Вскоре сверкнула вспышка и грянуло два, почти слившихся в один, оглушительных выстрела. А следом — ещё два, с разным интервалом. Ну да, у Маратыча полуавтоматическая винтовка, а Морозову затвор надо вручную передёргивать.
На поляне кабаны сорвались с места и, хрюкая и повизгивая, ломанулись в кусты. Но тут же развернулись и кинулись обратно, через всю поляну.
Вот это неожиданность! Там же Кузьмич! Как бы не затоптали!
Тут я понял причину такого странного поведения кабанов. На поляну вслед за улепётывающими свинками выскочили чёрные тени. Запахло псиной, но какой-то необычной. Своим новым обонянием я не всегда узнавал запахи, многое пахло иначе, а не только сильнее, но можно было не сомневаться, это волки. Только они охотятся такой слаженной стаей. Как и говорил Кузьмич, мы здесь не единственные охотники.
Сам Кузьмич в это время вместе с сыном отступил в лес, и припустил в нашу сторону. Я хорошо видел его в просветы между деревьями.
Глухо зарычал Чарли.
Глянув на вторую вышку, я заметил там радостное оживление. Похоже, наши охотники только обрадовались конкурентам. Плавное следящее движение ствола… выстрел! Щёлкнул затвор, снова выстрел! И Маратыч туда же, его винтовка громыхнула раз, второй, третий.
— Да вашу ж мать! — вдруг выдал Капитанов, и прямо через ограждение сиганул с вышки на землю. — Мужики, бегом!
Это он нам.
Не рассуждая, прыгнул следом. Капитанов опытнее, и если ему что-то не понравилось — лучше не размышлять. Мягкий грунт упруго ударил в ноги, и я тут же поднялся, а рядом приземлились Клим и Чарли.
— Что такое? — спросил я у Капитанова на бегу.
— Это гончие, — бросил он в ответ.
И тут до меня дошло, в какой заднице мы оказались. Даже из наших Тигров такую тварь с дистанции не завалишь. В бестиарии гончие не зря зовутся адскими. Нет, огонь они изрыгать не умеют, к счастью. Но хватает и того, что покрыты они вместо шерсти плотным слоем не то игл, не то что это у них такое, наподобие хитина. Плотный, упругий покров отлично защищает не только от клыков собратьев, но и от пуль. Стрелять надо в упор, желательно при этом попадать в глаза или пасть. Уязвимы также брюхо, но эта милая собачка способна перебить нескольких человек даже с волочащимися за ней кишками, прежде чем издохнет.
И да, ко всему прочему, они отлично лазают по деревьям.
— Надо уводить Морозова, — отозвался Клим.
— Прекратите стрелять! — крикнул Капитанов на бегу.
Мельком глянув на поляну, я увидел, как гончие, пропустив хрюкающих кабанчиков, повернулись к нам.
Эти твари ничего не боятся и очень агрессивны, — вспомнил я страницу из учебника. Точно агрессивны, даже вон охоту забросили. А ещё злые, и память у них хорошая.
Прежде чем остановиться, генсек сделал ещё один выстрел, видимо, по инерции. Одна из гончих подскочила на месте, но подыхать явно не собиралась, наоборот, зарычала и, ощетинившись, двинулась в нашу сторону.
— Это гончие! — ещё раз объясняет Капитанов, добежав до вышки. — Юрий Николаевич, вам надо уходить, немедленно!
— Он прав, — соглашается Орлов. — Но уходить надо всем, в лесу от них защититься будет непросто. И кому-то придётся остаться, задержать их.
— Я могу сбегать за машиной, подогнать сюда! — предлагаю я.
— Двести метров по лесу, потом обратно, твари столько ждать не будут, — возражает Клим. — Хочешь оставить генсека на прикрытии?
— Приоритет — защита Юрия Николаевича, — неожиданно подаёт голос один из телохранителей.
В голове у меня что-то щёлкает. Кто-то должен остаться, но не начальство явно. И не телохранители, с их обрезанными калашами у них никаких шансов. И не Кузьмич с сыном — у тех и вовсе винтовки, как у генсека, с ручной перезарядкой. Подходящие стволы только у меня, Клима и Капитанова. Орлова ещё, но он начальство.
И из нас с Климом двоих шансов больше у меня. Да, Клим силён, как слон, но и медлительней из-за этого. К тому же я вижу в темноте и в запахах, ко мне даже сзади не так просто подобраться. И у меня есть Чарли, который предупредит, если что. Да и если сейчас переложить ответственность на кого-то, то подхожу ли я в экспедицию?
Все эти мысли проносятся в голове со скоростью света.
— Тогда я останусь, — вызываюсь добровольцем.
Видимо, Капитанов успевает прикинуть то же самое. А может и не прочь моё место занять. Как и Клим. Они молча кивают и отдают, тем не менее, мне по одному запасному магазину. Распихиваю их по карманам разгрузки и, не дожидаясь, пока начальство спустится вниз, запрыгиваю наверх по укосинам, переваливаюсь через ограждение.
— Дуй вниз! — хлопаю по плечу Леру, которая успевает что-то снимать.
Луна снова пробилась через облака, и берущих нас в полукольцо гончих отлично видно.
— Алексей! — слышу снизу голос Орлова. — Лови!
Ещё плюс один магазин. Тоже в разгрузку.
— Медленно отходим за кусты, — командует Капитанов, — а там бегом, Морозов и безоружные в центре, остальные кольцом. Кузьмич, ты вовремя! Давай к машинам нас веди!
