— Не повезло мужику, — сказал он, чтобы разбить гнетущую тишину. — Давно тут сидит, видать. Подкис уже.
— Магазин не ржавый, — невпопад ответил Ворожцов.
— И что с того? Может, смазка хорошая…
Тимур обошёл труп, нагнулся и хотел подобрать автомат, но Ворожцов вдруг резко подался вперёд и оттолкнул его.
— Стоп!
— Ты чего? — развернулся Тимур. — Оборзел?
— Не двигайся.
От тона, которым Ворожцов это произнёс, Тимуру стало не по себе. Он замер, продолжая следить за действиями умника. Тот уставился на запоздало пискнувший ПДА, потом достал гайку и, отступив на шаг, бросил её к иссохшей ноге покойника.
Железяка упала на землю. Секунду ничего не происходило, но потом вокруг неё образовалось уплотнение, воздух замерцал, и по берцовой кости трупа хлестнули несколько фиолетовых жгутиков, выжигая на останках ядовито-жёлтые полосы.
Мёртвая нога дрогнула. Свечение пропало, воздух стал обычным.
— Это… — В горле у Тимура пересохло, в жилах похолодело. — Это… не круто.
Он наконец понял, что за нестыковка коробила сознание. Вокруг убитого неведомой хренью сталкера не росло ни единой травинки. Теперь Тимур ясно различал двухметровый круг выжженной земли, в котором только что едва не оказался сам.
От страшной смерти его отделял ровно шаг.
— Спасибо, — обронил он, пятясь.
— Обращайся, — желчно улыбнулся Ворожцов, тоже отступая на безопасное расстояние.
— Не хами, — тут же осадил его Тимур. — Случаи разные бывают.
— Бывают. — Ворожцов перестал лыбиться и опять уткнулся в свой наладонник. — Кажется, наши подходят.
В тумане послышались негромкие голоса. Мазила перебрасывался с Лесей короткими фразами: строил догадки насчёт сломанных автобусов. Когда его долговязая фигура показалась из-за поворота, Тимур быстро пошёл навстречу.
— Мелкий, хорош свистеть на всю округу, — велел он. — И обороты сбавь. Тут аномалия.
— Ого! — Глаза у Мазилы загорелись. — А какая?
— Плохая, — отрезал Тимур, отводя девчонок подальше от опасного места.
Мелкий прошмыгнул мимо.
— Стоять! Ты куда? — окликнул Ворожцов, но Мазила уже нырнул за угол кабины.
— Оп! — донеслось оттуда. — Жмурик!
— Не подходи! — крикнул Ворожцов и рванул к нему. — Убьёт!
— Да я и не лезу, чего ты…
— На три метра отойди!
— Отошёл, отошёл. Не шуми. Глянь-ка, патроны!
— Не трожь!
— Да я ж только вот эту коробочку…
Тимур подошёл к кабине автобуса, сказал Ворожцову:
— Тащи сюда этого следопыта.
— А что там? — спросила Леся, вставая рядом.
— Ничего хорошего. — Он мягко развернул её обратно. — Поверь, тебе этого лучше не видеть.
Туман стал рассеиваться — приближалась гроза. В небе опять сверкнуло. Тимур успел про себя сосчитать до десяти, прежде чем зарокотал гром.
— Уже близко, — нахмурился он. — Километра три.
— Давайте поторопимся, — поддержал его Ворожцов, волоча за собой Мазилу. — Скоро ливанёт.
Мелкий остановился рядом с Тимуром и взвесил на ладони запаянный полиэтиленовый пакет. Там было что-то тяжёлое. Он стряхнул с упаковки землю, разорвал и показал картонную коробочку.
— Видать, жмурик обронил. Но ему уже не надо.
— А тебе-то они на кой хрен? — удивился Тимур, разглядывая маркировку. — Это ж «парабеллум». У нас такого ствола всё равно нет.
Мазила заговорщически хмыкнул, распаковал коробку и вытащил двумя пальцами патрон, подцепив за желобок у капсюля. Ворожцов теперь тоже непонимающе глядел на мелкого. Девчонки отошли в сторону: их смертоносные железяки не интересовали.
— Есть ствол, — признался Мазила. Расстегнул куртку и достал из-за пояса знакомый угловатый пистолет. — Вот.
— Откуда он у тебя? — сжав зубы, выцедил Тимур.
— Я… — Мелкий растерялся. Понятно: он-то ожидал, что известие будет радостным. — Я подобрал. А что?
Тимур уже понимал, чей это ствол. Он открыл было рот, чтобы устроить Мазиле выволочку, но тут вплотную к мелкому неожиданно подступил Ворожцов. Взял того за отвороты куртки и пригнул к себе. При явном преимуществе в росте Мазила не сопротивлялся.
— Пистолет Сергуни, да? — зловеще поинтересовался Ворожцов.
Мазила обалдело кивнул и попытался высвободиться. Но Ворожцов держал на удивление крепко. В этот момент он никоим образом не был похож на ботана-зубрилку. Тимур даже сделал шаг, готовясь разнять драку.
— Ворожцов, ты чего завёлся? — осторожно спросила Леся.
— А что ты ещё подобрал? — продолжил тот допрос, не обратив на неё внимания. — Деньги, может? Или ещё что?
— Да ничего я больше не брал! — Мазила вновь попробовал вырваться. — Пусти ты!
— Ты хоть понимаешь, что вчера произошло, идиот ты мелкий? — взорвался Ворожцов. — Ты понимаешь, что Сергея больше нет? Понимаешь, я тебя спрашиваю? Или всё в игры играешь свои сталкерские?
— Э, ну-ка остынь, — жёстко вклинился Тимур, беря Ворожцова за запястье. — Нашёл время сцены закатывать.
