А ещё накануне я решил тщательно вспомнить, кому и что говорил про свой мир. И получается, что рассказал я очень много всего, но всё это информация очень общая. Даже с учётом разговоров с Майей наедине, которые наверняка прослушивались.
Что ж! Поиграем!
Но сперва мы зашли в кабинет к Иван Иванычу. Иии… этот кабинет сказал о владельце не больше, чем тот, что ему предоставили в Петрозаводске. Абсолютно никакой индивидуальности. Несколько обязательных портретов на стене, стол с зелёным сукном, ноутбук, который здесь называют планшетом. И всё. Ни фотографии на столе, ни коллекции машинок или там не знаю, боевых трофеев. Кабинет даже пах как-то казённо.
— Чарли, это тебе, — Иван Иванович взял со стола бумажный свёрток и кинул его еноту.
Тот поймал. Удивлённо посмотрел на контрразведчика и принялся аккуратно разворачивать.
Внутри оказалось два комплекта формы. Обычная полёвка, такая же, как на нас с Майей, и «боевой» комбез, из той самой сверхпрочной ткани.
Чарли пискнул, посмотрел на нас. Я кивнул, и енот принялся одеваться. Но так как у него это был первый подобный опыт, он очень быстро запутался, и пришлось ему помогать. К тому же застёжка оказалась сзади, из-за хоста, видимо. Как на прогулочных комбезах для карликовых собак. Тем не менее, за пару минут мы управились.
— Никаких специальных указаний давать не даю, — подождав, когда мы закончим с Чарли, напутствовал Иван Иваныч. — Просто помните, что вы — специалисты по изучению аномалий. Предварительно с задержанным уже побеседовали, почему, собственно, к вам и обратились. Неверов, твоя задача — выяснить, из твоего он мира, или ещё из какого-нибудь. Зовут задержанного Егор, остальное вам знать не надо.
Мы перешли в другой кабинет, в котором только видимых камер было натыкано штук пять. Посреди кабинета стоял старый табурет, грубо сколоченный из досок и покрашенный краской. Иван Иваныч, заметив мой удивлённый взгляд, хмыкнул.
— Традиция, — пояснил он. — Допрашиваемый должен чувствовать себя некомфортно.
Привели задержанного, здоровенного, как лось, мужика под два метра ростом, с хмурой и сильно недовольной мордой, неделю, наверное, небритой. Руки в наручниках за спиной. Посадили на табурет, а мы напротив, полукругом, на удобных стульях расселись. Даже Чарли стул достался.
— Мы пригласили наших специалистов по изучению аномалий, — начал Иван Иванович. — Рекомендую не запираться, рассказывать как есть.
— Это вот этот мелкий что ли у вас специалист? — хмыкнул мужик, качнув головой в сторону Чарли. — Они, конечно, всё понимают, но сказать-то не могут!
Надо же, не удивился! Хм… наводит на мысль…
— Егор, сколько вам лет? — начал я, проигнорировав вопрос про Чарли.
— Сорок пять, — тот перестал лыбиться, ответил вполне серьёзно.
Старше меня, значит, если из одного со мной мира, родился до разделения потоков… судя по годам правления Андропова у нас и здесь.
— Служил?
— Так а то! — не без гордости ответил Егор. — Срочная, потом на сверхсрочную остался. Погранвойска, на Амуре, так там и остался.
Хм, интересно, а сверхсрочную службой по контракту у нас когда заменили? Ладно, другое спрошу…
— В Чечню командировок не было? — спросил я ровным голосом.
Егор подвис на секунду, глаза ушли в сторону. Соображает, что бы сказать.
— Не, не было, — помотал он головой.
— Кто у вас во главе государства?
— Владимир Владимирович… — взгляд у Егора метнулся вверх, но тут он тут же снова уставился прямо мне в глаза.
— Медведев? — «подсказал» я, но дожидаться ответа не стал, и тут же задал ещё один вопрос: — В 2000-м году, на Новый год, ему Ельцин власть передал, так?
— Так… — заторможенно кивнул Егор. — А для чего эти вопросы?
— А вот это уже моё дело, — покачал я головой.
И в этот момент я почувствовал нарастающую угрозу. Вот только не со стороны Егора, а со стороны Иван Иваныча. Чарли тоже что-то такое почувствовал, повернулся к контрразведчику. Так, кажется, я слишком сложные вопросы задаю, надо попроще…
— И Перестройка у вас была? — спросил я.
Егор аж просиял.
— Ага, была! Как Миша Меченый к власти пришёл, так значит и началась. А потом 90-е, там главное было не сдохнуть, всё посыпалось, страна развалилась. Ну а потом уже Медведев когда у руля встал, полегче стало. Народ даже по заграницам мотаться начал.
Ах как сладко поёт! Молодец, хорошо подготовился! И чувство угрозы пропало, кстати.
Дальше наша беседа шла строго в русле того, что я и раньше уже рассказывал Майе. И Егор меня не подвёл. Всё, что я сам когда-либо говорил, всё от и до, до последнего слова, подтвердил, что-то с моих вопросов, что-то сам рассказал, а где-то, видимо, и догадался, может сам, может, аналитики поработали. А я старался далеко от протоптанной дорожки не уходить. Так, иногда задавал вопросы, на которые Егор ответа знать не мог, чтобы не расслаблялся.
