Я с сомнением окинул взглядом не такой уж густой лес вокруг. Где тут блудить–то? И выразил свои сомнения Лешему.
— Я же говорил, нужно быть внимательным. Вот ты посмотрел вокруг, и увидел всего лишь лес, не очень густой, ну прямо как парк. Так ты его и занес в ряд «Парки», даже не подумав, что вообще–то, стоишь посреди чащи! И за этими деревцами, вполне может оказаться непроходимый бурелом.
Я немного смутился. Я ведь есть разумное зерно в словах Лешего. Неужели все люди настолько стереотипно мыслят?
— Но ведь есть и тропинка, по которой мы пришли? Возьму и выйду обратно!
— Знаешь, — Леший повернулся ко мне. — Так и хочется отправить тебя по этой тропинке. И я даю гарантию процентов на 90, что хорошенько побродишь вокруг этой милой полянки. Но…
Леший поглядел на Холода, смотрящего куда–то в лес.
— Но есть большая вероятность того, что мы можем тебя, потом не отыскать — продолжил он после паузы.
— И все же как–то…
— Легенды про … — тут он усмехнулся. — … Леших знаешь?
— Слыхал. Сказки — не понимая, к чему он клонит, ответил я.
— Так вот. В этих Блудильнях, лешие и могут поводить, да так, что в голос взвоешь.
— Да ну! — вырвался у меня ироничный возглас.
— Я тоже не верил, — усмехнулся Леший. — Пока так один раз сам не попал. Изрядно я тогда по лесу намотал.
— И как вышел?
— Попросил отпустить меня. Сразу и вышел.
Я решил сменить тему. Уж больно по сказочному звучали объяснения Лешего. Ну не верилось мне, хоть убей!
— А как ты понял, что это аномалия? — спросил я.
Леший бросил на меня взгляд прищуренных глаз. В них ясно читалась хитринка понимания поворота в нашем разговоре.
— Так ты посмотри. Поляна, — почти идеальный круг. С чего это деревья не растут здесь? Вон там — он ткнул пальцем в сторону холма. — Земля–то похуже будет. Камешки, глина. Однако там, хоть и чахлые, но кустики имеются. А здесь, на нормальной почве, такая проплешина. С чего?
— Может просто здесь внизу камни? Слой почвы просто тонкий? — предположил я.
— Ага. И деревья растут почти по окружности, совершенно случайно, — ехидно заметил Леший. — Неужели такая ровная скальная основа? Тогда где хоть маломальские кусты? Подлесок? А нету их! Пусть почва тонкая, но ведь для них–то должно и ее хватить. Но мы имеем то, что имеем. А именно этот странный круг.
Я все равно довольно скептически отнесся к этому.
— Да оно самое, я тебе говорю, — убеждал меня Леший
— Но я все равно ничего не ощущаю, — покачал я головой.
— Да тут и не надо ощущать. Все и так видно, — Леший показал на ручей. — Сам гляди.
Я перевел взгляд на ручей. Ручей как ручей. Ну да, чистый довольно таки. Так может из ключика бежит. Недоуменно вновь посмотрел на Лешего.
— Вот об этом я и говорю. Внимательность, — сказал парень со вздохом.
Он оторвал сухой стебелек травы.
— Смотри, — сказал он, бросая его в ручей.
Я посмотрел на поплывшую по воде травинку. Вот она завертелась в миниатюрном бочажке, покрутилась там, и снова ее подхватили прозрачные струи. Я уже хотел спросить Лешего поэнергичней, в духе, какого черта он мне голову морочит, как вдруг замер, словно соляной столб. Не веря своим глазам, я поднял взгляд, чтобы удостовериться в какой от меня стороне холм. Вновь глянул на травинку. Вновь на холм.
— Не может быть! — придушенно просипел я.
Ручей тек. Весело перескакивая камушки, он нес свои свою прохладную свежесть к деревьям. Только, епть! Он не туда тек! В гору, черт меня раздери!! В гору!!!
Я трижды обошел вокруг, присел, подумав, что это может обман зрения? А вот те хрен! Вода журча поднималась на холм и преспокойно текла уже нормально, (вниз то есть) с другой стороны!
— Как ты это объяснишь? — тихо спросил подошедший сзади почти вплотную Леший. — Куда, в какой ряд, ты определишь это? Есть этому место в твоей рациональной картинке?
Он вздохнул и посмотрел в лес.
— Чтобы ты сказал еще пять минут назад, если бы я рассказал тебе, про такое? Поверил бы? Но ты видишь это теперь сам, поэтому тебе приходиться принять это, чтобы ты не думал. А почему ты тогда считаешь, что я привираю в остальном? …
В лагерь мы вошли немного с другого направления. Бурый с Соколом сидели возле костра. Бурый помешивал в котелке, Сокол что–то стругал ножом.
— Ну, как тут у вас? — спросил Леший, подходя ближе.
— Да все тихо, — ответил Сокол. — А у вас?
— Круг нашли, — ответил Леший. — Вон, видишь, Скальд до сих пор в шоке.
Я действительно раз за разом прогонял в голове увиденное. Сейчас даже уже не очень верилось, что я это действительно это видел. Но я видел! Собственными глазами! Черт…
— Повезло, — сказал Бурый. — Я в первый раз нифига не понял.
— Да он тоже, — усмехнулся Леший.
Вечером, когда я плотно утрамбовав пищу в желудок, сидел возле костра, меня будто прорвало. Вопросы так и посыпались из меня, словно раньше мне не давали говорить совсем.
