Несмотря на то, что Доктор утверждал, что он не связан с медициной, Левина впечатлил его анализ обнаруженного тела.
Тело лежало возле одного из вертикальных камней в дальней части круга, в той, которая была ближе всего к деревне. Посмотрев вниз, на долину, Левин увидел ветхие избы и заброшенные верфи, выстроившиеся вдоль узкого залива. Приземистые чёрные подлодки ржавели в доках. Едва ли этот пейзаж можно было назвать живописным, но смотреть на него было приятнее, чем на тело. Солдата, обнаружившего труп, сейчас выворачивало наизнанку в нескольких шагах от находки. Хорошо, что он хотя бы не загрязнил улики, если это можно назвать уликами. Илью Сергеева – героя Бородинова, солдата, который за прошедшую неделю в ближнем бою убил двенадцать человек, некоторых из них ножом и голыми руками – вырвало при виде трупа.
Но когда полковник Левин тоже увидел тело, он и сам почувствовал во рту дурной привкус и отвернулся. Доктор перестал улыбаться, и с серьёзным и мрачным видом присел возле тела для осмотра.
– Причина смерти непонятна, – сказал Доктор. – Мне нечего проанализировать. То есть, оно всё тут. Судя по состоянию одежды, смерть наступила недавно, однако труп почти разложился. Думаю, одежда была впору до того, как...
Он поднял рукав толстой шубы. Из него появилась хрупкая, ссохшаяся рука. Он опустил рукав на место.
– Я хочу сказать, попробуйте, какое всё лёгкое. Кости полностью атрофированы. Словно их отсосали или растворили. Их нет, – он вздохнул и встал. – Одно желе. Не пускайте сюда Розу.
Левин кивнул. Он увидел её и молодого человека на другой стороне круга, и кивнул лейтенанту Крылеку, чтобы тот перехватил их:
– А потом пошлите кого-нибудь в деревню. Найдите там Баринскую и приведите её сюда, пускай посмотрит.
– Кто она? Зачем передавать это ей? – спросил Доктор.
– Она милиционер. Единственный тут милиционер. Это её проблема, а не моя.
– Нет, – сказал ему Доктор. – Это наша общая проблема.
Он отряхнул ладони, словно демонстрируя, что закончил с телом, и подошёл к ближайшему камню. Левин пошёл за ним, секундой позже к ним подошли Роза и Джек.
– Интересная композиция, – Доктор провёл по одному из камней рукой.
– Их двадцать четыре, – сказал Джек. – Не совсем равномерно расположены. Повторяющаяся серия, – подчеркнул он.
Левин не понимал, почему это могло быть важно.
– Мне нравится, как они искрятся, – сказала Роза. – Это из-за кварца или чего-то другого?
– Возможно, – Доктор потёр камень. – Они как будто полированные. Сияют. Никакой эрозии.
– Они новые? – спросил Джек.
– Двадцать лет назад они тут уже были, – сказал Левин. – Тогда они выглядели как новые и были такие же гладкие, как сейчас.
– Откуда вы знаете?
– Я был тут. Когда всё закончилось. А может быть, только началось – для тех бедняг, которых оставили тут. Для Баринской и остальных.
– Расскажите об этом, – сказал Доктор.
– Вас что, совсем не проинформировали?
– Предположим, что нет.
И Левин рассказал.
– Это было одно из моих первых заданий после учебки. Холодная война заканчивалась, Россия разоружалась. Мы не могли себе позволить прежний уровень расходов на оборону. Здесь, в Новроске, было два объекта, – он указал на невысокие квадратные здания вокруг гавани, – верфи и бараки, – а затем в другом направлении, на приземистое бетонное здание, – и исследовательский институт.
– Исследовательский? – спросил Джек.
– Засекреченный, разумеется. Здесь всё было секретным. База подводных лодок и НИИ Органического Оружия.
– Органического? – Роза поморщила нос. – Я так понимаю, это не в том смысле, что органические овощи?
– Это, наверное, намёк на то, что остаётся после применения оружия, – сказал Джек.
Доктор показал им, чтобы оба замолчали.
– Дайте ему закончить!
– Институт не закрыли, – объяснял Левин. – В нём осталось всего несколько учёных, но, по крайней мере, у них есть финансирование, их снабжают необходимым, и они фигурируют в некоторых документах. Они существуют.
– А доки? – подгонял Доктор.
Внизу, две едва различимые фигурки цвета хаки сбежали вниз по заснеженному склону к краю бетонной дороги, ведущей к докам. Такое впечатление, что снег боялся падать на старую военную базу.
– Их закрыли. Бросили подлодки гнить. Мы должны были заниматься их списанием. Снять с них всё ценное и увезти. То же самое и с общиной: мы увезли матросов, солдат, и высококвалифицированный персонал. Остальных оставили тут. Гнить.
– Вы о людях? – спросила Роза.
– Да, о людях. Вокруг этой базы была инфраструктура, в которой работали гражданские. Механики, рыбаки, колхозники. Их жизнь зависела от доков и от военных.
– А военные уехали и оставили их... Оставили с чем? – спросил Доктор.
Левин пожал плечами:
– Просто оставили. Так что, не думаю, что нам тут будут рады.
Вдали, возле доков, вокруг двух солдат собралось несколько тёмных фигурок-людей.
