— Разобрался, кажись… — озадаченно ответил Клим.
— Вот и молодец, что разобрался, — я похлопал его по плечу. — Далеко не каждый смог бы так честно во всём признаться. Я-то давно всё понял, у тебя ж на лице всё всегда написано. Да все, наверное, давно всё поняли. Самое главное скажи: я тебе доверять могу?
— Эммм… ну… дааа… — Клим глубоко вздохнул. — Если сможешь, конечно.
— Разберёмся, — хмыкнул я. — Пошли уже, хватит девчонкам за углом шептаться.
— Да они… — он глянул на меня, прищурившись. — Новая способность?
— Ага, с гончих три звезды в слух капнуло. Не выспался сегодня нихрена, — я зевнул. — Марусю, это одна из невесток Кузьмича, которая тёмненькая, вчера гончая чуть не подловила. Так они с мужем, похоже, полночи её спасение отмечали, на самой скрипучей кровати в округе.
— Ничего, привыкнешь, — обнадёжил меня Клим. — С Майей поделился?
— Есть такое, — не стал я отрицать.
— И когда только успел? — ухмыльнулся он.
— Вчера, в бане, — машинально ответил я, и тут до меня дошло, что он имеет в виду. — Да тьфу на тебя! Слушай, найди себе бабу, а?
— Да ладно, не кипятись. Тут вопрос-то серьёзный. У вас характеристики одинаковые, а уж то, что вы спите, ни для кого не секрет. Вот и гадают мужики, особенно женатые, как это, передаётся или нет… ну, половым путём.
Мы тихонько двинулись в сторону дома.
— Нашёл у кого спросить, — хмыкнул я. — Но вопрос и правда интересный. Вот только я тебе на него не отвечу. У нас такой набор одинаковый случайно, по сути. С крыс ещё так повелось. А вчера кровь гончей мне на открытую рану попала, мы это просекли. Майке просто небольшой надрез на руке сделали. Сработало.
— Понятно! — расхохотался Клим. — А то представь, как очко напряглось у нюхачей. Если жене нюх передастся, от неё ж ничего не скрыть будет!
— А ведь и правда, должно что-то передаваться… — я даже сам задумался. — Аааа, не, дошло! Скажи мужикам, пусть расслабятся! У женщин иммунитет иначе устроен. К ним аллогены не цепляются.
— Не понял, а Майя тогда как? — Клим даже остановился.
— Она ещё ребёнком была, когда с тварями пересеклась. Только не надо у неё ничего спрашивать, там нехорошая история получилась.
— Если ты не заметил, у нас не принято о таком расспрашивать, — очень серьёзным тоном ответил он. — Но тогда получается… слушай, некоторые аллогены ведь воздушно-капельным передаются. Значит, могут и детям передаться?
— Не могут, а должны, — подтвердил я. — Майка с детства в темноте видит. А там как раз со слюной передаётся.
— Во дела! — Клим озадаченно поскрёб в затылке. — Значит, новое поколение детей вырастет уже другим. Ну и ну!
— Уверен, кому надо — давно уже с этим разобрались, — улыбнулся я и потянул носом. Рыбой пахнýло. — Пошли уже, там рыбаки, похоже, вернулись, завтракать сейчас будем.
В этот момент у меня зазвонил телефон. Глянув на номер, я остановился, жестом показав Климу, что мне надо поговорить. Он кивнул и поспешил к домику, оставив меня одного.
Дождавшись, когда он отойдёт достаточно далеко, я снял трубку.
— Прошло уже два дня, — услышал я голос Медиатора.
Глава 16Новые заботы
— Прошло уже два дня, — услышал я голос Медиатора.
— А ты новости смотрел? — я тоже не счёл нужным здороваться. — Мы тут сам догадайся с кем так-то на охоте.
В трубке наступила тишина. Похоже, даже этого мудакатора проняло. Но он быстро справился с эмоциями.
— Что тогда по нашему делу? — голос остался ровным, но… как-то без превосходства, что ли.
— Как вернусь — наберу, встретиться надо. Прошлый раз переговоры свернули не в ту сторону, и мы не обсудили условия сотрудничества.
— Приятно иметь дело с людьми заинтересованными, — кажется, он довольно улыбнулся. — Буду ждать звонка.
Пик-пик. Отбой.
Я посмотрел на небо, на облака. Вот куда ввязываюсь? Главное рапорт Маратычу написать, лучше прямо сейчас, не откладывая. Надеюсь, Медиатор где-нибудь ошибётся, и даст мне повод высадить ему мозги.
Вернувшись к дому, я поприветствовал Кузьмича, который, как ни в чём не бывало готовил шашлык из замаринованной накануне кабанятины. А в самом доме слышались рассказы рыбаков о сказочной поклёвке.
— Эта акула нам чуть удочку не сломала, представляете! — Морозов, оживлённо размахивая руками, живописал их с Маратычем утренние приключения.
— Семь килограммов, Юрий Николаевич, — зашла с кухни улыбчивая Маруся. — Если хотите, могу запечь, не хуже ресторанной будет!
Вот кто выспался сегодня, судя по цветущему виду! Хорошую ей терапию муж провёл, о вчерашнем происшествии ничто не напоминает!
— Будь добра, — кивнул ей Морозов. — Если что-то нужно…
— Не беспокойтесь, Юрий Николаевич, всё есть, чего нет — привезут. Только сейчас шашлык готов будет, так что я рыбу на обед приготовлю.