Ворожцов опустил веки и знакомо засопел, разжимая кулаки. Мазила тут же отступил от него, одёрнул куртку и сплюнул.
— Всё я понимаю, — обронил он. — Я всё давно понимаю. Хватит меня тут за маленького…
Он не нашёлся, как закончить фразу, и отвернулся.
В небе засверкало. Ярко и долго. Гром дробно раскатился над кладбищем автобусов, посреди которого стояли пятеро измотанных подростков, и напряжение между ними едва ли было меньше грозового.
Тимуру показалось, что после завтрака прошёл не час, а целая вечность — такая усталость вдруг навалилась на него. На миг захотелось забить на всю эту дурацкую затею и вернуться домой. Выбраться из зябкого ада. Здесь всё другое: правила, законы, порядки. Здесь потери слишком быстро забываются. Здесь затюканные тихони то спасают тебе жизнь, то выпускают клыки.
Но Тимур вспомнил отца с матерью, их постоянные споры на кухне, наплевательское отношение к нему и его мнению… И обида новой волной прокатилась внутри. Нет уж! Больше предки не станут помыкать им и относиться, как к ребёнку. Раз уж он решил изменить себя, значит, так тому и быть. Никто не обещал, что дорога к цели окажется лёгкой.
— Проехали, — решительно сказал Тимур, поправляя рюкзак. — Нужно скорее разбивать лагерь, иначе попадём под ливень.
— Пошли, — хмуро отозвался Ворожцов, который уже немного остыл, выпятил нижнюю губу и опять стал похож на зубрилу. — Здесь слякотно. Поставим лагерь за пустырём.
Мазила фыркнул. Было видно, что мелкий всерьёз обиделся на Ворожцова. Тимуру не улыбалось разводить по углам ещё и этих двоих, поэтому он просто пошёл вперёд. Некогда сейчас распускать слюни.
Ворожцов нагнал его и молча пристроился рядом, водя своим ПДА туда-сюда. Остальные потянулись следом.
Туман окончательно рассеялся, и теперь было заметно, что автобусов здесь не так много, как казалось в размывавшей границы видимости дымке. Десятка полтора, не больше. За последним проржавевшим «ЛАЗом» начиналось поле, а дорога ветвилась. Правая тропа скрывалась за холмом, левая грунтовка тянулась к сосновому пролеску. А посередине шла вообще какая-то старая пашня.
На развилке Ворожцов притормозил.
— Налево? — обернулся Тимур, сбавив шаг.
— Да. Только…
Тимур остановился.
— Что ещё?
— На сканере странные метки.
— Какие метки?
— Размытые. Сзади нас, метрах в ста.
— Помехи, наверное.
Ворожцов развернулся, отстранил мелкого и направил ПДА в сторону автобусов. Прибор пиликнул, завибрировал в его руке.
Мазила напрягся и поднял пистолет, который успел кое-как зарядить на ходу. Тимур тоже встал рядом, отодвигая притихших девчонок за себя.
Сверкнуло. На этот раз грохот почти сразу обрушился с неба. Порыв ветра принес запах дождя.
— Я боюсь, — произнесла Наташка за спиной. Чётко и осознанно. В её голосе не было больше истерики. В нём дрожал животный ужас и какое-то тихое, пугающее до озноба сумасшествие. — Хочу, чтобы Серёжа вернулся.
— Тише, — одёрнул её Тимур, ощущая, как мурашки бегут по шее и спине. — Нечего бояться. Просто помехи на…
Он не договорил.
Между автобусами мелькнула фигура, почти сразу — вторая. Оттуда донеслись неразборчивые голоса. ПДА задрожал, и Ворожцов еле успел сунуть его под мышку, чтобы не выдать себя громким пиликаньем. Но «пл-л-лум» всё же раздался, и те, кто скрывался за автобусами, мгновенно притихли.
— Выруби шарманку! — шепнул Тимур. — И так запалился.
— Тогда и мы ничего не увидим, — возразил Ворожцов.
— Вырубай! Лучше так, чем быть мишенью.
Ворожцов суетливо закрыл программные окна, защёлкал клавишей питания. Наладонник всхлипнул и вырубился.
— А теперь уходим, — тихо приказал Тимур. — Давайте живей! Мелкий, мы с тобой прикрываем.
Мазила направил пистолет на край ближайшего автобуса. Тяжёлый ствол гулял в его руках, как живой. С непривычки он даже не сразу разобрался, где флажок предохранителя.
Ворожцов повёл перепуганных девчонок к редколесью.
— Как думаешь, сталкеры или военный патруль? — бросил Мазила, отступая.
— Да плевать кто, — процедил Тимур, чувствуя, как сердце опять начинает заходиться в бешеном ритме. — Валить отсюда надо!
Из-за кабины высунулось что-то круглое. Тимур направил на предмет обрез и приготовился стрелять, но пригляделся и сообразил: каска. Кто-то высунул шлем-сферу на стволе автомата.
Проверяют.
Значит, те люди их тоже боятся.
Каска пропала. И почти сразу донёсся грубый голос с сильным украинским акцентом.
— Слышь, хлопцы, вы с Тёмной Долины, чи шо?
Мазила, не останавливаясь, щёлкнул курком. Тимур крутанул головой, отмечая, где остальные. Ворожцов с девчонками уже были на полпути к пролеску.
Ещё чуть-чуть — и можно бежать.
Сердце так долбило в груди, что казалось, вот-вот проломит рёбра. Сквозь стук пульса в ушах и шум ветра слышалась возня за автобусом. Видимо, незнакомцы перегруппировывались.
Тимур вдруг явственно осознал, что в стволе обреза всего один патрон, времени на перезарядку не будет, и если они сейчас побегут, то станут отличными мишенями.