— Курс доллара-то у вас сейчас какой?
— Да я за ним не слежу, оно мне не надо. Но вроде под сотню где-то.
Ай, молодец! Среди картинок в моей галерее были в том числе и сохранённые скриншоты с графиками курса доллара. Какая подготовка! Наверное, все три месяца, что я здесь, готовился!
Майя почти всё это время молчала, только пару вопросов задала.
— А в Санкт-Петербурге вы бывали?
— Бывал давно, ещё лет двадцать назад, — кивнул Егор.
— А за границей? — Майя прищурилась.
— Вот в Китай поехал на экскурсию, там это со мной и случилась, эта ваша аномалия. Отошёл в туалет на заправке, выхожу — а нет никого, ни наших, ни китайцев, и кругом пусто, только этот туалет, куда я ходил, и вокруг кусок асфальта размером с детскую площадку. И ни души, ни строений. Я и смекнул, что случилось что-то совсем неправильное. Думал в прошлое попал, в Китае этот район недавно начали застраивать. Потом уж нашёл небольшую деревеньку, одни старики живут. Я китайский немного знаю, по хозяйству помог, они накормили, напоили, ну и объяснили, что здесь у вас происходит. И понял я, что пока за шпионаж не посадили, надо к своим выбираться.
— Как границу удалось перейти? — спросил на этот раз Иван Иванович.
— А я на своём участке перебирался, который знаю, как облупленный. Если знать, что где и как, перейти можно. Никто и не чухнул.
Ещё немного поговорили, и я кивнул Иван Ивановичу, что всё.
Егора увели, а мы вернулись в кабинет контрразведчика.
— Ну, что скажешь, Неверов? — он уселся за свой стол, а нам предложил сесть напротив, на стулья.
— Вроде наш, — пожал я плечами. — По крайней мере, я не заметил никаких отличий. А если не наш, то точка разделения совсем свежая. Ну или как она там называется, когда разделение происходит.
— Так и называется, — кивнул Иван Иванович и достал бумагу. — Пиши, по результатам опроса подозреваемого в шпионаже иномирца Егора… могу сообщить следующее… и вот давай все свои наблюдения и соображения излагай, почему считаешь, что он из твоего мира, и оговорку насчёт точки разделения тоже пиши.
С бумагой застряли ещё на полчаса. Но, в конце концов, Иван Иваныч нас отпустил, похвалив перед этим Майю за хорошую подготовку товарища Неверова, меня то есть, к проведению первого в жизни допроса. Ох, знал бы он… Да собственно может и знает. Да похрен!
В гостиницу мы вернулись уже ближе к восьми вечера, пешком заодно прогулялись. Всю дорогу я краем уха слушал щебетание Майи, которую переполняли новые ощущения, да и предвкушение… Любимая была на седьмом небе от счастья! А я анализировал разговор с Егором.
То, что это не иномирец никакой, а подсадная утка, я уже не сомневался. Потому что не может два мира во всём полностью, до безобразия, совпадать, и при этом так отличаться. Не помню, мог ли чисто теоретически Ельцин власть Медведеву в 2000-м передать или не мог, не в этом суть. Да, история пошла бы по совершенно другому пути. Но!!! Владимир Владимирович Медведев? Это, Иван Иванович, залёт!
Только вот ведь какое дело… Контрразведчик же не новичок в этих играх. И он должен был понимать, что я наверняка задам какой-нибудь такой вопрос, что пойму насчёт подставы. Да мне достаточно было не наводящие вопросы задавать, а обычные, открытые. А значит, он был готов к тому, что я встану и скажу, что Егор — липовый. Что бы он тогда делал? А всё очень просто, он бы тогда поблагодарил меня, и сказал, что с Егором компетентные люди разберутся.
И что мне теперь делать? Егора на чистую воду я не вывел, хотя вроде и перед Иван Иванычем нигде не спалился. Хотя, если серьёзные аналитики начнут сличать всё, что я раньше рассказывал и то, какие вопросы задавал, они заметят, что я Егору подыгрывал, чтобы он на все вопросы мог ответить. Получается…
Получается, я сам себя перехитрил. И собственноручно расписался, что веду собственную игру. По крайней мере, не до конца с ним честен и откровенен, что с точки зрения прожжённого контрразведчика эквивалентно преступному умыслу. Нда…
Надо переговорить с этим нашим доброжелателем. Как он сам писал, надо встретиться. Вот только наверняка за нами сейчас контрразведка следить будет.
Ладно, утро вечера мудренее! Сегодня меня ещё десерт перед сном ждёт, поможет отвлечься и забыться. А завтра соревнования!
Вот только в гостинице нас ждал сюрприз.
В то самое время, когда Алексей, Майя и Чарли ещё только подходили к зданию Управления на Лубянке, в их номер заглянула горничная. Неодобрительно покачала головой, взглянув на кровать, носившую явные следы происходившего на ней. И принялась прибираться.
Вымыв пол, женщина заглянула в шкаф. Обнаружив там два парадных мундира и брошенные сумки, она улыбнулась и закрыла дверь в номер изнутри, оставив ключ в замке. После чего достала из кармана небольшую плоскую коробочку.
Через четверть часа она покинула номер и перешла к следующему. Обычный день, обычная работа.
— Вам просили передать, — вместе с ключами от номера администраторша передала нам конверт.