— Отлично! — Морозов нетерпеливо кивнул и вернулся к рассказу. — Заводит, значит, Тимур ей подсачек…
Генсек нашёл себе благодарных слушательниц, особенно в лице Леры, которая старательно кивала и конспектировала. Эту историю мы слушали ещё минут десять, и, возможно слушали бы и дальше, но Кузьмич спас ситуацию, притащив большущее блюдо с таким ароматным мясом, что Морозов буквально замер на полуслове.
— … и тут щука… — он повернулся к столу, на который Кузьмич водрузил блюдо, — … в общем, мы её поймали! А сейчас давайте за стол!
После более чем сытного завтрака свои дела так или иначе нашлись у всех. Морозов с Маратычем уселись на веранде вспоминать молодость за рюмочкой чая, в компании Орлова и примкнувшего к ним Клима. Лера устроилась неподалёку от них в кресле, грела уши и работала над статьёй. Телохранители что-то обсуждали в своём тесном кругу, никого не трогая. У семейства Кузьмича, понятное дело, забот по хозяйству хватало, но они к нам не лезли, а мы к ним. Остальные, то есть Валентина, Островский, Капитанов и мы с Майей и немного Чарли, вернулись к работе.
Открытых вопросов хватало.
— Главная цель, которая стоит перед экспедицией, — начала Валентина, — это, конечно, исследование природы аномалий, картографирование мирового древа и поиск источника возникновения пробоев.
— Вы тоже думаете, что аномалии могут иметь искусственное происхождение? — спросил я напрямик.
— Мы не можем этого исключить, — серьёзно ответила она, — и это, на самом деле, один из главных вопросов, если не самый главный.
— Первое время виноватых искали в своём мире, — пояснил Островский, — чуть третья мировая из-за этого не началась. Да и сейчас политическая обстановка более чем напряжённая. Но всерьёз друг друга обвинять вроде перестали. Основных версий сейчас две. Или это новое природное явление и нам с ним жить, или причина находится где-то вне нашего мира, и тогда надо её найти и голову оторвать за такие сюрпризы.
— Или помочь исправить ситуацию, если она возникла не намеренно, — глядя в планшет, добавила Валентина.
— Обязательно, — улыбнулся Островский. — Но потом всё равно оторвать голову, за безответственность.
— В аномалиях ведь иногда встречаются разумные создания, — заметил я. — Тот же Чарли — доказательство, не говоря уже про меня. Так что не удивлюсь, если и в самом деле где-то неподалёку какой-нибудь сумасшедший учёный проводил эксперимент, и у него что-то пошло не так. И это даже не обязательно человек! А вы уже думали, что делать, если мы там кого-то встретим?
— Воздух там уникально чистый, — Валентина покопалась в планшете и показала таблицу с данными. — Тяжёлых металлов в атмосфере не обнаружено совсем, серы, продуктов горения углеводов — тоже. Если там и есть аборигены, то они до современных нам технологий не добрались. Ну или далеко нас обогнали, перейдя на полностью экологичные источники энергии. Но расположение Москвы обусловлено географически, так что второй вариант маловероятен. Внешние камеры наблюдения не зафиксировали ничего похожего на цивилизацию. В радиоэфире тоже только естественные помехи. Запуск аэростата не выявил в радиусе сотни километров никаких крупных скоплений живых объектов. Так что если там и есть аборигены, то какие-нибудь дикари.
— Но на всякий случай, я считаю, лучше организовать линию обороны, — предложил Капитанов. — Вот здесь.
Он провёл карандашом на карте ломаную линию, проходящую сперва вдоль МКАД с севера на юг, и через полтора километра сворачивающую на запад, в сторону Мякинино.
— Или вот здесь… — я взял у него карандаш и провёл свою линию.
В моём варианте линия прошла даже южнее Новорижского шоссе, от посёлка Рублёво на восток в сторону Серебряного бора, отсекая почти весь район Строгино.
— Длина линии почти такая же, — пояснил я свой выбор, — около трёх километров, но площадь отсекается раз в шесть-семь больше. А на реке легко организовать видеопериметр, камеры будут ловить любое движение в оптическом и инфракрасном диапазонах.
— Надо обе, — Капитанов на удивление спорить не стал. — Дальняя станет первым рубежом, ближняя вторым. Ну и бункер внутри аномалии — крепость.
— Записала, — кивнула Валентина. — Что там надо будет сделать, и сколько для этого надо людей?
— Вырубить просеку, выкопать ров и поднять вал, — пожал плечами Капитанов. — Водой ров наполнится сам, мы же два берега соединим, в обоих случаях. Пяток экскаваторов с двухкубовым ковшом, да в две смены — и за неделю одну линию построят.
— Техника не проблема, главное люди, — Валентина сделала у себя очередные пометки, как и Островский. — Здесь, получается, с людьми тоже большой проблемы быть не должно.
— Даже у нас в части есть механизатор, — заметил я. — Правда, его личного дела я пока не видел. Но после персонального приглашения надеюсь увидеть. Это тот здоровяк с пулемётом, Фёдор. Он сам тракторист, а его напарник Илья — танкист.
— Стажёры? — прищурился Островский. — А впрочем, эти стажёры на Играх уделали всех, включая бывалых.
— Раз мы не исключаем возможности встретиться с аборигенами полностью, у нас должен быть какой-то план на этот случай? — поинтересовалась Майя.