Больше я на них внимания не обращаю. Сосредотачиваюсь на целях. Чарли забирается по лестнице, оглядывается по сторонам, что-то свистит, и длинным прыжком перелетает на соседнюю тонкую сосёнку. Молодец! Ему оттуда хорошо всё будет видно, а гончие не достанут, слишком деревце хилое. Как боец он мне сейчас не поможет, а вот как наблюдатель — запросто.
Выбираю себе одну гончую, до которых остаётся уже немногим более тридцати метров, и стреляю, целясь в глаз. Отдача жёстко бьёт в плечо, а пуля уходит гораздо выше псины, взбивая землю позади неё. Зря прицел не пристрелял… Беру поправку в уме, примерно, и, пользуясь тем, что гончие продолжают неторопливо стягивать полукольцо, стреляю ещё в одну псину.
Есть! Может и не в глаз, но точно в голову! Тяжёлая пуля сносит половину черепа, и собачка заваливается на бок, дёргает пару раз лапами и издыхает.
Вот только для остальных это становится сигналом к нападению.
Стрелять набегу — глупая затея, поэтому я терпеливо жду. Вдруг мне приходит в голову гениальная идея!
Крыша! Она ведь плоская, почти горизонтальная! И при этом имеет неплохие свесы, так что собачкам будет очень непросто ко мне забраться! Ведь это у меня руки, а у них — лапки!
Забираюсь на ограждение, цепляюсь за край крыши, подтягиваюсь, выход силой — и я наверху. Чарли одобрительно, как мне кажется, фыркает со своего насеста.
И тут же первые псины взлетают по лестнице. Вот только крыша затрудняет доступ не только им к моей тушке, но и мне стрелять малость несподручно. Так что я стреляю просто сквозь крышу. Снизу слышится жалобный скулёж, но вряд ли ранение смертельно. Просто калибр 9.3 в упор — это вам не с расстояния в сотню метров.
В доске остаётся приличных размеров дыра, и я каблуком выламываю почти перебитую доску. Вот теперь у меня прекрасный обзор!
Выстрел, второй, третий! И каждый находит свою цель. Мéчусь по тускло светящимся в темноте глазам, и промахнуться здесь очень сложно.
Прежде чем собачки понимают, что угодили в ловушку, на вышке остаётся четыре практически безголовых тушки.
Сколько всего было гончих? Десятка два? Если так, патронов должно хватить.
В этот момент рычит Чарли, я чувствую угрозу, и успеваю выстрелить раньше, чем сообразить, откуда она. Это самая умная из гончих решила залезть ко мне на крышу по дереву. Выстрел сносит её с дерева, но следом лезет ещё парочка.
Ощущение времени искажается. Я просто стреляю, меняю магазин и снова стреляю. Стараюсь бить только наверняка, разменивая один патрон на одну тушку. Что-то там в учебнике было написано, что твари эти упёртые, и встретив сопротивление, прут до конца, типа это у них на родине вопрос доминирования. Сейчас это мне на руку.
Видимо, твари не только упёртые, но и умные. То ли считать умеют, то ли просто распределились, но вскоре из леса, со стороны машин, слышу выстрелы. Разные и много. Похоже, не все тварюшки ко мне полезли, кто-то и за остальными отправился. Возможно, даже большинство, потому что ко мне больше никто не лезет. Парочка чёрных теней вокруг вышки продолжают кружить, но скорее для острастки, чтобы я не расслаблялся. Не нападают, но и не уходят.
А вот у остальных дела не очень, похоже. Оттуда слышатся не только выстрелы, но и крики, в том числе и боли. Плюнув на всё, я слезаю с крыши. Гончие внизу рычат, но два выстрела с близкой дистанции — и рычание сменяется на поскуливание, которое вскоре затихает. Путь свободен.
— Пошли, Чарли! — зову я енота и, не дожидаясь, бегу на звуки выстрелов.
Здесь всё пропахло гончими. Настолько, что я легко прошёл бы по этим следам. И наших охотников я чувствую. Среди всех прочих выбивается запах Леры — похоже, девушке по-настоящему страшно.
Успеваю вовремя. В темноте леса у гончих преимущество, несмотря на фонари, которые теперь зажгли все, у кого они были. А ведь я не успел почитать личное дело Капитанова, и не знаю, какие у него способности. Но, похоже, ночное зрение среди его достоинств имеется, потому что мне встречается пара трупов гончих. Наполовину безголовых трупов, а значит, кто-то стрелял чётко, с пониманием дела. В дёргающемся свете фонарей так не попадёшь.
— Это я! — кричу я, чтобы предупредить о своём появлении.
А то ещё шмальнут, мало не покажется.
Нападаю на гончих сзади, стреляю, бегу и снова стреляю. Я уже глохну от выстрелов. Но мне удаётся прорваться к своим, и я понимаю, почему они затормозились. Гончие окружили людей, и у нас уже есть раненые. Капитанов с Климом не успевают вкруговую, а оружие остальных охотников вызывает у гончих только ещё больше злости.
Когда я присоединяюсь к ним, перевес оказывается уже на нашей стороне. Твари, кажется, даже отступают.
— Уходят, — говорит Клим, подтверждая мои наблюдения.
И тут у него щёлкает затвор. В магазине пусто. И какая-то гончая, то ли что-то сообразив, то ли просто среагировав на новый звук, прыгает. Вообще-то она метила, кажется, в меня, но Клим успевает её перехватить. Хруст костей… и бездыханное тело гончей падает нам под ноги. Наш силач просто свернул ей шею.