— Было бы не круто, если б мы назад повернули, а? — не сдержался Тимур. — Лоб в лоб с этими столкнулись бы.
— Может, это вообще стадо косуль, — буркнул Ворожцов.
Тимур остановился. Подначка неожиданно обернулась против него самого.
— Не понял. То есть твоя шарманка на косуль настроена? — нахмурился он. — А на кой чёрт мы тогда вообще сорвались?
— Не обязательно на косуль. Это я фигурально, — обронил Ворожцов, не сбавляя хода. — Сканер ловит сигналы крупных теплокровных.
— Не только людей?
— Не только.
Тимур почувствовал, что опять закипает.
— Так, значит, это не те, которые по нам стреляли? — уточнил он.
— Может, те, может, и не те.
Ворожцов наконец притормозил и обернулся.
— Долго ещё стоять будем?
Тимур придержал за плечо Лесю и сделал знак Мазиле. Они тоже остановились.
— Ты чего творишь? — сказал он Ворожцову. — Лесе согреться надо, отдохнуть. А ты дёргаешь нас из-за каких-то косуль!
— Я не собираюсь с тобой спорить. Пошли!
— А я собираюсь. Если нам не грозит опасность, нужно сделать привал.
Ворожцов сжал губы и подошёл к Тимуру вплотную.
— Привал?
— Привал.
Тимур вызывающе улыбнулся. Ну что, неужели ботан всё же осмелится ударить?
— Во-первых, — сопя, проговорил Ворожцов, — мы не знаем, кого засёк сканер…
— А во-вторых, ты опять струхнул? — перебил Тимур.
— Ребят, ну вы уже достали, честное слово, — вмешалась Леся.
— А во-вторых, — с расстановкой закончил Ворожцов, — даже если там не люди, а животные — неизвестно, что хуже. Это Зона.
— Косули нас затопчут? — по инерции фыркнул Тимур, но в груди кольнул холодок. Вспомнились игрушки, ребёнок под насыпью, ночные завывания. — Ладно. Раз уж пошли, так идём.
Тимур отстранил Ворожцова и зашагал дальше по дороге, яростно сжимая рукоять обреза. Сознание неправоты в очередной раз хлёстко ударило по самолюбию. Хотелось оставить последнее слово за собой, но возразить было нечего. Это бесило.
Нужно успокоиться и держать себя в руках: мелочный срач уже стал напрягать. Тимур решил вести себя хладнокровней и не вступать в перепалку без полной уверенности в своём превосходстве.
— Стой! — шикнул подскочивший Мазила.
Тимур дёрнулся от неожиданности и едва не спустил курок. Строго поглядел на мелкого.
— Чего тебе…
Мазила приложил палец к губам и потянул Тимура за рукав, указывая на просвет между деревьями. Там виднелся силуэт старого телеграфного столба с провисшими гирляндами изоляторов на проводах. На вершине сидела крупная ворона.
— Слышал? — шепнул мелкий.
Тимур помотал головой.
Ворона пронзительно каркнула и, хлопнув крыльями, взмыла вверх. От резкого звука внутри у Тимура всё сжалось, а Леся вскрикнула и зажала рот ладонью.
— Тихо вы! — осадил Мазила.
— Чего на измену сажаешь, — сердито сказал Тимур. — Птицы испугался?
Мелкий страшно округлил глаза и вновь поднёс палец ко рту. Ворожцов осторожно толкнул Тимура локтем в бок. Шепнул:
— Не там. Внизу.
Тимур опустил взгляд к подножию столба и вздрогнул.
Там стояла собака. Крупная. Тупая морда была обращена в их сторону. Казалось, что волкодав смотрит прямо на него, но это было не так. На месте глаз у пса серела комковатая шерсть.
— Слепая, — еле слышно сказал Мазила. — Но всё чует. Гляньте, как щерится.
Верхняя губа у собаки дрожала, обнажая слюнявые клыки. Ни лая при этом, ни даже рычания пёс не издавал, и этот немой оскал выглядел по-настоящему жутко.
— Я боюсь, — сдавленно проговорила Леся.
Пёс перестал щериться и морщить нос. Поднял голову, словно прислушался к чему-то далёкому, потом опустил морду к самой траве и, роняя слюну, потрусил вперёд.
— Фу! — срывающимся голосом крикнул Ворожцов, шагая к Лесе. — Пошёл прочь!
Собака и не подумала останавливаться. Она так же молча прибавила ходу и заметалась из стороны в сторону, будто распрыгиваясь для решающего рывка. Тимур поднял обрез, невольно отступая и выцеливая петляющую зигзагами псину.
— Бешеная… — просипела Леся и зашлась кашлем.
— Она не бешеная! — гаркнул Мазила. — Это мутант! Стреляй!
И Тимур нажал на спусковой крючок.
Выстрел разломил тишину леса и зазвенел убегающим эхом по просеке. Отдача толкнула в руку, облачко пороховой гари повисло в воздухе сизой каракатицей.
Дробь вскользь зацепила пса: выбила кровавые брызги из облезлого бока. Слепая тварь рыкнула, сменила траекторию и бочком затрусила к кустам. От мерзкого скулежа Тимур сжал зубы, сморщился.
— Вроде ушла, — сказал он, провожая мельтешащий между ветвей силуэт. Переломил ружьё, вытащил тёплую гильзу. — Мелочь, с чего ты взял, что это мутант?
— Я о таких слепых пёсиках слышал, — отозвался Мазила. — Зрения нет, но чуют и слышат лучше обычных собак. На сталкерских сайтах говорят, что поодиночке не опасны, а вот если стаей…
Тимура как раскалённым прутом огрели. Он машинально вдавил в ствол патрон, выпрямился и посмотрел на Ворожцова. Тот, кажется, тоже всё понял.
