались, после чего снова вытащил «ТТ» и снял его с предохранителя.
Тишину, полную необъяснимой жути, не нарушал даже вороний грай, и Бражник невольно вспомнил когда-то услышанное: на кладбищах воронье не каркает. Отмахнувшись от неуместных замогильных мыслей, он снова двинулся вперед — в том же направлении, куда вели следы колес.
Миновав здание бывшего магазина, он приблизился к первому же дому, расположенному за ним, обошел его и оказался на подворье. Там следы заканчивались. Внимательнее присмотревшись к влажной земле, Сергей пришел к выводу: здесь джип разворачивался и уезжал. Ни к одному из соседних домов-призраков следы не вели.
Чувствуя, что разгадка всей этой истории где-то совсем рядом, Бражник, однако, сначала наведался к соседнему дому, обошел двор, заглянул внутрь, пнул какую-то гнилую доску. Потом обследовал еще один дом по соседству и, убедившись, что людским духом там давно не пахнет, снова вернулся к месту стоянки джипа.
Толкнув дверь ногой, он переступил порог. Осторожно, короткими шажками, миновал коридор. В дверях большой комнаты он остановился и опустил оружие. Даже вздохнул с облегчением: не ошибся. Тут бывали люди, причем не один раз. Здесь они пили водку, закусывали чипсами и рыбными консервами. Несколько пустых бутылок валялись в углу, там же незнакомцы устроили небольшую свалку из упаковок от чипсов и пустых консервных жестянок. Среди мусора, однако, не было пустых пластиковых стаканчиков. Значит, эти люди, кто бы они ни были, либо принесли обычные стаканы с собой, либо пили водку прямо из бутылки.
Внутри шевельнулось что-то очень знакомое. Опер «убойного» отдела готов был зуб отдать, если неизвестные, прикатившие в Подлесное на джипе, не «запивали» очередное «дело». Ему ли было не знать, что каждое пятое признание в совершенном преступлении, связанном с насильственными действиями, сопровождается уточнением: «После этого мы приобрели бутылку алкогольного напитка “водка” в ближайшем продовольственном магазине и распили ее с целью снятия стресса». Порой у Бражника складывалось впечатление, что большинство убийц каким-то образом сговорились между собой всякий раз заливать собственный страх спиртным, причем исключительно из горла́.
Из смежной комнаты потянуло ароматами нужника. Поморщившись, Сергей все-таки заглянул туда. Там и в самом деле оборудовали импровизированный сортир. Опорожнялись в углах, сквозняк гонял по полу клочья использованных газет. Стены провоняли мочой. Но к этому смраду примешивалось еще что-то, хотя опер никак не мог понять, почему именно этот запах так тревожит его и заставляет все время держаться начеку.
Выбравшись на свежий воздух, Бражник шумно выдохнул, после чего обошел вокруг дома и заодно осмотрел небольшой сад и заброшенный огородик. Земля везде выглядела нетронутой. Никаких признаков того, что в последние годы здесь копали. Он не особо разбирался в сельском хозяйстве, но все-таки знал: если почву не перекапывать или не перепахивать лет пять подряд, она станет непригодной для выращивания чего бы то ни было и утратит плодородие. А здесь ни плуг, ни лопата не прикасались к дерну уже два десятка лет.
И все же именно сюда, во двор этого дома-призрака, наведывался джип. Именно эту территорию неизвестные по какой-то причине выбрали, чтобы бухать, опорожняться и оставлять после себя прочие следы жизнедеятельности. Но почему, собственно, ее, если вокруг таких же точно полуразрушенных домов и подворий не меньше полусотни?
В глубине двора торчал полуразвалившийся сарай. Рядом возвышался кирпичный треугольник — вход в погреб. Бражник подошел поближе.
Дверей в сарае не было. Из темного проема тянуло холодом и пустотой.
Вход в погреб заперт. Дверь уцелела, на ней — крепкий навесной замок. Другой двери, запертой на замок, Сергей в этом мертвом селе не видел. Даже сами двери не везде уцелели, хотя такие же погреба имелись в каждом дворе.
Опер взглянул на часы. Третий час. Декабрьский световой день близится к концу, выходит на финишную прямую.
Переложив пистолет в левую руку, он взялся правой за замок и подергал. Искать ключ бессмысленно — наверняка он спрятан в каком-нибудь другом месте. Коротко размахнувшись, Сергей врезал кулаком в дверное полотно. Загудело, но доски оказались на удивление прочными.
Отступив на шаг, Бражник снова переложил пистолет в правую руку и прицелился. Он еще никогда не пробовал открыть дверь, запертую на висячий замок, расстреляв его из «ТТ». Но когда мертвую тишину Подлесного один за другим разорвали два выстрела, понял — реально. Пистолет — вполне эффективная отмычка.