— Слушайте, а кто такие, эти лешие? — задал я первый вопрос.
— Это предки наши их так называли, — ответил Леший, щурясь от дыма. — А мы этих существ, зовем Друг Леса.
— Почему?
— Ну, потому, что он и есть друг. Лесу.
— А людям? Враг?
— Нет, он никому не враг. Он Друг. Но только лесу.
— Логично, — я позволил иронии проскользнуть в голосе. — Зачем же тогда он, как ты сказал «водит»?
— Но мы то в лесу, как ни крути, гости. Особенно сейчас. Да еще и не всегда вежливые. Вот чтоб хозяином положения себя не чувствовали, он и водит. Поймешь это, он отпускает.
— А если не поймешь? Что убьет что–ли?
— Это лес, — закаменел неожиданно лицом Леший. — Это не город, и здесь не людские законы. А люди лезут сюда со своим уставом, это нужно, это нет. Здесь действует один закон…
— Выживает сильнейший? — вставил я.
И ощутил неожиданно себя маленьким мальчиком, что сидит за столом со взрослыми. Не знаю, отчего такое чувство появилось. От снисходительного взгляда Холода, или от какой–то понимающей улыбки Сокола. Не знаю, но было именно так.
— Это человек, люди живут по этому закону. Причем трактуется он довольно вольно, а сила, понятие у многих сильно размытое, — ответил Леший. — А в природе другой закон, который мы, люди сильно хотим забыть. Закон Жизни.
У меня на лице, как я ни старался, видимо все–таки отразилась напряженная работа мысли.
— И что это за закон? — медленно выговаривая слова, спросил я.
— Все очень просто. Каждому отмерено свое. Свой удел. Каждая жизнь имеет свой конец. Мы умираем, не потому, что злобная природа не хочет дарить нам бессмертие, а потому, что мы просто подошли к своему финалу. Вот и все.
— То есть, — у меня начала побаливать голова. — Мы умираем, потому что так нужно?
— Ну, примерно, как–то так. И ты завершаешь свой путь, не потому, что оказался слабее, а оказался слабее, потому, что должен умереть. И хищник ДОЛЖЕН поймать именно тебя.
— Оригинально. Интересный подход к извечной проблеме, — я вытащил сигарету и решил сменить тему, в которой меня так изящно харей да об стол. — А все таки, о Круге, как так я не смогу выйти? Я ж могу тупо пойти прямо и все, никуда не сворачивая. Все равно выйду куда–нибудь?
— Да, вышел бы, — позволил себе легкую усмешку Леший. — На ту же самую поляну.
— Да как так, — я уже начинал заводиться. — Я пойду, к примеру, оставлю ее за спиной, буду постоянно контролировать, чтоб она там и оставалась.
— А потом увидел бы впереди просвет. Радостный рванул бы вперед, и вот она родимая, дожидается! — Леший хмыкнул. — И так каждый раз. И хоть башкой об сосну колотись, пока лешего не попросишь, да уважительно и самое главное искренне, он это чувствует, так и будешь бродить там.
— Че, все так серьезно?
— Более чем, — ответил уже Сокол. — Из нашей группы, слава богу, никто не пропадал. А вот у других инциденты были.
— Круто, — покивал я головой.
— Круто, когда об этом байки у костра травят, — резковато ответил Леший. — А когда от отчаяния начинаешь уже выть в голос, а ты все выходишь и выходишь на эту чертову полянку, тут и приходит понимание, кто ты, по сравнению с остальным, что окружает нас. И ты, так гордившийся своей принадлежности к разумным, понимаешь, что можешь здесь остаться навсегда. И ничего от тебя не зависит, ничего нельзя сделать. Только просить.
— А почему именно название такое, Круг? Это же, как я понимаю, тоже Бродильня?
— Это особая её форма. Вот и назвали так. В обычных Бродильнях, просто ходишь по одному месту, а тут поляна и круглая. Наверно поэтому…
На следующий день в лес пошли Сокол с Бурым. Мы трое оставались на хозяйстве.
— В нашем направлении не ходите, — напутствовал их Леший. — Там только этот Круг и фонил. Идите на запад. Там тоже что–то нехило откликалось.
Когда деревья скрыли парочку из виду. Леший повернулся ко мне и с улыбкой сказал:
— Ну что, выбирай или костер, или щи. Еще есть вариант начистить картохи.
— Костер, — поспешно выбрал я. — Я признаться повар никакой.
— Костер так костер, — сказал Леший.
Валежник по окрестностям видимо ребята вчера подвыбрали. Приходилось ходить чуть подале. Собирая ветки, я все думал о нашем вчерашнем разговоре. Признаться цепляло кое–что. Не давало, как говорит опять тот же Леший, перевести все это в ряд «сумасшедшие, утопичные идеи».
Бред? Но тогда как сбросить со счетов виденное лично мной? После этого, все их рассказы про аномалии, которые я слушал, честно признаться, с долей здорового скептицизма, приобретали пугающую реальность.
Если раньше я воспринимал их, как людей, здорово приукрашивающих действительность, то теперь…
Собирая ветки, я вышел на склон неглубоко оврага. Невольно замер, задумавшись. Была еще одна особенность, которую я подметил уже себе. Я странным образом, довольно спокойно воспринимал то, что со мной происходит. Необычно это. Я невольно вспомнил то ли сон, то ли действительность, когда они разыграли то необычное представление. Что они делали? Зачем самое главное? Что значит фраза, что я в обычном состоянии, не воспринял бы ничего? Тогда в каком я сейчас состоянии?