— Сколько, говоришь, меток было? — спросил Тимур, чувствуя, как страх холодным ужом вползает в потроха.
— Десяток, дюжина… Не знаю, — часто дыша, ответил Ворожцов.
— Хрена два это косули, — выдохнул Тимур. — Убираемся отсюда.
Леся снова закашлялась и чуть не поскользнулась. Ворожцов хотел помочь ей, но в последний момент отдёрнул руку, словно ему по ней ударили. Тимур заметил это краем глаза. В первый момент не понял, чего ботан так дрыгается. Но тут же пришло осознание: да у него же клин. В памяти Ворожцова застрял миг смерти Наташи. Ведь он тогда держал её за руку…
— Мелкий, ты ПДА куда дел? — спросил Тимур, хотя знал ответ.
— Выронил нечаянно, когда по нам палить стали, — смутился Мазила.
— И пистолет выронил, да?
— Угу.
— Тогда пойдёшь первым, — велел Тимур, уступая мелкому дорогу. — Теперь ствол у нас один. Я буду прикрывать. Если сзади стая этих тварей, хоть какой-то отпор дам.
Леся посмотрела на него с уважением, и внутри у Тимура заплясал огонёк удовлетворения крохотной, но всё же победой над Ворожцовым. Правда, мимолётная искорка тут же исчезла, и в душе кольнул кусок льда.
Плотная, стылая глыба с острыми рёбрами.
После того, как Тимур прогнал странного ребёнка, ледяной кристалл рос. В нём копился каждый новый страх, каждое сомнение, каждая потеря. Этот неудобный ком уже почти физически ощущался на вдохе.
Тимур никак не мог понять, что же так гложет его изнутри. Ведь он ни в чём не виноват. Нельзя же винить человека за то, что он хочет повзрослеть?
Мазила, гордый тем, что ему доверили роль ведущего, поправил рюкзак и потопал вперёд с воодушевлением, которого сейчас всем им так не хватало. Главное, чтобы не перестарался.
Ворожцов догнал мелкого, пристроился рядом.
— Врубай свою шарманку, — бросил вслед Тимур. — Поздно шифроваться, псы и так нас чуют.
— Пойдём скорее, — сказала в нос Леся и шумно высморкалась в платок. — А то загрызут.
— Никто никого не загрызёт, — бодрым голосом сказал Тимур, одной рукой ловя её тёплую ладонь, а второй крепче сжимая обрез. — Двинули.
Мокрая дорога петляла между зарослями борщевика и лужами, затянутыми зелёной плёнкой ряски. Вдалеке на фоне тёмных нагромождений леса мелькало светлое пятно. По прикидкам Тимура, они вот-вот должны были выйти на открытую местность, к большому заброшенному зданию, которое они с Ворожцовым изначально приняли за один из ключевых ориентиров маршрута.
Сзади донёсся лай. Хлёсткий, неприятный звук. Тимур, стараясь не сбавлять шага, всмотрелся в изгиб дороги. Пока никого.
— Живей, — поторопил он мелкого с Ворожцовым и сильнее потянул Лесю. — Что на сканере?
— Они в километре от нас, — откликнулся Ворожцов. — Бежать и паниковать нельзя. Собаки чуют страх, это их ещё сильнее злит.
— Ну, останься тогда, — огрызнулся Тимур, нагоняя его. — Поговори с ними по душам.
Ворожцов засопел, но ходу прибавил.
До конца леса оставалось метров сто, когда первые три пса показались из-за поворота. Они выскочили, водя слепыми мордами из стороны в сторону, принюхались.
Тимур дёрнул за собой Лесю и перешёл на трусцу. Страх перед свирепыми тварями начинал гнать его, затмевая рассудок. Умом он понимал, что нужно размеренно отступать, а не драпать, брызжа адреналином, но эмоции были сильнее.
— Скорее! — крикнул Мазила.
— Под ноги смотри! — дрогнувшим голосом одёрнул его Ворожцов и чиркнул взглядом по собачьему авангарду. Бросил Тимуру: — Глянь, как мордами водят. Будто только что почуяли… Как не за нами гнались.
— Хорош болтать, — выдохнул Тимур. — Бегом!
Первая тройка псов снова набирала скорость. Из-за поворота показались ещё с десяток облезлых тварей. Догонят — растерзают.
Тимур тащил спотыкающуюся Лесю что было мочи, на автомате бормоча какие-то бессмысленные бодрящие фразы.
Полсотни метров — до конца леса. Меньше сотни — до ближайших собак. И они приближаются, очень быстро сокращая расстояние.
Стрелять или рано?
Воздух влетал в лёгкие, обжигал их, со свистом вырывался обратно. Перед глазами всё тряслось, Леся дёргала руку, стараясь обогнать. Хрип дюжины голодных глоток слышался всё явственней.
Двадцать метров до поля — тридцать до псов.
Десять-пятнадцать…
Мысль о том, что до строения всё равно не успеть, а на открытой местности они будут ещё уязвимей для собак, которые смогут окружить, как-то отстранённо коснулась сознания Тимура и улетучилась, не оставив следа.
Теперь — плевать.
Главное, точно выстрелить, положить хоть пару псов и надеяться, что это на время отпугнёт остальных. А потом перезарядиться…
Ворожцов уже выбежал из леса, но вместо того, чтобы рвануть к возвышающемуся ангару, вдруг развернулся и выставил перед собой увесистую палку. Когда только подобрать успел, гладиатор фигов?
Мелкий этого маневра не заметил и бежал дальше, не оглядываясь.