– А подводные лодки? – спросил Джек. – Вы сказали, что их должны были обезоружить и списать, так? Но вы говорили о радиации.
Левин кивнул. Парень оказался не таким уж и глупым. Работа в разведке не гарантировала наличия ума, но этот думать явно умел.
– Полностью выключать ядерный реактор дорого. Мы за последние десять лет «списали» около ста пятидесяти подлодок. Ни с одной из них не сняли реактор.
– Ну, отлично, – Роза выпустила длинное облачко пара. – Хотите сказать, что там внизу полно подводных лодок с состарившимися реакторами?
Левин слегка улыбнулся:
– Пятнадцать.
Он подождал, пока они проникнутся, а потом добавил:
– Ракеты на них тоже остались.
Как и сказал Левин, Софья Баринская была единственным представителем власти в этой общине. Также, она была одной из немногих, у кого был транспорт. Её видавший виды полноприводный автомобиль завизжал тормозами рядом с камнями. Дверь открылась со скрипом. Она бросила взгляд на Левина и его людей, нахмурилась при виде Доктора и его друзей, покачала головой при виде простыни, прикрывающей тело.
– Повезло вам, что у меня топливо ещё осталось, – сказала она Левину. – Не рассчитывайте, что катать вас буду.
– Странно, что у вас вообще топливо осталось. Вы его в институте берёте?
Она фыркнула:
– А где же ещё? Кто ещё о нас знает?
К удивлению Розы, Левин хмурился, глядя на Софью, словно что-то было не так. Розе она казалась вполне нормальной; несмотря на толстую шубу и заправленные в тяжёлые сапоги джинсы, женщина явно была хорошо сложена и привлекательна. На лице у неё было несколько морщин, и выглядела она уставшей, но Роза предположила, что ей ещё нет сорока. Её тёмные волосы были собраны в узел на затылке, отчего она выглядела строго и официально.
Баринская тоже заметила, что Левин её рассматривает. Она посмотрела ему в глаза:
– В чём дело, полковник? Хотите сделать выговор за то, что я не в униформе? Если так, то она сносилась много лет назад.
– Простите. Мне показалось... Мне показалось, что я вас видел.
Она удивилась:
– Вы были здесь раньше?
– Во время списания.
– А! Так это двадцать лет назад было. Вы, наверное, мою мать запомнили.
– Профессия по наследству перешла? – спросила Роза.
Милиционерша повернулась к ней:
– Это замкнутая община. Никто не приезжает, никто не уезжает. Что ещё оставалось делать?
Роза отвернулась.
– Простите. А где сейчас ваша мать?
– В земле, – и, не проявив никаких эмоций на этот счёт, она кивнула на тело. – Покажите.
Одного взгляда было достаточно, чтобы Роза сразу отвернулась. Джек тоже. Через минуту к ним подошёл Доктор.
– Не бери близко к сердцу, – сказал он Розе. – Им всем больно. Им больно уже много лет. А теперь ещё и это...
– Она знает, кто это? – спросила Роза.
– По её словам, одежда принадлежала пропавшему вчера парню. Его звали Павел Валень. Его родители думали, что он удрал на свидание с девушкой. И так и не вернулся.
– А девушка? – спросила Роза.
– Она тоже пропала. Ей всего девятнадцать, – ему не стоило добавлять, – как тебе.
Двое солдат укладывали тело в машину Баринской. Машина была похожа на Рэйндж Ровер. Роза едва различала милицейскую эмблему на задней дверце, блеснувшей на солнце, когда её открывали. Как и здания внизу, в долине, она была старая и потёртая.
Левин отдавал солдатам приказы, и они медленно рассредоточивались по вершине утёса.
– Куда они? – спросила Роза.
– Поисковый отряд.
– Мы должны помочь, – сказал Джек. – Девица в беде.
– Девица уже, наверное, мертва, – сказал подошедший к ним Левин.
– Даже если и так, – сказал Доктор, – помощь вам не помешает. Сколько у вас людей?
– Сейчас? – непонятно почему спросил Левин, хотя по его голосу Роза поняла, что для него это означало что-то важное. – Тридцать шесть, плюс я.
– Итого тридцать семь, – сказал Доктор. – Плюс мы. Итого сорок.
Левин кивнул.
– Вы настоящий капитан? – спросил он Джека.
– О да. Прирождённый.
– Отправляйтесь с Сергеевым и его группой, они прочёсывают лес. Доктор, вы и мисс Тайлер идите с лейтенантом Крылеком, он направляется к институту. А я поговорю с Баринской. Нам нужно содействие местных.
– Объясните ей, – тихо сказал Доктор, – что вы им можете понадобиться.
Левин кивнул. Затем отдал честь и ушёл.
– Итак, значит, в лес, – сказал Джек. – До встречи, команда.
Он побежал, чтобы догнать солдат.
На краю леса снег стал тоньше. Местами проглядывала земля, чем дальше Джек смотрел, тем больше, и лес от этого казался ещё темнее, чем был. Деревья были как скелеты, на них не было листьев, ничего зелёного. Совсем как ржавые краны, которые он заметил в доках.
Сергеев недовольно посмотрел на прибывшего Джека. Джек не стал объяснять ему, что его звание выше. Вряд ли это что-нибудь изменило бы. Вряд ли они что-нибудь найдут. Двенадцать солдат выстроились шеренгой и медленно пошли через мрак. Их автоматы были направлены в землю. Пока.